– Скажи мне хотя бы это, – и снова глубоко взяла в рот мой член.
Я сжал сильнее ее задницу.
– Соси. Хватит болтать.
Я втянул в рот ее губки. Ее стон отозвался вибрацией у меня в яйцах.
– Хотя бы это.
Джулия просунула руку между нашими телами, задев мою грудь и коснувшись подбородка. Я отстранился, чтобы увидеть, как она вводит в себя пару пальцев. И чуть тут же не кончил. Она высунула язык и слизнула мой предэякулят.
– Услуга за услугу.
Я ухмыльнулся и резко выдохнул, когда она задела зубами чувствительную кожу члена, пока ее пальцы продолжали работать.
– Я играл в бильярд, – прохрипел я.
Я так отчаянно хотел ее рот, так отчаянно хотел, чтобы ее пальцы продолжали трахать эту чертовски восхитительную киску. В этот момент я сказал бы ей что угодно.
Джулия торжествующе обернулась через плечо. Я прижался губами к ее киске, мой язык вступил в схватку за доминирование с ее пальцами. Джулия громко застонала, но тут же затихла, когда я снова вогнал член ей в рот, а пальцами зарылся в ее шелковистые волосы. Я толкнулся вверх, ещё глубже чем прежде. Ей с трудом удавалось поместить меня целиком, но она не сдавалась. Ее пальцы трахали киску, а мой язык дразнил их вместе с ее складочками, клитором, каждым восхитительным дюймом ее тела, до которого я смог дотянуться. Мышцы ее лона начали сокращаться, и Джулия застонала с моим членом во рту. Мне хотелось продлить это мгновение, но ее тело, сотрясающееся на мне, ее пальцы, доводящие до оргазма, ее вкус на моем языке – все это не оставило мне ни единого шанса.
Я напряжённо застыл, мои пальцы заскребли по ее шее, толчки стали отрывистыми. А потом я кончил так сильно, как никогда в жизни не кончал. Я чувствовал ее горячий рот, как она пытается проглотить, и это было потрясающе. Джулия упала на меня, уронив руку, и я тоже откинулся на подушку, сердце в груди бешено колотилось. Через мгновение Джулия отодвинулась и закашлялась.
Блядь! Я слишком крепко удерживал ее, пока кончал ей в рот. И даже не удосужился спросить, не против ли она. Я немного приподнялся, но Джулия так и лежала, тяжело дыша и прижавшись щекой к моему бедру. Я откинул ее волосы в сторону, чтобы заглянуть ей в лицо. Она закрыла глаза, щеки у нее раскраснелись.
– Ты в порядке?
Ее веки тихо приоткрылись, а уголок рта дёрнулся.
– Ага, а ты?
И тут я уставился на эту девушку, лежащую сверху, женщину, мою жену. До чего же она странная. Не то, чтобы мне когда-либо это нравилось, и все же сейчас я был не в силах сопротивляться ни ее телу, ни ее очарованию. Я провёл большим пальцем по ее ярко-красным губам. Она прикусила его зубами и кокетливо посмотрела на меня.
– Ты должен научить меня играть в бильярд.
– У меня есть бильярдный стол в сигарной комнате.
– Пожалуйста, не говори мне, что ты куришь сигары. Мой отец и дяди курят, и дедушка тоже. Если я учую от тебя этот запах, он напомнит мне о них.
Последнее, чего бы мне хотелось, – это напоминать моей восхитительной молодой жене об отвратительных старикашках из ее семьи, и я был более чем уверен, что она прекрасно это понимает. Хорошо, что сигары мне никогда не нравились.
– Если тебе не нравится запах, так и быть, я не буду их курить.
Джулия прищурилась, а потом улыбнулась.
– Почему у меня такое чувство, что они тебе с самого начала были не по душе?
Приподнявшись, она подползла ко мне, прижалась к груди и положила голову мне на плечо.
– Так ты научишь меня?
– Это будет не первое, чему я тебя научу, так почему бы и нет? – сказал я низким голосом собственника.
Она закатила глаза. Хотел бы я сказать, что это меня бесит.
– А сейчас мы можем сыграть одну партию?
– Уже поздно. Мне рано вставать.
– Да ладно. Ещё одиннадцати нет. Развлеки свою молодую жену.
– Ну хорошо, – произнёс я к собственному удивлению.
Джулия разыгрывала правильные карты и понимала это, но все же я не чувствовал в ней фальши. Она делала это не для того, чтобы меня задобрить или ещё по какой-то неприглядной причине, она просто была… такой эксцентричной сама по себе.
Я резко сел, увлекая за собой Джулию. Она прильнула ко мне в благодарном поцелуе и, полная энергии, выскользнула из постели. Меня восхищал ее энтузиазм, перед ним было трудно устоять. Я встал с кровати и потянулся, а, заметив ее реакцию, с трудом сдержал ухмылку. Джулия никогда не скрывала, что ей нравится мое тело. Я подхватил с пола пижамные штаны и натянул на себя.
Джулия накинула ночнушку, забрала радионяню и, протянув мне руку, бросилась к выходу. Улыбнувшись и покачав головой, я взял ее за руку и позволил потащить себя вниз. Я не мог вспомнить, когда в последний раз делал что-нибудь спонтанное. Разве что в подростковом возрасте, но, кажется, это было целую жизнь назад.
