Вскочив со своего места, я переползла на колени Кассио. Он тут же напрягся, но я не стала обращать на это внимания и обняла его обеими руками. А затем крепко поцеловала. Боже правый, какой кошмар! Всё это. Ничего хорошего в том, что Кассио убил в порыве ревности, но в конце концов, он убийца, и многие мужчины в нашем мире убивали и за меньшее. Частично я понимала его.
Во взгляде Кассио растерянность смешалась с едва заметной надеждой.
– Что… что ты делаешь?
Я уткнулась носом ему в шею. Он осторожно обнял меня одной рукой.
– Джулия? Скажи что-нибудь.
– Я тебя не боюсь. – Я сказала именно то, что имела в виду. Может, и стоило испугаться, но я всегда знала, что Кассио может быть жесток, когда речь шла о таких тривиальных вещах, как власть и деньги. То, что он убил, потому что ему сделали больно, лишь доказывает, что он не бездушный киллер.
Кассио подцепил пальцем мой подбородок и поднял лицо.
– Ты вообще меня слушала?
– Ага. Ты защищал Даниэле и Симону. Ты сохранил Гайе жизнь, несмотря на то, что она сделала. Я знаю, что лишь немногие мужчины способны на такое. Учитывая, какая о тебе идёт слава, я ожидала худшего.
Кассио цинично хохотнул.
– Выходит, неплохо, что твои ожидания изначально были худшими.
Я закатила глаза, надеясь, что это поможет разрядить обстановку.
Кассио обхватил мое лицо ладонями.
– Только ты можешь поднять мне настроение, оскорбив одним лишь взглядом.
Схватив его за плечи, я приблизила наши лица.
– Ты хочешь забыть прошлое, а я хочу тебе помочь. Хватит думать, что я могу поступить так же, как Гайя. Я не она и точно не окажусь в постели с собственным братом. Мне даже думать об этом тошно. И ни с кем другим я не стану тебе изменять. Я хочу быть с тобой и буду тебе верна. Когда уже это дойдёт до твоей тупой башки?
Кассио ткнул себя в грудь.
– Вот здесь я знаю, что ты не Гайя. – А затем постучал себе по лбу. – Проблема здесь, наверху. Я не самый доверчивый человек, всегда таким был. И сейчас мне труднее, чем когда-либо прежде. Но я стараюсь. – Он сжал в ладонях мою голову, прижался своими губами к моим и прошептал: – Я не могу тебя потерять.
– И не потеряешь. Нет, если продолжишь работать над своими проблемами с доверием, если будешь бороться за нас, потому что я твёрдо намерена воевать за этот брак и наших детей.
Кассио медленно отстранился.
– Что ты сказала?
Я поджала губы.
– Что буду бороться за нас…
– Нет. – Он резко оборвал меня. – Ты сказала: наши дети.
Я покраснела. Надо же, я не только почти призналась в своих чувствах Кассио, но и обмолвилась, что хочу, чтобы Даниэле с Симоной были не его, а нашими общими. Я познакомилась с ними всего лишь месяц назад, но теперь много лет буду рядом. Надеюсь, когда-нибудь они станут считать себя моими, как и все окружающие.
– Я знаю, что они твои… не мои, не то, чтобы… но мне немного больно, когда ты говоришь, что это твои дети, как будто мне все равно…
Кассио дернул меня на себя и впился в губы яростным поцелуем. Вцепившись в него, я едва не задохнулась, пока он не отстранился.
– Джулия, я тебя не заслуживаю, но мои дети… наши дети – им с тобой очень повезло.
– Они мне правда очень-очень дороги. Даже если ты никогда больше не захочешь детей, ничего, потому что я воспитаю их как своих.
– Я знаю, – сказал он тихо. – Я бы тоже так сделал.
Я заглянула ему в глаза.
– Ты когда-нибудь делал ДНК-тест?
Я была практически уверена, какой услышу ответ.
– Нет.
Одно это слово вместило в себя столько эмоций! Любовь к Симоне и Даниэле, решимость о них позаботиться, но ещё и страх.
– Так ты знаешь, от тебя и Даниэле и Симона?
– Нет. Симона и Даниэле похожи на свою мать… и похожи…
На брата Гайи.
– Но цвет волос у них, как у твоих сестёр.
– Так и есть, – кивнул он, но в голосе звучало сомнение, и я понимала его причины. Теперь, когда я об этом задумалась, пришлось признать, что ни Симона, ни Даниэле не похожи на своего отца. При мысли о том, что это может означать, сердце болезненно сжалось.
Я судорожно сглотнула.
– Почему?
– Потому что я их люблю и чертовски боюсь, что результат теста может изменить мое отношение. Особенно к Даниэле. Мне невыносима сама мысль, что я могу питать злобу к нему за то, что он похож на Андреа. – Его голос задрожал.
– Ты правда думаешь, что станешь меньше любить Даниэле, если он окажется не твой?
– Я не знаю, – признался Кассио. И хриплым голосом добавил: – Я уже ни черта не знаю, а потому рисковать не буду. Предпочитаю не знать правды, лучше жить во лжи, чем ранить Даниэле и Симону.
Я обхватила ладонями его лицо.
– Кассио, они твои дети.
– Ты не можешь знать…
– Твои. Потому что ты их любишь, потому что ты воспитал их и потому что они любят тебя как своего отца. Это самое главное.
