– Я только читала об этом.
Я что-то такое подозревал. Ее родители убеждали меня, что она нянчилась с детьми, но это была всего лишь уловка. Осторожно покачивая Симону, я спустился вниз, Джулия шла за мной по пятам. Оставалось только уповать на то, чтобы Даниэле сейчас тоже не проснулся. Успокоить сразу двоих у меня не получится, не сказать, чтобы Даниэле вообще давал мне себя успокоить.
Пытаясь сдержать раздражение, я зашёл на кухню. Я уже давно не занимался приготовлением смеси, но Сибил обо всем позаботилась.
Я кивнул в сторону бутылочек и смеси.
– Приготовь бутылочку.
– Я никогда этого не делала. – Джулия испуганно уставилась на меня.
Вздохнув, я протянул ей Симону.
– Тогда подержи ее, а я покажу тебе, что делать.
Джулия с опаской посмотрела на мою дочь и судорожно сглотнула. На лице ее отразилось смущение, и когда наши взгляды встретились, я уже понял, что она скажет, прежде, чем она открыла рот.
– Я никогда не держала ребёнка.
Мне захотелось прикрикнуть на неё, но я подавил это мимолетное желание. При заключении брака права голоса у Джулии было ещё меньше, чем у меня. Не ее вина, что она ничего не знала о материнстве.
– Ничего сложного. Просто протяни руки и возьми ее.
– А вдруг я ее уроню? Или сделаю ей больно? Или…
– Джулия, все будет хорошо. Ты ее не уронишь и никак не навредишь ей.
Джулия кивнула и наконец-то протянула руки. Я передал ей Симону, и она тут же прижала к себе малышку.
– О, она тяжелее, чем мне казалось.
Я встал рядом, чтобы проследить, как она справится, но Джулия просто застыла, не сводя глаз с Симоны. Вид у жены был испуганный и немного растерянный. И тут Симона устроила то же, что всегда, когда ее брал на руки кто-нибудь, кроме меня, сестер и или матери. Она закатила истерику, засучив в воздухе маленькими ручками и ножками, пытаясь вывернуться из рук незнакомки.
Джулия испуганно округлила глаза, взглядом умоляя меня о помощи.
Снова вздохнув, я потянулся к бутылочкам.
– Постарайся ее успокоить. Она должна к тебе привыкать.
Симона никогда не шла на руки ни к Сибил, ни к другой прислуге. Если с Джулией будет так же, месяцы бессонных ночей превратятся в годы, и моя дочь останется без матери. Я даже думать о таком не хотел.
– Шшш… шшш… – укачивала Джулия Симону, но даже на таком расстоянии я видел, как она волнуется, и малышка наверняка это тоже чувствовала. Плач не прекратился, а стал ещё сильнее, если такое вообще возможно. Я готовил смесь, работая как можно быстрее и терпеливо пытался не обращать внимания на плач. Мне хотелось немедленно позвонить Феликсу и сказать ему, что он пожалеет, что солгал мне и что я найду, как ему отомстить. Конечно, лучшим вариантом было бы аннулировать этот брак за его лживые заверения, что у моих детей появится мать. Приготовив бутылочку, я подошёл к Джулии, которая сама уже чуть не плакала. Однако, кроме того, что совершенно непорядочно было бы расторгать брак сейчас, было ещё кое-что… Теперь, когда Джулия стала моей, ничто в этом мире уже не заставит меня ее отдать. Возможно, она не сможет заменить моим детям мать, но она чертовски нужна мне самому.
Едва я забрал ребенка, Джулия ссутулилась и облегченно выдохнула. Симона у меня на руках сразу притихла и вцепилась в бутылочку, заплаканными глазками наблюдая за мной. Ее пухленькие щёчки раскраснелись.
– Прости, – виновато промямлила Джулия.
Я не ответил. Медленно поднялся по лестнице и вернулся в комнату Симоны. Джулия погрустнела и притихла. Мне стоило как-то успокоить ее, сказать, что все наладится, но как раз в этом я сомневался.
Я кормил дочь, а Джулия все это время наблюдала за мной. Прижавшись ко мне, Симона успокоилась.
– Может, мне еще раз попробовать взять ее на руки? – неуверенно спросила Джулия.
– Нет, – резко оборвал я ее. Ещё одной истерики я бы не выдержал.
Джулия вяло кивнула и отвернулась. Между нами повисла тишина, нарушаемая только причмокиваньем Симоны, которая посасывала свою бутылочку. Когда она, наконец, наелась, от усталости у меня пекло глаза. Я пытался положить Симону обратно в кроватку, но она вновь зашлась в крике, как только я убрал руки.
Коротко выдохнув, я подошёл к креслу-качалке, стоящему в углу и тяжело опустился в кресло, заскрипевшее под моим весом.
– Можешь идти спать. Ты больше не понадобишься.
Джулия дёрнулась как от пощёчины. Резко повернувшись, она вышла и бесшумно прикрыла дверь за собой.
Я раскачивался в кресле, наблюдая за дочерью, которая, похоже, и не думала больше спать. Ещё одна бессонная ночь мне обеспечена.
Когда Симона, наконец, заснула, у меня на сон оставалось всего пара часов, в шесть уже прозвенел будильник. Я со стоном сел в постели, злой и невыспавшийся. Джулия тоже проснулась. Как и после нашей брачной ночи, глаза у неё были опухшими от слез. Возможно, наш брак с самого начала обречён на провал, так же, как мой брак с Гайей.
