– Я слышала, ты увлекаешься живописью? – обратилась ко мне Мия.
Мне хотелось обнять ее и с удовольствием сменить тему, вот только Мансуэто явно не собирался в ближайшее время забывать о ней.
Кассио
Во время ужина я с трудом сдерживал раздражение, так что с облегчением выдохнул, когда все разошлись. Отец продолжал настаивать на том, чтобы я сделал тест. Лишний раз тонко намекал, что, возможно, наследника у меня все ещё нет. Уложив Симону, я увидел, что на пороге комнаты Даниэле стоит Джулия.
– Даниэле хочет, чтобы сегодня ты его уложил.
Я даже не был уверен, что мне не послышалось. В прошлом это был наш ритуал, которым я дорожил и жалел, если пропускал из-за позднего возвращения домой. Я подошёл к Джулии и заглянул поверх ее плеча на кровать. Даниэле, уже переодетый в пижаму, сидел поверх одеяла, а рядом с ним разлеглась Лулу. Собакам не место в постели. Я всегда придерживался этого мнения, но сейчас не решился ее выгнать.
– Хочешь, чтобы я почитал тебе перед сном?
Даниэле кивнул. Неуверенно, но все же. Я посмотрел на Джулию, задаваясь вопросом, каким образом ей это удалось. Она обнадеживающе улыбнулась мне. В груди разлилось тепло. Я никогда не чувствовал такой… нежности к женщине. Наклонившись, быстро поцеловал ее и подошёл к кровати.
Даниэле нахмурился. Я опустился на кровать рядом с ним и взял с тумбочки книжку. Но открыть ее так и не успел.
– Ты целовался с Джулией.
Я отложил книжку и попытался собраться с мыслями. Я соскучился по голосу Даниэле, пусть даже он задавал серьезные вопросы. До сих пор в его присутствии я избегал прикасаться к Джулии, опасаясь, что это может его расстроить.
– Да.
– Почему? – В его вопросе слышалось любопытство, а не обида или злость. Я придвинулся ближе и погладил его по голове.
– Потому что Джулия мне очень нравится.
– Мама тебе тоже нравилась.
Глядя в его карие глаза – глаза Гайи – мне ничего не оставалось, кроме как соврать.
– Да. – Было время, когда это утверждение соответствовало действительности. В самом начале она мне нравилась, пока в итоге не осталась одна глухая неприязнь.
– Я скучаю по маме. – От его признания во рту внезапно стало сухо. Конечно, я знал, что он скучает, даже если последние несколько месяцев своей жизни она не заботилась о нем и Симоне.
– Знаю. – Я притянул его к груди, надеясь, что он не оттолкнёт меня. Он не оттолкнул. Позволил мне себя обнять, и уже один этот небольшой шаг навстречу стал лучшим рождественским подарком, о котором я и мечтать не смел. А ещё я порадовался, что он не спросил, скучаю ли и я по ней. Одной лжи на сегодня достаточно.
– Мне тоже нравится Джулия, – прошептал он.
Моя рука на его макушке замерла.
– Ну и хорошо. – Голос у меня прозвучал странно даже для моих собственных ушей. Где это видано! Я всегда оставался хладнокровен в любой ситуации – если нападали на нас, если мне доводилось пытать и убивать, но это…
– Она останется?
– Да, – ответил я без колебаний.
Я не позволю, чтобы с ней что-то случилось.
– Ладно, – голос Даниэле уже звучал сонно. За последние месяцы я так соскучился по этому ощущению – когда его маленькое тёплое тельце обмякает рядом со мной. Я уложил его под одеяло и не успел прочитать первую страницу, как он уже уснул.
Лулу наблюдала за мной из-под полуопущенных век. Когда она не гадила где попало и не щёлкала зубами, казалась довольно сносной. Я встал и потихоньку вернулся в спальню, где к моему удивлению, меня поджидала Джулия. Я притянул ее к себе, нуждаясь в ее близости.
– Ну и? Как все прошло?
– Хорошо.
Она задумчиво прищурилась. Я хотел сказать ещё кое-что. Что-то, чего не говорил никому, кроме собственных детей. Я говорил эти слова прежде, но сейчас они прилипли к языку, как будто приклеились на клей.
– Я подумала, почему бы нам не обменяться подарками сегодня вечером? А завтра утром будут открывать свои подарки дети и Лулу.
Я ухмыльнулся.
– Только не говори мне, что ты и собаке купила подарок.
Джулия поджала губы.
– Конечно, купила. Ведь она член нашей семьи. А ещё я купила подарки для Элия, Доменико и Сибил.
– Как у твоих родителей получилось такое чудное создание, как ты?
– Кристиан тоже хорошо получился.
Мне не хотелось говорить о нем. Отношения у нас были напряжённые.
– Пусти меня, я схожу за подарком. Он в моем кабинете.
– Я пойду с тобой. Подарок, который я для тебя приготовила, тоже внизу.
Джулия взяла меня за руку и привела к своей мастерской. Я никогда не заходил внутрь.
– Закрой глаза.
Я возмущённо посмотрел на нее.
– Мне не двенадцать.
– Ты тот ещё душнила, мой старичок. А теперь закрой глаза.
Я ухватил ее за ягодицу и в качестве предупреждения сжал посильнее, заставив подскочить. Но глаза закрыл. Она крепко взяла меня за руку и завела в комнату.
– Стой здесь.
