Я встала посреди гостиной, не зная, куда себя деть. В одном была уверена: я не позволю ей замерзнуть до смерти на улице. Кассио хозяин этого дома, и по мнению нашего общества – мой хозяин.
Я подошла к двери террасы.
– Нет.
Негромко произнесенное слово обладало абсолютной властью. Кассио привык приказывать во всех сферах своей жизни и ожидал беспрекословного выполнения приказов.
Я не смотрела на него. Если бы встретилась с его пронизывающим взглядом, могла бы растерять всю свою решимость. Нельзя позволить этому случиться. Мы начинали свою жизнь с чистого листа, и если я дам ему вытереть об себя ноги, мне конец.
– Джулия, нет. – В его голосе прозвучало предупреждение. Или – что? Увидев, что я открыла дверь и взяла на руки дрожащий пушистый колобок, Кассио поднялся с дивана. Собачка спокойно позволила прижать себя к груди, не издав ни звука. Её всклокоченная шерсть, похоже, давно не видела заботы.
Кассио встал передо мной, преграждая путь. Я подняла голову и встретилась с его свирепым взглядом.
– Эта тварь останется на улице. – Его глаза метали молнии, но я не отвела взгляда. – Я отдал тебе приказ.
Приказ?
– Похоже, я, как и твоя собака, плохо поддаюсь дрессировке.
У меня в голове голосом мамы зазвучало предупреждение насчёт дерзости. Но уже поздно, хотя я в любом случае не собиралась идти на попятную.
Кассио удивленно вскинул брови, начиная злиться.
– Оставь её там, где взяла. Я не позволю тебе оставить её в доме.
Не позволю. Приказываю. Я его жена, а не рабыня. Может, как младший босс, он не видел разницы.
– Если собаке нельзя остаться в доме, тогда мы останемся вместе на улице. Мы можем согревать друг друга.
Я развернулась, собираясь выйти и устроиться в одном из шезлонгов, но Кассио резко махнул рукой, намереваясь меня остановить.
Я дёрнулась. Отец меня не бил. Никогда. Мать два раза отлупила. Я дёрнулась не потому, что сама пережила побои, а потому что видела, как мужчины избивают женщин и детей. В частности, мои дяди любили распускать руки. Обычное дело в нашей среде.
Кассио нахмурился и осторожно взял меня за локоть. Я наблюдала за ним с интересом.
– Нет нужды так дергаться, и я не хочу, чтобы это повторилось, ясно?
– Ты не хочешь, чтобы я так реагировала, или не хочешь давать повод для такой реакции?
Тень улыбки мелькнула на лице Кассио, прежде чем он вновь стал серьёзен. Он наклонился, чтобы наши глаза оказались на одном уровне.
– У тебя никогда не будет повода для такой реакции.
– Ты уверен? – Я спросила больше, чтобы позлить его, но резкость слов смягчила легкая улыбка.
– Абсолютно.
– Ладно.
По его лицу было заметно, что он в замешательстве. Неужели я для него такая уж загадка?
– А сейчас выпусти собаку.
Я шире улыбнулась.
– Нет.
Он уставился на меня. Отпустив мой локоть, обхватил мой подбородок двумя пальцами и сблизил наши лица.
На этот раз я не дёрнулась и видела, что ему это понравилось.
– Я отдал тебе приказ. Я твой муж, и моё слово закон.
– Понимаю. И если ты настаиваешь, чтобы собака осталась на улице, я останусь с ней.
Кассио сузил глаза. В его дыхании слышался пряный запах алкоголя, и я почувствовала дикое желание попробовать на вкус его губы.
– И ты думаешь, я поверю, что ты ради собаки проведёшь ночь на морозе?
Я упрямо посмотрела на него. Кассио расхохотался.
– Полагаю, ты правда на это способна. Твои родители не упоминали о твоём врожденном упрямстве, когда сбывали тебя с рук.
– Они просто хотели побыстрее выдать меня замуж за самого безжалостного младшего босса Семьи, – пробормотала я.
– Самый безжалостный младший босс, ммм? Вот значит, как они меня называют?
– Ага, именно так, и другие люди тоже.
– Зачем твои родители говорили тебе такие вещи о твоём будущем муже?
– Чтобы держать меня в узде. Мать переживала, что ты можешь забить меня до смерти за мою дерзость.
Лицо Кассио помрачнело, как будто набежала тень прошлого.
– Не стоило им пугать тебя до свадьбы.
– Так это ложь? – прошептала я. Почему-то его рот становился все ближе и ближе.
– Ещё не придумали прибора, который может измерить чью-то безжалостность.
– Так значит, все-таки, правда.
Он не стал меня разубеждать. Я не смогла понять, что означает выражение на его лице. Действуя импульсивно, я наклонилась вперёд и провела своими губами по его, затем высунула язык и слизнула с них остатки алкоголя. Терпкий и сладкий.
Кассио одеревенел, и лицо его ещё больше ожесточилось.
– Это ещё что? – тихо пророкотал он, и эта вибрация прошла сквозь все мое тело.
– Поцелуй?
Хоть опыта у меня кот наплакал, я сомневалась, что возможно испортить обычный поцелуй.
– Ты пытаешься повлиять на меня, используя своё тело?
Я широко распахнула глаза.
– Нет. Я учуяла в твоём дыхании запах алкоголя, и мне стало интересно, какой он на вкус.
Кассио хмыкнул.
