– Буду, – кивнула я. – И беспокоиться о тебе буду.
– Даже так?.. А чего обо мне беспокоиться?
– Ну как же. Дорога дальняя, дела серьезные, мало ли что. А я буду сидеть у окна, как верная Пенелопа, и ждать своего Одиссея. А может, и не буду. Говорят же: с глаз долой – из сердца вон!
– Но-но!
Погрозив пальцем, он снова рассмеялся, чмокнул меня в нос и ушел со словами:
– Смотри, Пенелопа, веди себя хорошо, не балуйся. Вернусь – продолжим разговор.
После его ухода я еще долго сидела в гостиной, думу думала. Тут позвонил Вадим:
– Куда ты пропала? Не звонишь, не пишешь. Я волнуюсь.
– Правильно делаешь. Появился повод для волнения.
– Иди ты! – вскинулся он. – Так что ж ты отмалчиваешься? Рассказывай. Ты проникла в святую святых? Тебя застукали? Это связано с его бизнесом?
– Нет, Вадик, дело в другом. У нас состоялся интимный контакт.
Он крякнул, помолчал, потом спросил:
– И когда же?
– Сегодня. Буквально только что. Он недавно ушел. Говорила же тебе: я знаю, что делаю. А ты еще пытался меня жизни учить!
Он нервно хихикнул:
– И как тебе этот контакт? Не разочаровал?
– Наоборот, очаровал. Кажется, я влюбилась. Вот беда-то. Как дальше работать? Ума не приложу.
– Эй, девочка, вернись на землю! – всполошился он. – Ты перепутала роли. Твоя задача – его влюбить, а не самой влюбиться. Всё дело испортишь!
– Поздно, Вадик, – сказала я трагическим тоном. – Это уже случилось.
– Поздравляю. И что будем делать дальше?
– Пока не знаю. Вот сижу, анализирую.
Он разозлился:
– Катька, ты в чувство-то приди! Это что же за месть такая получается? Наша задача – забрать у него всё. А ты мало того, что не заберешь, так еще и себя на блюдечке преподнесешь, что ли?
– Не исключено.
– Совсем рехнулась! Давай так: ты сейчас остынь, поспи. Утро вечера мудренее. Завтра у тебя любовный шок пройдет, посмотришь на Соболева другими глазами.
– Не получится посмотреть. Он завтра утром уедет на несколько дней. По делам.
– По делам? А вот это уже интересно. Чего с ним не едешь?
– Он не звал.
– Понятное дело. Так сама бы напросилась! Особенно после контакта. Сказала бы: люблю, не могу расстаться даже на миг, желаю тебя сопровождать повсюду. Учить тебя, что ли?
– Он бы удивился. Еще полдня назад мы были как бы врагами, откуда вдруг такое рвение? Заподозрил бы неладное.
– Он бы не заподозрил, он бы обрадовался! Любому мужику нравится быть победителем и покорителем. Ахнул бабу, и вот она уже прилипла так, что не отдерешь никакими силами!
– Так и есть, кстати.
– Вот дура, прости господи. Может, не поздно еще? Позвони, предложи поехать с ним. Он будет млеть от осознания собственной неотразимости, а ты посмотришь, что за дела у него такие. Вряд ли он станет от тебя таиться. Малюет девушка картинки, занимается дизайном, – чего ее бояться? Наоборот, еще и порисоваться захочет, показать тебе, какой он крутой и деловой, впечатление произвести. А ты вопросов не задавай, просто молча болтайся рядом. Вникнешь, насколько возможно. Потом обсудим, как можно это использовать.
– Не могу я, Вадик. Нечестно это.
Он офигел:
– Ты глянь, какая сознательная вдруг стала! А когда ввязывалась в дело, считала это честным?! Хотя тут, конечно, как посмотреть. С одной стороны – да, мы готовим ему крутую подставу. Но с другой стороны – он должен понести наказание. Суровое и справедливое. Разве нет?
Я раздумывала:
– Но если мы поженимся, всё и так станет моим.
– Не станет. Он так и останется хозяином положения, а тебе будет выдавать копейки на шпильки-булавки. Тебя это устраивает?
– Нет, конечно. А может, и устраивает. Не решила еще.
Тут он совсем психанул:
– Катя, хватит портить мне настроение! Приходи в чувство и не ломай игру. Завтра созвонимся.
И дал отбой.
Я посмотрела на умолкший телефон, вздохнула и пошла в спальню. В самом деле, утро вечера мудренее. Вполне может быть, что завтра я посмотрю на ситуацию иначе.
Быстро уснуть не получилось. Крутилась в постели и думала: вот незадача, как всё запуталось! И как теперь этот клубок распутывать? Надо придумать что-то такое, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. А как это сделать? Было бы замечательно, если бы в конце пути были счастливы все: и я, и Вадик, и Игорь. Но такого быть не может, потому что это вещи взаимоисключающие. Вадим не будет счастлив, если всё сложится удачно для Игоря. Игорь не будет счастлив, если Вадик достигнет своей цели. А мне выпало самое сложное: решить, на чьей я стороне. Потому что своей собственной стороны у меня теперь нет. Я – разменная монета, просто фигура на шахматной доске. Ключевая фигура, да. Но не самостоятельный игрок. Игроки – Вадим с Игорем. Только Вадим об этом знает, а Игорь – нет, он играет вслепую. Точнее, даже еще не в курсе, что уже в игре.
