Я следила за его продвижением не шевелясь, а Ромчик взволновался:
– Чёрт, у меня при себе нет оружия! Охранник называется.
– Не пыли, Ром. Ты ж меня в больницу вёз, зачем же оружие? Но Назаров сейчас не особо опасен: гляди, весь в крови. Ранен, значит.
Он действительно шел нетвердо, прижимая руки к животу. И рубашка, и руки были перепачканы кровью.
– Ромчик, ты сейчас отойди подальше, спрячься в угол. Я сама разберусь.
Он вскинулся:
– Кать, ты что?!
– В угол забейся!!! И не высовывайся! – рявкнула я.
Он отпрыгнул в тень, а я приоткрыла дверь и поманила Назарова.
Увидев это, он обрадовался:
– Ты пришла меня спасти?
– Не тебя, Вадик. Я Соболева спасаю.
Буквально за шиворот затащила его внутрь, где он и рухнул на пол, привалившись спиной к стенке.
– Кать, ты на машине? Давай быстро уедем. Пока они там со всеми бойцами разберутся, мы успеем.
– Никуда мы не успеем. Потому что никуда не поедем.
– С ума сошла?! Мне в больницу срочно, я же ранен!
– Поделом тебе.
– Ты что, окончательно мозгами двинулась на почве любви? – не то завыл, не то заскулил Вадим.
Дышал он прерывисто, голос звучал глухо. Видно, ранили его серьезно.
– Не дам я тебе сбежать. Ответишь за всё.
– Тю. Правдоискательница. «Скорую» хоть вызови! Я же кровью истеку. Подохну на хрен.
– Истекай. Подыхай. Собаке – собачья смерть.
Скривившись от боли, он посмотрел на меня:
– Что с тобой случилось? Ладно, ты отказалась от мести Соболеву. Но меня зачем сейчас гробишь?
Я вздохнула:
– Вадим, помнишь, как ты меня настраивал: месть – это блюдо, которое подают холодным. Так вот теперь я добавлю от себя: месть – это ещё и очень сладкая вещь. Сладкое холодное блюдо, уместное в конце пиршества. А твоё пиршество. В общем, твоя жизнь подошла к финалу.
Боль донимала его так, что он даже глаза зажмурил:
– Хватит философии. Спасай меня.
– Зачем? Чтобы ты потом меня убил? Вадик, ты меня всегда недооценивал, а зря. Я просчитала тебя насквозь, только ты этого не понял. Хотел использовать втёмную, как обычную дурочку, и пустить в расход. Только всё вышло иначе, как видишь. Ты думал, что я воюю с Соболевым, а я воевала с тобой. И победила. А победитель получает всё. Вадик, слышишь – ВСЁ. Ты понял меня.
Он уже ничего не говорил. И даже не смотрел в мою сторону. Зажимал руками рану. Тяжело дышал. Потом снова закрыл глаза. То ли от боли, то ли видеть меня не хотел. Он терял кровь, а с ней вместе – силы.
Я кивнула Роме, и мы вместе выскользнули из домика. Не знаю, увидел ли это Вадим. Вполне может быть, что нет. Ему было не до того.
Ромка отважился спросить:
– Ты знала Назарова раньше?
– Даже лучше, чем ты можешь себе представить. Только чур – молчок! Это касается только меня, Назарова и Соболева. Теперь, похоже, только меня и Соболева. Остальных не касается. И ты забудь. Не болтай об этом.
Пока разговаривали, вышли к «Ветерку». Там толпились силовики-робокопы, среди них был и Соболев. Увидев нас, метнулся в нашу сторону:
– Слава богу, оба живы! Катя, я звоню и тебе, и Ромке, а вы не отвечаете!
– Мы же прятались, поэтому телефоны перевели в беззвучный режим. Да, кстати, в старой трансформаторной будке Назаров сейчас истекает кровью. Если это кому интересно.
По кивку Соболева туда побежали три человека в бронежилетах.
Схватив меня за плечи, он тряхнул так, что у меня чуть голова не отлетела:
– Как ты вырвалась из дому?!
– На «скорой помощи». А сюда приехала на арендованной машине. Потом расскажу. Давай сейчас уладим официальную часть, если это нужно. И поедем домой. Устала очень.
Силы у меня и правда закончились. Еще полчаса назад я готова была горы свернуть, а сейчас превратилась в какую-то вялую тряпочку. Как будто из воздушного шарика выпустили воздух.
Рома ушел на стоянку, чтобы вернуть машину в пункт аренды. А меня Соболев усадил в свой джип, пообещав скоро вернуться. Я скукожилась на заднем сиденье, а потом даже прилегла. И задремала. Да, такая нервная встряска не проходит даром. Сквозь сон слышала, как хлопнула дверца. Голос Соболева что-то говорил, но ответить я не могла. Потом тряхнуло на колдобине. Значит, уже едем. В следующий раз моё сознание слегка включилось, но ненадолго, когда он аккуратно доставал меня из машины. Ага, приехали.
Окончательно придя в себя, я огляделась. Лежу на диване в гостиной, заботливо укрытая пледом. Рядом – никого. Все меня бросили. Вот и помогай после этого людям.
Как будто специально для того, чтобы я не обижалась, из соседней комнаты донесся приглушенный голос Соболева. Он говорил по телефону. Жив-здоров, значит. Уже хорошо.
Я села, потерла лицо руками, сладко потянулась. Тут меня и накрыла мысль: нам предстоит серьезный разговор. Очень серьезный. И долгий. И непростой.
Ну, чему быть, тому не миновать.