– Да, – после недолгого молчания произнёс он. – Джулия, почему ты такая чертовски мудрая и добрая? Вообще-то это я должен давать тебе советы. Ради всего святого, я почти вдвое тебя старше!
Я беспечно пожала плечами.
– Мне пришлось быстро повзрослеть.
Кассио убрал челку с моего лба. Его лицо омрачилось сожалением.
– И всё из-за меня. После нашего знакомства я думал, что ты ещё один ребёнок, о котором мне придётся заботиться, слишком юная чтобы справиться с обязанностями жены, но ты доказала, что я ошибался. Ты заботишься о моих детях, о собаке, даже обо мне.
– Лулу. У нее есть имя.
– За несколько недель до того, как я их застукал, Андреа подарил ее Гайе.
– Ох.
Это объясняло, почему он Лулу терпеть не мог. Она слишком сильно напоминала ему о том, что хотелось забыть.
– Она не виновата.
– Она слизывала кровь Гайи!
Меня передернуло. Не хотелось представлять это жуткое зрелище.
– Она всего лишь собака. И никому не причинит зла.
Кассио склонил голову набок и вымученно улыбнулся.
– Ты можешь ее оставить, но не жди, что я привяжусь к этой твари.
Я сдержалась и не стала отвечать. Время лечит. Я провела кончиками пальцев по его щетине на щеках и подбородке.
– Ты знаешь, почему Даниэле от тебя шарахается? Мог он что-нибудь видеть?
– Он не видел, как я убивал Андреа или как боролся с Гайей. – Кассио взял стакан и сделал большой глоток. – С ним все было в порядке сразу после смерти Андреа. Но потом стал отдаляться, а после самоубийства Гайи совершенно закрылся, и я ничего не смог с этим поделать. Даниэле как будто обижен на меня. Я вижу обиду в его глазах. Мы были так близки, но сейчас все изменилось… Говорить он отказывается, так что я даже понятия не имею, настроила ли его против меня Гайя, или он что-то увидел.
Я прижалась лбом к его лбу.
– Мы справимся с этим вместе. Ради нас. Ради наших детей.
Мне стало не по себе, когда после всего, что узнала, утром я вновь обнаружила Даниэле в спальне его матери. Я практически видела ее лежащей на той кровати, так живо и в красках описывал эту сцену Кассио. В горле застрял ком при виде Даниэле, скрючившегося на краю. Хотелось бы мне узнать, что за мысли бродят в его голове, мог ли он видеть больше того, чем предполагал Кассио. Я осторожно подкралась к Даниэле, пытаясь выкинуть из головы все, что напредставляла. Что же должен чувствовать Кассио, когда всякий раз заходит в эту комнату?
Я подняла Даниэле, и у меня на руках он проснулся. Из соседней детской комнаты вышел Кассио с Симоной на руках. Он легонько взъерошил волосы Даниэле, но тот пригнул голову.
Я ободряюще улыбнулась Кассио.
– Вернусь домой к ужину, – пообещал он перед уходом.
Как повелось по утрам, Элия отвёз нас с детьми и Лулу на площадку для выгула собак. Позже мы прогуливались по парку, и Даниэле разрешили подержать поводок. Сегодня он даже не вспомнил про свой планшет. Лулу полностью завладела его вниманием, и ему это очень нравилось. Отрадно было видеть, как они налаживают отношения.
Элия сел на скамейку, а я держала Симону за крошечные ручки, помогая делать ее первые неуверенные шажки. Даниэле уселся на газон и подобранной тут же палкой помогал Лулу рыть яму в мерзлой земле. Он весь вымазался, и, наверное, в парке рыть ямы нельзя, но я не стала его останавливать.
– Лулу.
Я застыла и едва не отпустила Симону, из-за чего она недовольно вскрикнула, но я не сводила глаз с Даниэле, который только что заговорил. Не со мной и не сказать, что громко, но я услышала целое слово! Тяжело сглотнув, я попыталась сообразить, стоит ли мне попробовать выудить из него ещё несколько слов. У него оказался такой тоненький нежный голосок, который мне хотелось слушать дни напролёт.
Я решила пока не давить на него, хоть и далось это мне с трудом. Вместо этого посмотрела сверху вниз на Симону.
– Ты моя умница!
Она улыбнулась и протопала ещё несколько неуверенных шагов по дорожке.
Мы вернулись домой, и как только у меня выдалась свободная минутка, я взяла телефон и позвонила Кассио. Мне не терпелось поделиться с ним. Муж ответил после первого же гудка.
– Что случилось? – Тревога в его голосе заставила меня пожалеть о своём решении.
– Все в порядке. Я просто хотела сказать тебе, что Даниэле сегодня разговаривал с Лулу.
Он помолчал.
– Ты уверена? – В голосе звучало сомнение.
– Да, я слышала, как он назвал ее по имени. Здорово, правда? У нас намечается прогресс.
– Зачем ему разговаривать с собакой?
– У многих детей с их питомцами устанавливается тесная связь, потому что они могут поделиться с ними чем угодно, не боясь осуждения или наказания. Они становятся лучшими друзьями.
– Но это не объясняет, почему он так одержим этой чертовой собакой.
И тут меня осенило.
– Для Гайи она стала напоминанием об Андреа, но для Даниэле она память о матери, и это естественно. Если он находит в Лулу утешение – это же прекрасно!
Кассио тяжело вздохнул.