Я послушался. В воздухе стоял запах свежей краски.
– А теперь открой глаза.
Сначала до меня не дошло, куда смотреть и почему Джулия принесла фотографию со стены нашей спальни. А потом я догадался, что это не фото. Это была картина с изображением пляжа возле нашего дома.
– Ты это нарисовала?
– Да. – Она поправила челку и прикусила губу.
Я подошёл поближе, поражаясь тому, как прорисованы все детали и натуралистичности океана. Я не большой ценитель искусства и был всего в парочке музеев, и то по делам.
– Тебе нравится?
Для Джулии это значило очень много. Картина и вообще ее увлечение живописью. До этого момента я об этом особо не задумывался.
– Она невероятная.
Лицо Джулии озарилось улыбкой.
– Правда?
– Правда-правда. – Я поцеловал ее, но отстранился, прежде, чем успел потерять голову от ее запаха и вкуса. – А теперь позволь мне достать твой подарок.
В ее глазах появилось радостное предвкушение, и я подумал, что она последует за мной, но, несмотря на нетерпение, Джулия осталась меня ждать. Я вернулся с маленьким свёртком в руках, и она бросилась ко мне.
– Что это?
– Если я тебе скажу, какой смысл тогда в подарочной упаковке?
Она закатила глаза, выхватила у меня из рук подарок и развернула примерно так же, как это делал Даниэле. Затем открыла бархатную коробочку и распахнула рот от удивления.
– Сережки с подсолнухами?
Изначально я собирался купить ей элегантные креолы – украшения, которые я выбрал бы на свой вкус, но которые не понравились бы Джулии. Три дня назад я передумал и начал искать в интернете серьги с подсолнухами. В основном попадалось ужасное ядовито-желтое уродство. А потом случайно наткнулся на одном ювелирном сайте на то, что искал для Джулии. Маленькие золотые подсолнухи. Элегантные, но в то же время необычные. Как сама Джулия.
– Они такие красивые! – выдохнула она. – Я думала, ты терпеть не можешь, когда я надеваю подсолнухи.
– Тебе они нравятся.
– О, Кассио. – Она вытащила сережки из коробочки и вдела в уши. – Ну как?
– Прекрасно.
Я не мог больше ждать. Подхватил Джулию на руки. Она захихикала.
– Куда?
– В кровать.
– Не на бильярдный стол?
– Нет. – Сегодня ночью я хотел, чтобы мы занялись с ней любовью, а не трахались, как парочка похотливых тинейджеров, пусть один из нас как раз и был самым что ни на есть похотливым тинейджером. Уложив ее на кровать, я понял, что кое-что из этого впервые и для меня.
Я не торопился, был нежен, менее настойчив, чем привык, и после первоначального замешательства Джулия отзеркалила мой неспешный ритм. Когда все закончилось, она прижалась ко мне.
– Это было по-другому…
Я услышал в ее голосе вопрос, но не знал, как ответить. Я кивнул. В нашу первую брачную ночь я был осторожен потому, что Джулия в этом нуждалась. Сегодня же мне самому это было необходимо – чтобы понять, что происходит, чтобы подтвердить то, о чем я никогда прежде не задумывался.
– Скажи, ты раньше испытывал подобное с какой-нибудь женщиной? – В голосе Джулии звучало любопытство, но мне показалось, что за ним я что-то услышал… возможно, ревность.
Мне и врать ей не нужно было.
– Нет. С Гайей – нет, а до неё у меня были только короткие романы.
– А после?
– После никого не было.
Джулия с удивлением уставилась на меня.
– Серьезно? После смерти Гайи ты ни с кем не спал?
– Нет. Не до того было. – Я колебался, размышляя, стоит ли ей рассказывать о том единственном разе. – Но сразу после того, как застукал Гайю с Андреа, я переспал с женщиной, которую встретил в баре. Я был пьян. Это был трах в отместку. Хотел доказать самому себе, что меня хотят другие бабы, даже если не хочет собственная жена. Легче мне не стало, и я никогда не рассказывал об этом Гайе.
– Я хочу только тебя. И мне совсем не нравится, когда другие женщины строят тебе глазки.
– Ревнуешь? – хохотнул я.
– Капельку. – Вскочив, она оседлала мои бёдра. – Я как ты – не люблю делиться.
Ей не о чем беспокоиться.
– Честно говоря, у тебя достаточно бурный темперамент. Сомневаюсь, что после тебя у меня останутся силы на ещё одну женщину.
Она с негодованием посмотрела на меня. Я опрокинул ее на спину, несмотря на ее притворное сопротивление, и толкнулся в неё, трахая жестко и быстро, потому что больше не было необходимости разбираться в своих чувствах.
21
Кассио
В январе Джулия устроила праздник в честь первого дня рождения Симоны. Она украсила все вокруг воздушными шарами и испекла торт. Мою семью позвали на чаепитие.
Симона уже делала первые самостоятельные шаги и, как щенок, повсюду таскалась за Джулией. Она была слишком мала, чтобы помнить свою мать, для нее это была Джулия и только она.
Приехал и Фаро с женой и двумя детьми. Улучив момент, он подошёл поговорить.
– У нее получилось заставить Даниэле говорить.
Я кивнул, проследив за передвижениями Джулии. Она поправила подсолнух у Симоны в волосах. На моей дочери тоже было надето платье с подсолнухами. Она выглядела так очаровательно, что я больше не спорил.