– Доброе утро, – сказала она, заправляя прядь волос за ухо и приглаживая челку. – Я не слышала, как ты лёг.
– Уже под утро. Симона никак не засыпала.
Джулия закусила губу.
– Сибил сегодня придёт?
– Да, – кивнул я. – Но ты не волнуйся, одной тебе не придётся оставаться с детьми. Сибил покажет, что делать, и поможет, пока ты не научишься. Но основная ее обязанность – готовить и наводить порядок.
– Хорошо, – согласилась она.
– Мне пора собираться. Твои телохранители должны появиться около семи. Я вас познакомлю, прежде чем уехать на работу.
– Они же были телохранителями твоей покойной жены?
В груди полыхнула ярость.
– Нет! – И по большей части это было правдой.
Не сводя с меня глаз, Джулия встала с кровати.
– Во сколько вернёшься домой?
– Не знаю. – Я зашёл в ванную и захлопнул дверь. Даже горячий душ не помог смыть дикую усталость.
Пока Джулия приводила себя порядок, я надел привычный костюм-тройку и отправился в комнату Даниэле. Как я и ожидал, его там не оказалось. Я нашёл его на кровати Гайи. Он все ещё был в пижаме, но уже пялился в планшет.
– Даниэле, ты же знаешь, тебе сюда нельзя.
Он почти не среагировал, только ссутулился и упрямо выпятил подбородок. Я подошёл к нему и взял на руки. Он стал выворачиваться, но я не отпустил.
– Да хватит уже, – рявкнул на него. Моя чаша терпения иссякла ещё прошлой ночью.
Он не слушался, выворачиваясь ещё упорнее. Смесь отчаяния и злости заставило сердце больно сжаться.
– Даниэле, прекрати сейчас же!
Он замер, так же как и Джулия, которая наблюдала за нами, стоя на пороге нашей спальни.
Из комнаты Симоны раздался плач. Секунду спустя внизу оглушительно залаяла собака. На мгновение мне показалось, что я схожу с ума. С усилием сглотнув, я направился к Джулии и поставил перед ней Даниэле.
– Одень его и не позволяй весь день сидеть с планшетом. Я позабочусь о Симоне. – Я не стал дожидаться от неё ответа. Повернувшись спиной к ней и немому укору на личике сына, я пошёл к дочери. Оказавшись в ее комнате, на несколько секунд прислонился лбом к прохладному полотну двери, собирая душевные силы, чтобы успокоить мою малышку.
Джулия
Я застыла, уставившись сверху вниз на малыша. Что это сейчас было? Даниэле вырывался из рук Кассио так, как будто боялся его. На мгновение показалось, что Кассио вот-вот сорвётся.
Лулу заливалась лаем внизу, но Симона, наконец, замолчала, похоже, что Кассио взял ее на руки. Помня о том, что творилось ночью, я повела плечами и присела на корточки перед малышом.
– Привет, Даниэле. Я Джулия.
Даниэле посмотрел на меня несчастными глазами цвета молочного шоколада. Его светлые карамельные волосы были взъерошены, кое-где с колтунами, как будто их давно не расчесывали как следует.
– Что скажешь, если мы тебя приоденем?
Он никак не среагировал, молча глядя на меня. Желудок болезненно сжался. Бедный малыш. Всего несколько месяцев назад умерла его мать, а отец явно не в состоянии справиться с горем. Я понятия не имела, что произошло, не знала, до какой степени травмирован Даниэле. Очевидно только одно – ему нужна помощь. А ещё он был слишком худеньким.
Я встала и протянула ему руку.
– Покажешь мне свою комнату?
Ноль внимания. Он уставился вниз, на планшет, который сжимал в руке, и нажал кнопку включения. На экране появилась какая-то игра с разноцветными шариками. Мне не хотелось уподобляться Кассио и силой тащить его в комнату. Доверие мальчишки таким образом мне не заслужить.
– Даниэле, пожалуйста. Можешь мне помочь? Я здесь новенькая и хочу, чтобы ты показал мне свою комнату. Ну так что, поможешь?
Я стояла, протянув ему руку.
Даниэле не взял меня за руку. Не отрывая глаз от планшета, он двинулся в свою комнату. Я зашла вслед за ним, а он уселся на кровать, положив гаджет себе на коленки.
Оглядевшись, с правой стороны я заметила гардероб. Вся комната была оформлена в нейтральных тонах: стены, мебель, текстиль – за исключением игрушечных плюшевых динозавров на полках и на кровати. Мне надо с этим что-то сделать. Когда искала информацию об уходе за детьми, мне встречалось много красивых красочных дизайнов для детских.
Покопавшись на полках, я, наконец, обнаружила пару джинсов и толстовку. Большая часть одежды была для тёплого сезона, а вся зимняя одежда, которую я нашла, похоже, уже была Даниэле мала. Вернувшись, я опустилась на колени перед Даниэле и наклонила голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Он уставился в экран, но на мгновение его ресницы затрепетали.
– Ты сам сможешь одеться?
Я не знала, в каком возрасте дети умеют это делать. Не дождавшись реакции от Даниэле, я протянула руку к его планшету. Обиженно вскрикнув, он отвернулся.
– Даниэле, нам нужно тебя одеть.
Я забрала планшет, и Даниэле внезапно кинулся на меня. Поскольку я стояла на коленях, не удержала равновесие и упала на спину. Даниле бросился на меня сверху, яростно вырывая у меня планшет. Ногтями он полоснул мне по щеке.