Соболев уехал, как и говорил, и моя жизнь снова опустела. Продвигаться к намеченной цели не было никакой возможности, потому что сам объект приложения усилий отсутствовал, а в его офис вход мне был заказан. Эскизы я забросила, потому что не видела в них никакого смысла. Вышла снова на прогулку, но было как-то не очень интересно: пропало ощущение новизны, город детства уже не так манил, как в первые дни.
Оставалось только копаться в собственных мыслях, что я и делала.
А Соболев таки сумел меня удивить! И по многим пунктам. Первое – то, что он не изображал из себя влюбленного, а увлекся мною всерьез. Вообще-то мы с Вадиком так и планировали. Точнее – мечтали, а получится или нет – кто же мог знать заранее.
Второе – то, что внезапная любовь разбудила в нем ревность. На это мы, конечно, не закладывались, но что поделаешь.
Третье – его вчерашнее поведение. Это же надо было додуматься: устроить за мной настоящую слежку! Но я тоже хороша: не почувствовала, не заметила, даже подумать не могла о таком! Расслабилась, в общем, а зря. Жизнь порой подкидывает сюрпризы, которые приятными не назовешь.
И главное – самолично следил! Не поручил кому-то из свиты, хотя наверняка там профессионалов много. А с другой стороны – разве такое можно поручать? Пожалуй, такое задание могло бы напрочь разрушить его имидж. Значит, имидж рушить не захотел. Или впрямь собирался узнать, увидеть мою «тайную зазнобу». А зачем, интересно? Ну увидел бы, и что бы сделал – морду бы ему набил? А за что?..
Посоветоваться было не с кем. Даже Вадик не звонил. Понимал, что новостей у меня быть не может, ибо неоткуда им взяться.
Очень хотелось тайком посетить барский дом, осмотреться там, при случае поставить прослушку, а лучше бы – камеру видеонаблюдения с большим углом обзора. Но не было никакой возможности: там – садовник, прочая обслуга, да и сигнализация наверняка есть. Так что мечтать об этом можно, но воплотить в жизнь – нет.
В общем, пару дней мне пришлось откровенно поскучать. Потом Соболев вернулся, позвонил и напросился в гости.
– Как ты, Пенелопа? Твой Одиссей вернулся.
– Со щитом или на щите?
– Кать, ты чего? Я ж не на войну ездил, а так, по делам просто.
Да, тебе на войну ездить не надо, ты и так на ней находишься, просто не знаешь этого.
– Приходи тогда вечером чай пить. Я пирог испеку.
– Что, вот так прям возьмешь и сама испечешь?.. - не поверил он.
– А что такого? Мы, цари, – народ простой. Корону сниму, отложу в сторону, пирогом займусь. Как закончу – снова надену.
Он посмеялся и сказал:
– Раз такое дело – приду, конечно, но поздно, потому что дел много накопилось. Если ты не уснешь к тому времени.
– Не усну. Пока тебя не было, я выспалась на три жизни вперед.
На том и порешили. Он дал отбой, а я пошла заниматься обещанным пирогом. Правда, пирог – это громко сказано. Обычная шарлотка, потому что ничего другого я печь не умею. Вообще-то для шарлотки лучше всего подходят яблоки, но с этим не сложилось. Прошлогодние яблоки в начале лета выглядят жалко, а нового урожая еще нет. Зато сейчас – сезон черешни. Я сгоняла на угол, купила у бабушек и черную черешню, и желтую, и розовую. Решила, что пирог должен быть не только вкусным, но и красивым в разрезе. Профессиональная деформация личности, что поделать. Как-никак, я – дизайнер.
Соболев явился с большой упаковкой горячего шашлыка и печеными на гриле овощами. Дух по дому поплыл такой, что у меня даже голова закружилась.
Я удивилась:
– Зачем это? Я же на пирог приглашала!
– А что, мне надо было с пустыми руками прийти? К тому же пирог – это десерт, а до десерта хорошо бы поесть по-человечески.
Так мы и сделали. Шашлыка я съела всего два кусочка, хотя он был очень вкусный. Но в основном налегала на печеные баклажаны, потому что люблю их до самозабвения. Да и негоже наедаться до отвала мясом на ночь. Но Соболев себя ни в чем не ограничивал, то есть реально «поел по-человечески», как и говорил.
Потом я подала чай с пирогом. Он мои старания оценил, особенно восхитился мозаичной красотой пирога в разрезе. В общем, как я и планировала.
За чаем мы наконец-то разговорились. Мне же надо было выяснить, что за дела у него такие важные. Сам он на эту тему не распространялся, поэтому пришлось задавать наводящие вопросы.
– Игорь, ты всё решил, что собирался?
Он глянул на меня непонимающе.
– Просто успокой меня, что у тебя всё в порядке. Я, конечно, в твоём бизнесе не шарю, в смысле – не понимаю ничего, но не могу не волноваться. Вживаюсь в роль верной подруги. Кто-то же должен о тебе беспокоиться! Или тебе достаточно твоего начальника охраны? Как там его. Константин Андреевич, если я правильно запомнила.
Он кивнул:
– Андреич – мужик правильный. Не знаю, чего вдруг он на тебя взъелся. Раньше он меня не огорчал, я ему всегда доверял, как себе.
– И на старуху бывает проруха, – успокоила я. – Не обращай внимания, я не в обиде. Ты о себе рассказывай. Если хочешь, конечно. Даже если я мало что пойму. Зато ты, озвучив проблемы, сам их рассмотришь еще раз и разберешься. Конечно, если проблемы есть.