Однако под столом Долли незаметно скинула парчовые туфельки матери: они были ей тесноваты, а на новые не хватило денег.
— Муж рассказывал мне, что новая фабрика будет оснащена самыми современными средствами безопасности, — заметила жена доктора. — Значит, рабочим больше не угрожают серьезные травмы и ожоги? — обратилась она к Рувиму.
Рувим отвлекся от своих мыслей.
— Конечно, — поспешно подтвердил он. — Все будет оборудовано по последнему слову техники.
— Очень надеюсь, — продолжала та, — что Нас пригласят на официальное открытие. Такое событие достойно присутствия самых почетных гостей. Таких, как членов сената, например.
— Вы и ваш муж, безусловно, уже внесены в списки приглашенных, — напряженно пробормотал Рувим, ощущая, как обнаженная прохладная ножка дотронулась до его колена, а потом скользнула по бедру. Он поднял взгляд на Долли, но та с самым невинным видом щебетала о чем-то с соседом, склонив прелестную головку.
Ласка так возбудила Рувима, что серьезные мысли вмиг оставили его. Жена доктора о чем-то говорила, но он уже не слышал ни единого слова.
Долли сводила его с ума. Тело его покрылось испариной. Он с трудом перевел дыхание, чувствуя, как неистово колотится сердце. Сделав вид, что хочет поправить на коленях сбившуюся салфетку, Рувим схватил ножку Долли и крепко сжал ее. Заметив растерянность девушки, он потянул ножку к себе.
Долли замерла. Еще немного, и Рувим стащит ее со стула! Тогда она при всех рухнет на пол. Девушка умоляюще взглянула на него, но это не возымело действия. Он любил ее, любил без памяти, но больше не мог выносить подобных выходок.
Когда Рувим ущипнул Долли за пятку, на глаза ее навернулись слезы. Причинять ей боль он не хотел, но сейчас всерьез разозлился.
— В чем дело? Что-то не так? — осведомилась докторша.
— Э… да. Никак не могу найти эту проклятую салфетку.
— Ничего, сейчас вам принесут другую.
У Долли был такой вид, будто она вот-вот потеряет сознание. Она вцепилась руками в стул и чуть не опрокинулась вместе с ним, когда Рувим ослабил хватку. Взглянув в его напряженное лицо, Долли не на шутку испугалась: она еще никогда не видела, чтобы он так стискивал зубы.
Долли хотела было попросить у своего соседа стакан воды, но Рувим внезапно вонзил ноготь в ее голую пятку, и она громко взвизгнула.
— Вас что-то насмешило, мисс ле Планте? — усмехнулся Рувим.
Долли вспыхнула от смущения. Собравшиеся за столом посмотрели на нее и засмеялись. Бенджамен так и не понял, чем вызвано всеобщее оживление, но решил, что все идет хорошо, раз гостям весело. А Долли — прекрасная, стройная Долли — ведет себя как настоящая леди…
Джайлз отвез Киру в отель ближе к вечеру: его неожиданно отвлекло появление во дворе фабрики нескольких грузовиков. Водителей он не знал, поэтому решил проследить за разгрузкой.
Стоя в тени пальмы и наблюдая за ним, Кира с удовольствием отметила, что шоферы относятся к нему с уважением.
На обратном пути Кира и Джайлз почти не разговаривали, хотя он и показал ей несколько интересных мест, в том числе монумент на Ган-Хилле. Огромный лев, вытесанный из белого камня, величественно возвышался на краю скалы, беззвучно рыча.
— Молодой английский офицер от нечего делать вытесал этого льва в 1869 году, не подозревая о том, что туристы будут съезжаться сюда и глазеть на него.
— А имя его известно?
— Ну, конечно. Генри Уилкинсон, из британских вооруженных сил.
— Вы очень любите свой остров, Джайлз?
— Разумеется, ведь здесь мой дом.
Чуть позже он показал девушке тенистую аллею, ведущую к Вилла-Нова. Сам особняк Кира не разглядела: его скрывали из виду пальмы — королевские и бородатые фиговые.
— Здесь прятался от мира — и от своей болезни — сэр Энтони Иден, — пояснил Джайлз. — Как-нибудь я обязательно привезу вас сюда. Вы сами убедитесь, как прекрасен особняк и какой величественный вид открывается с веранды. А еще покажу вам Батшебу, чтобы вы полюбовались дикими красотами восточного побережья, и пещеру Гаррисона в лощине Велчмэн-Холл.
— Если я займусь исследовательскими изысканиями, едва ли у меня останется время для увеселительных прогулок.
— Чепуха! — горячо воскликнул Джайлз. — Нельзя же, приехав на Барбадос, не ознакомиться со всем тем, что притягивает сюда туристов. История этого острова достойна внимания. Неужели вам неинтересно, что король Чарльз, например, чуть голову не сломал, раздумывая, кому уступить в безраздельное пользование эти земли? Уверен: если бы он сам посетил Барбадос, то сразу принял бы решение.
— Но морем сюда плыть несколько месяцев! Вряд ли король выдержал бы столь длительное путешествие.
— Однако моряки, направленные им, все-таки выжили, и Барбадос стал Малой Англией.