Когда мы вошли в сигарную комнату, Джулия удивленно распахнула глаза. Пользовались этой комнатой редко – только когда отец или деловые партнеры изъявляли желание выкурить по сигаре. Здесь все ещё немного чувствовался запах дыма, впрочем, почти незаметный, потому что Сибил вечно колдовала с освежителем воздуха.
Раньше я катал шары один или с Фаро, но сейчас, казалось, это было вечность назад. В последнее время работа отнимала все свободное время. А ещё приходилось придумывать новые темы для обсуждений, лишь бы отвлечь людей от разговоров и сплетен о смерти Гайи.
Джулия осмотрела комнату. Помимо четырёх кресел, стоящих возле камина, здесь был установлен профессиональный бильярдный стол. Обнаружив кии, жена взяла один для себя.
– Покажешь мне?
Черт возьми, конечно покажу. Поучить Джулию игре в бильярд гораздо интереснее, чем то, чем я в основном занимался бессонными ночами.
Целясь в восьмой шар, Джулия перегнулась через стол. Сосредоточившись, она высунула язык, а я прижался грудью к ее спине. Я забил большую часть шаров и снова направил руку Джулии, когда мы отправили восьмой шар в лузу. Обрадовавшись, Джулия повернулась ко мне и с воодушевлением поцеловала меня в губы.
Из радионяни раздался плач Симоны, напомнив мне, что наша жизнь наполнена не только бильярдными вечерами и сексом. Я выпрямился, вспомнив о грузе ответственности, вновь свалившемся на плечи, и тревоге, что это не продлится долго. Джулия подхватила радионяню, и мы вместе отправились в комнату Симоны.
С каждой минутой Симона все сильнее заходилась в плаче, и чем дольше, тем труднее ее будет успокоить. Джулия включила свет и зашла в детскую, но я остался стоять в дверях. Мне хотелось посмотреть, как она справится.
Склонившись над кроваткой, Джулия вытащила мою дочь и прижала к груди. Когда Симона плакала, брал ее на руки всегда только я.
Сейчас же Симона замолчала и уставилась на мою юную жену. Я ожидал неизбежной вспышки истерики, но Симона только тихонько пискнула.
– Шшш. А кто это у нас тут такая хорошая девочка, самая лучшая из всех? – Джулия наклонила голову и расцеловала мою дочь в обе щечки. – А какие у нас пухленькие щечки, да?
Сердце глухо забилось в груди, пульс отдавался в висках сбивчивым стаккато. Симона протянула ручку и дёрнула Джулию за челку, но жена только рассмеялась и дунула, отчего волосы взметнулись вверх, а Симона заинтересованно округлила глаза. А потом захихикала. Симона захихикала!
Джулия подняла голову и улыбнулась. Беззащитно, счастливо, с надеждой.
– Пойду сделаю смесь. – Я повернулся и вышел.
Джулия пошла за мной вниз и наблюдала за тем, как я готовлю смесь. Я чувствовал, как ее незаданные вопросы повисли в воздухе. Но спрашивать она не стала, продолжая сюсюкать с моей дочерью.
Приготовив бутылочку, я подошёл к ним. Джулия прильнула ко мне.
– Может, я подержу ее на руках, а ты покормишь?
Я застыл, завороженно глядя в эти голубые глаза, вспоминая, что точно такое же чувство посетило меня, когда стоял возле дома на пляже и смотрел поверх дюн на океан.
14
Джулия
Кассио своё обещание сдержал и на следующий день появился дома к ужину. Чем, признаться честно, меня удивил. Я не рассчитывала, что он вообще вспомнит, что обещал, когда я лежала на нем голая. Может, у меня тоже проблемы с доверием?
Он удивился, когда обнаружил что мы ужинаем на кухне. Сибил, явно растерявшись, вскочила со своего места. Элия тоже поднялся, кивнул в знак приветствия, забрал тарелку и вышел, очевидно направившись в караульное помещение. Утром, после того, как Кассио рассказал ему, что я обо всем знаю, мы с ним все прояснили. Элия было неловко и стыдно, но я сказала ему, что он выполнял свою работу и что я не сержусь. В конце концов, разве мог он отказать Кассио?
– Почему вы не ужинаете в столовой? – спросил Кассио. Симона расплылась в беззубой улыбке при виде папочки. Руки и щеки у неё были вымазаны в гороховом пюре, но Кассио, кажется, это не заботило. Он подошёл к ней и поцеловал в лобик, ловко увернувшись от ее грязных ручек, чуть не испачкавших ему костюм.
Даниэле никак не отреагировал, только крепче сжал в маленьком кулачке вилку с нанизанным кусочком морковки. На миг я заметила тоску в его взгляде. Он хотел быть ближе к отцу, но что-то его останавливало. Кассио повернулся к Даниэле, поцеловал и его в макушку, а затем подошёл ко мне. Даниэле пристально наблюдал за нами. Кассио положил руку мне на плечо и легонько сжал, прежде чем сесть напротив. Я разочарованно вздохнула. Мне-то хотелось, чтобы он и меня поцеловал. Может, его беспокоила реакция Даниэле. Все-таки, его мать умерла всего полгода назад.
– Я предпочёл бы поужинать в столовой, – просто сказал он.
Я терпеть не могла то, как отстранённо он держался при посторонних.
– Я не знала, что ты приедешь домой к ужину.
– Я же сказал, что приеду, значит приеду. Если не смогу – тогда позвоню предупредить.
Сибил поставила перед ним тарелку с запеченной свининой, картофельным пюре и брюссельской капустой с бальзамическим соусом, за которую можно было душу продать. Он коротко кивнул.