Закончив разговор, он заглянул в гостиную. Я помахала ему рукой. Он подошел, сел рядом со мной, обнял за плечи. Потом поцеловал в макушку и пробормотал мне в волосы:
– Поговорим?..
Я вздохнула:
– Придётся. Только дай мне в себя прийти. Что там с Назаровым?
– Умер ещё до приезда «скорой».
Я кивнула и ушла в ванную комнату. Умылась, причесалась. Долго смотрела на себя в зеркало, раздумывая: может, макияжик набросать по-быстрому? Хотя бы ресницы накрасить. А потом махнула рукой: я сейчас вывалю на Соболева столько информации, да такой неожиданной, после которой мои ресницы его вряд ли впечатлят. Так что незачем на это время тратить.
Вернулась в гостиную. Он всё так же сидел на диване.
Я села рядом и обреченно вздохнула:
– Ругаться будешь?
Он кивнул:
– Ты снова нарушила инструкцию.
– И снова правильно сделала. В прошлый раз не выжила бы я, в этот раз – ты. Он собирался тебя убить: якобы в спонтанной бандитской перестрелке в тебя попала случайная пуля. Кто выпустил – неясно. Главное – тебя больше нет. Что после этого было бы со мной – это отдельная тема. Я смешала все карты, он не был готов к ОМОНу. И не был готов, что ты уйдешь со встречи живым, а сам он попадется. Вместе со своими бойцами. Они бы тебя расстреляли прямо на дороге и уехали. А Назаров в это время сидел бы в кафе, культурно пил чай. Он как бы ни при чём.
Он смотрел на меня задумчиво, и мне этот взгляд сильно не нравился.
– Катя, откуда у тебя столько сведений?
Ничего не ответив, я пожала плечами и опустила голову.
– Кать, не темни. Врачу, адвокату и мне лучше говорить всё начистоту. Так будет и лучше, и быстрее.
Я снова вздохнула:
– Спрашивай.
– Спрашиваю. Как тебе удалось так удачно оказаться в нужном месте в нужное время? Да еще и Ромку на хвосте притащила! Что ты там делала?
– Тебя спасала.
– Ну это я уже понял, не дурак. Но я же собирался просто поговорить с Назаровым. Как ты догадалась, что это будет не просто разговор?
– Я не догадалась. Мне Назаров сказал.
– ???..
– Да. Велел проследить, чтобы ты не «спрыгнул» с этой встречи. Он же так готовился!
– А с какой стати он решил вовлечь в эти разборки тебя?
Собравшись с духом, я отважилась поднять глаза:
– Игорь, я здесь появилась не просто так. Я прибыла сюда по заданию Назарова.
Желваки катнулись по скулам туда-сюда:
– Поясни.
– Удачно подвернувшееся бабкино наследство в виде дома он решил использовать в своих интересах. Если вкратце, план был таков. Я должна была тебя обольстить, обаять, влюбить в себя.
–. тебе удалось.
– Не перебивай! Так вот. Сначала влюбить, потом сделаться вдруг холодной и неприступной. Типа – я приличная женщина, настроена только на брачные отношения, а не просто на ночку-другую. И держать тебя на расстоянии, но при этом умело подогревать твои чувства. Чтобы ты сам захотел жениться, причем как можно быстрее.
Слушая, он мрачнел всё больше. Мне было жалко его и страшно за себя. Узнав весь план, он вполне может меня пришибить, причём насмерть. А что? В состоянии аффекта и не такое люди делают!
Глотнув воздуха, как ныряльщик перед погружением, я продолжила:
– Тебе не нравится, я понимаю. Но дальше план был еще хуже. Став твоей законной супругой, я сразу становилась законной наследницей. Понимаешь теперь?
Посмотрев мне в глаза, он медленно кивнул.
Я тоже кивнула:
– Да, именно так. Назаров разрешил бы тебе после свадьбы пожить еще какое-то время. А потом бы с тобой что-нибудь случилось. И все твои активы автоматически стали бы моими. Я бы отдала всё ему, и он таким образом получил бы в безраздельное владение еще и твой город. В дополнение к своему. Когда я была уже здесь, он руководил моими действиями по телефону. Расписывал каждый мой шаг. Диктовал. И я выполняла. Правда, до поры до времени.
– Кать, вот тут я не понял. Он диктовал, ты выполняла. Прямо как зомби. Даже получив моё наследство, ты бы отдала всё ему. С какой стати ты так его слушалась? Должна была много денег? Или он знал о тебе что-то, что не должно было выйти наружу?
Шантажировал, что ли? Или ты его так любила? Или боялась? Может, он владеет гипнозом? Вообще – кто он тебе?
– Муж.
– Му. К. кто?!! – Он даже поперхнулся.
– Да, муж. Официальный, законный. Причём давно.
Это срубило Соболева окончательно.
– Подожди. Дальше не рассказывай. Мне надо сначала это переварить.
Он встал, прошел к бару, долго и придирчиво перебирал бутылки. Выбрал виски, потом передумал, поставил назад. Я сидела молча, не шевелясь. Он еще поперебирал бутылки, потом, махнув рукой, распечатал водку. Налил четверть стакана, выпил одним глотком. Обернулся ко мне:
– Будешь?
Я только головой покачала. У меня и без алкогольных вливаний сейчас был бледный вид. К тому же требовалось сохранять ясность ума. Это Соболеву срочно надо было снять напряжение. Я же хотела себя чувствовать предельно собранной.
Несколько раз обойдя огромную гостиную по кругу, он немножко пришел в себя и снова сел на диван. Правда, не очень близко ко мне. Ну еще бы. Я же п