– Ты очень странная девушка. – Его губы искривились. – То есть, женщина.
Он опустил взгляд на собачку у меня в руках. Та лежала смирно, свернувшись калачиком. Ни слова не говоря, Кассио повернулся и забрал со стола свой стакан с виски. Я зашла в дом и закрыла дверь. Поглаживая собаку, я последовала за мужем.
– Как ее зовут?
– Лулу, – ответил Кассио, его голос звучал как-то странно.
Я встала рядом с ним.
– Можно мне попробовать твоего виски?
Кассио просверлил меня взглядом.
– Ты никогда раньше не пробовала виски?
– Нет. Отец не разрешал мне пить алкоголь. Я выпила свой первый бокал на нашей свадьбе.
– Слишком много впервые для одного дня. – От его задумчивого рокота по моей спине пробежала легкая дрожь. – Ты ещё недостаточно взрослая для крепкого алкоголя.
От возмущения я даже рот раскрыла. Он это серьезно?
Кассио осушил свой стакан и, не дав мне времени выдать в ответ что-нибудь дерзкое, положил ладонь на мой затылок и прижался губами к моим губам. Внимательно наблюдая за мной, он начал целовать очень нежно. Я вцепилась в его бицепс и привстала на цыпочки. Затем он поцеловал меня по-настоящему, его язык огладил мой, исследуя мой рот. Я почувствовала во рту вкус виски, однако он опьянил меня не так сильно, как сам поцелуй. Господи, от его поцелуя я пылала!
Когда он отстранился, у меня кружилась голова. Только Лулу, завозившись у меня в руках, привела меня в чувство.
Кассио посмотрел на кого-то поверх моей головы.
– Что такое, Сибил?
Я обернулась. Сибил топталась в дверях, заламывая руки и стараясь смотреть куда угодно, но только не на меня. Должно быть, она застала нас целующимися. Я почувствовала острое смущение, хоть мы не делали ничего непристойного или запретного, тем более принимая во внимание, что мы женаты.
– Дети уже спят, и я закончила уборку. Вам ещё что-нибудь нужно?
– Нет, можешь идти.
Его раздражённый тон неприятно резанул мне слух. Пусть Сибил работает на него, это не значит, что он может общаться с ней, как сержант на стрельбище. Сибил кивнула и, послав мне слабую улыбку, ушла.
– Можно мне увидеть твоих детей?
Кассио насупил брови.
– Собака останется здесь, а мы с тобой пройдём очень тихо. Не хочу их разбудить.
– Где мне оставить Лулу?
– Мы запираем ее в отдельной комнате, потому что эта скотина совершенно не умеет себя вести.
Я поджала губы и пошла за Кассио. Он провёл меня через холл и показал на дверь. Я толкнула ее, и сердце у меня болезненно сжалось.
Должно быть, раньше здесь была кладовка, судя по маленькому окну и стеллажам вдоль стен. Только драная корзинка, лоток с туалетом да пара пустых мисок – признаки того, что здесь жила собака. Ни одной игрушки. Я подняла одну миску и протянула Кассио.
– Можешь налить воды?
Кассио посмотрел на миску, потом на меня.
– Пожалуйста.
Условия жизни Лулу должны измениться, чем я и займусь в ближайшее время, но не в первый день моего пребывания в доме. В борьбе с мужем мне нужно действовать хитрее. Кассио забрал миску и вышел. Я положила Лулу в то, что осталось от корзинки, и собака тут же свернулась калачиком. Должно быть, она выместила всю свою тоску на этой корзинке. Неудивительно, учитывая, что большую часть времени она проводила в этой комнате совершенно одна. Что за дела творятся в этом доме? Я поглаживала собаку по голове, когда вернулся Кассио с миской и поставил ее на пол. Как только он отошёл, Лулу подскочила и бросилась жадно пить воду.
Я выпрямилась. Больше сил сдерживаться не было.
– И давно вы запираете ее здесь?
Кассио помрачнел.
– Собака не поддаётся дрессировке. Я не хочу, чтобы она гадила где попало, не говоря уже о том, чтобы кусать детей и всех подряд.
– А чего ещё ожидать, когда воспитанием Лулу никто не занимается? Это не робот, а живое существо. Если заводишь животное, ты должен о нем заботиться, а не обращаться как с вещью, которую можно поставить в угол и достать, когда захочешь.
– Я был против собаки! Гайя ее завела, а потом бросила меня разбираться с ней и со всем остальным дерьмом. – Он так быстро захлопнул рот, как будто сказал лишнего и резко выдохнул. Лулу, испугавшись его крика, забилась в корзину.
Я не сдавалась.
– Тогда почему вы не отдали Лулу в добрые руки? – Я старалась сохранять спокойствие. Представлялось неразумным отвечать Кассио в таком же повышенном тоне.
Кассио покачал головой.
– Пойдём наверх. У меня завтра будет тяжелый день.
– Почему? – Я схватила его за рукав.
– Потому что Даниэле остался без матери. Он не мог потерять ещё и собаку!
– Я думала, Лулу кусается.
– Кусается. И ее к нему не подпускают.
– Тогда почему…
– Хорош… – Голос Кассио мог сталь разрезать.
Он мотнул головой на дверь, и я вышла из комнаты. Кассио закрыл дверь.
– Сибил гуляет с ней?
Кассио скрипнул зубами, провожая меня вверх по лестнице.