«А не основал ли род Эрлов один из этих бесстрашных моряков? — подумала Кира. — Впрочем, возможно, родоначальником был какой-нибудь английский аристократ из политических ссыльных. Наверное, сделал состояние на выращивании хлопка и табака, ведь сахарный тростник начали культивировать гораздо позже…»
Она не спрашивала Джайлза о его происхождении, а сам он ничего не рассказывал. Однако Кира не сомневалась, что в давние времена одного из Эрлов покорила своими чарами местная красавица. Кожа Джайлза потемнела от загара, как и у всех, кто живет в этих местах, а вот густые черные волосы наводили на мысль о том, что в его жилах течет барбадосская кровь. Вдруг девушка вспомнила фотографию Рувима Эрла, у того волосы были куда светлее…
Джайлз остановил машину у подъездной дорожки, ведущей к «Сэнди-Лейн». Смеясь и обсуждая предстоящую игру в гольф, к отелю направлялось несколько постояльцев.
— Придется высадить вас тут, — сказал Джайлз. — Мне нужно съездить в Спайтстаун, прежде чем закроются все конторы. Не хотите ли составить мне компанию?
Кира выбралась из машины и покачала головой:
— Нет, благодарю за приглашение, а также за сок и экскурсию по фабрике. Все доставило мне большое удовольствие.
Джайлз обвел девушку задумчивым взглядом:
— А как насчет поцелуя? Не хотите поблагодарить и за него? Неужто он не доставил вам удовольствия?
— Вот уж не думала, что вы ждете за это благодарности! Я-то полагала, что поцелуи в ваших краях просто знак гостеприимства.
— Угадали. Так мы обычно приветствуем всех гостей острова, чтобы они поскорее расслабились.
С этими словами Джайлз вдавил в пол педаль акселератора, и машина рванулась вперед, едва не сбив трех велосипедистов, возвращавшихся домой. Странно… Кире казалось, что Джайлз водит очень осторожно. Он неизменно объезжал дремлющих в пыли кур и собак. Что же вывело его из равновесия?
«Очевидно, я не оправдала его ожиданий, — решила она. — Вероятно, Джайлз надеялся завести очередной роман с доступной девицей и теперь раздражен тем, что ошибся во мне».
Солнце склонялось к закату, тени от деревьев длинными полосами легли на дорожку, и Кира поспешила к пляжу: ей очень хотелось окунуться после утомительного дня. Она бросилась в воду в чем была, не заботясь о том, что о ней подумают. Впрочем, Кира уже убедилась, что здесь не обращают внимания на условности. К тому же ее одеяние смахивало на саронг. Перевернувшись на спину, Кира чуть прикрыла глаза и уставилась в безоблачное небо. Прохладная вода, омывая обгоревшие плечи, постепенно снимала боль.
В лучах заходящего солнца спокойная гладь моря напоминала расплавленное золото. На берегу, в ветвях деревьев, весело щебетали птицы.
Кира в одиночестве поужинала в ресторане отеля, однако жара лишила ее аппетита, так что она ограничилась порцией цыпленка и стаканом апельсинового сока. Потом она немного погуляла в саду, наблюдая за танцующими парами. Парни и девушки медленно кружились под томную музыку джаз-банда, прижимаясь друг к другу. Кира почувствовала легкую зависть к влюбленным. Лучшего места для медового месяца и не придумаешь.
Медовый месяц… Когда-то она мечтала провести медовый месяц с Брюсом где-нибудь в теплых краях, грезила о любви и романтике. А теперь Брюс уже наверняка женился на своей секретарше, чтобы их ребенок появился на свет в полноценной семье. Она полагала, что при воспоминании о Брюсе на нее вновь нахлынет отчаяние, но этого не произошло. Где же ее ревность и ненависть? Впервые после их разрыва Кира не испытала никаких эмоций при мысли о будущем ребенке Брюса.
Когда она ложилась в постель, думы о Брюсе оставили ее. Мечты Киры устремились в иное русло. Она вспоминала о том, как целовал ее сегодня высокий сильный мужчина в промокшей от пота рубашке. Убаюканная этими мыслями. Кира забылась сладким сном.
Собрание членов ассоциации производителей сахара было назначено на девять утра, до наступления жары. Кира очень волновалась. Сегодня она впервые увидит Бенджамена Рида. Как пройдет их встреча? Какие чувства всколыхнет в ней? Она так нервничала, что, завтракая у себя на балконе, едва не пролила чай.
Кира долго размышляла, что лучше надеть. Наконец она остановила выбор на строгом белом костюме и бледно-голубой блузке. Надев босоножки на высоком каблуке и солнцезащитные очки, она положила в сумочку новые визитные карточки.
— Консультант-исследователь, — с вызовом проговорила Кира, останавливаясь у высокого зеркала. — Прошу любить и жаловать.
Однако что-то ее смущало. Оглядев себя с головы до пят, она поняла, что дело в аккуратно собранных на затылке волосах. Девушка вытащила заколку и тряхнула головой. Теперь у нее не такой деловой вид, но зато более эффектный. Кира удовлетворенно усмехнулась: Коннору наверняка не понравилось бы, если бы она явилась с распущенными волосами на работу! Она ясно представила себе, как он морщит брови и оттопыривает нижнюю губу.
Следуя инструкциям, данным Джайлзом накануне, она поехала в Фиттс-Хаус. Автомобиль, присланный им, был крошечным, коробка передач на четвертой скорости отчаянно скрежетала, но благодаря встречному ветерку путешествие оказалось не слишком утомительным.