– Да. Гвен получает истинное удовольствие от твоего общества, и ей нужно немного отвлечься. Она хотела бы позавтракать с нами в «Уиндоуз-уорлд». Я знаю, что ты ненавидишь меня и что твои вещи упакованы. Но ей очень нужно, чтобы ты пришла.
Возникла неловкая пауза, которую первым нарушил Кайл:
– Клянусь, что буду таким, как раньше. Эбби?
– Да?
– Клянусь, клянусь, клянусь. Ты слышишь меня? Беру назад все глупые слова, сказанные вчера. Прошу прощения, что оставлял тебя одну. Могу тебя порадовать: у меня несварение желудка от всех этих пирогов.
– Зачем тебе тогда идти на завтрак?
– Я должен. Ну, что ты скажешь?
Скоростной эскалатор поднял их на сто седьмой этаж Всемирного торгового центра, и Кайл повел Эбби и Гвен в «Уиндоуз-уорлд».
– Нам сегодня повезло, леди. Столик у самого окна, и погода отличная. Видно на мили вокруг. Гвен, помоги мне сориентировать Эбби, – добавил он, чтобы как-то отвлечь сестру.
Покончив с едой, Эбби тяжело вздохнула:
– Все было великолепно. Почему вы не остановили меня, когда я вцепилась в этот шоколадный торт?
– Чтобы ты вместо него воткнула вилку в меня? – засмеялся Кайл. – Я бы ни за что не встал между тобой и тортом. Я видел, как жадно светятся твои глаза.
Несмотря на грустное настроение, Гвен улыбнулась. Кайл наклонился и погладил сестру по руке. Его план сработал: Гвен уже не выглядела такой мрачной. Он выдвинул предложение:
– В музее «Метрополитен» открылась роскошная выставка. Может, сходим?
– Спасибо, Кайл, но у моего друга сегодня днем какой-то праздник, – ответила Гвен. – Я обещала заскочить. Ты, как всегда, великолепный большой брат. Спасибо, что не оставлял меня все это время одну. И, Эбби, большое спасибо тебе, что приехала сюда на уик-энд. Вы очень мне помогли. Я звоню Брэду каждый день… но все равно… передайте ему от меня привет. Хорошо?
Эбби пообещала.
– Вот увидишь, Гвен, постепенно все войдет в норму. Обязательно! А пока я за ним послежу.
С влажными от слез глазами Гвен кивнула. Кайл проводил сестру к лифту. Как они близки, подумала Эбби. Она была рада, что тоже хоть чуть-чуть сумела помочь Гвен.
Ведя машину в направлении южного Манхэттена, Кайл повернулся к Эбби:
– Ну что, мисс Мартин, поможете мне скоротать длинный одинокий вечер?
Голос Кайла звучал тоскливо. Ветер шевелил его голубую рубашку, в открытом вороте виднелась сильная грудь, поросшая черными волосами.
Она заметила в его глазах выражение грусти. Это ее удивило. Ему, казалось, было грустно, что она скоро уедет. И ей хотелось протянуть руку и прижать его к себе, утешить. Они ведь, в конце концов, всего лишь друзья. Разве он не употребил это слово?
Улыбнувшись ему, она заговорила дружеским, но чуть холодноватым тоном:
– Мистер Таннер, вы продолжаете делать столь интересные предложения, что я не в силах отказаться.
Они остановились у здания «Метрополитен» и поднялись по массивной мраморной лестнице. Ее плечо нечаянно коснулось его твердой руки, и она почувствовала желание, которое так хотела превозмочь. О Господи! У них нет будущего, как бы он там мило ни извинялся за свое поведение на вечеринке. Она должна сделать так, чтобы эта последняя экскурсия прошла легко и небрежно. Концентрироваться на картинах. На великолепии здания. На чем угодно, только не на нем.
Кайл также почувствовал, как от легчайшего прикосновения Эбби запульсировала его кровь. В его жизни никогда не было такой женщины, как Эбби Мартин. Все остальные казались ему теперь безжизненными, скучными и глупыми.
Но ведь Эбби сказала ему, что они совершенно разные люди и различия между ними непреодолимы.
Он не согласен с ней, но теперь уже не повернуть назад. Он должен убедить ее в своей искренности. Это будет нелегко: Эбби упряма, она слушает лишь свой внутренний голос. Кайл представил себе, сколь медленным и мучительным будет путь ухаживания, прежде чем он сумеет заставить ее изменить представление о нем. Он усмехнулся.
Они поднимались по мраморным ступеням музея, и Эбби чувствовала, как тепло смотрит на нее Кайл. Или ей только кажется? Его крепкие пальцы искали ее руку. Ну вообще-то для того, видимо, чтобы она увереннее держалась на лестнице.
Картины. Да, концентрируй свое внимание на картинах.
Эбби осматривала шедевр за шедевром. Она таяла от восторга, пока они переходили от экспоната к экспонату.
Кайл не хотел прикасаться к ней. Правда не хотел. Он был полон намерений вести себя как настоящий гид, чтобы не пугать ее. Но сгорал от желания прикоснуться к ее коже. Она чувствовала его прикосновения к своему локтю, к спине. Его подбородок касался ее волос. Пальцы время от времени сплетались с ее пальцами. Легкие прикосновения посылали ток по всему ее телу. Она впитывала в себя его теплую мужскую близость.
– Импрессионисты очень хороши, Кайл. Пейзажи Моне просто восхитительны. Он, видимо, любил природу так же, как я.
Кайлу удалось усмехнуться.
– Эбби, никто так не любит природу, как любишь ее ты.
Они переходили из зала в зал как в тумане, рассматривая великолепные творения искусства и задерживаясь подольше у тех, которые особенно привлекали их внимание. Его сильная рука лежала у нее на спине.
Они буквально растворились в этом мире искусства. Греческие амфоры, произведения египетских ремесленников, доспехи средневековых рыцарей, картины… Вдруг Эбби воскликнула:
– Мой поезд! Я чуть не забыла!
– А я как раз и надеялся на это.
Они вышли из музея со стороны Центрального парка.
– Не верится, что день пролетел так быстро. Но это последний поезд сегодня в Ланкастер, Кайл.
Ей показалось, что в его глазах появилась грусть. Не может быть. Она ошиблась. Красивый Кайл Таннер не может так огорчаться по поводу ее отъезда.
Или все-таки может?..
– Ты на этой неделе будешь фотографировать что-то необычное?
– Завтра улетаю в Лондон снимать драгоценности Короны.
– Кайл, ты никогда не рассказывал мне об этом. Ты, наверное, волнуешься.
– Нет. Я их и раньше видел. К тому же это менее важно, чем быть с тобой.
– Что ж, спасибо. Но я не верю, что тебя это не волнует.
Он пожал плечами:
– Да нет. Иногда мне кажется, что я был везде и видел все.
– Ты едешь с кем-то? – с трудом выдавила она.
Ему не хотелось отвечать.
– С Евой Макколл, – произнес он, стараясь, чтобы его голос звучал небрежно.
Эбби отвернулась.
– Конечно. Когда вернешься, привези мне парочку рубинов, если королева сочтет возможным ими поделиться.
– Эбби…
Кайл почувствовал себя несчастным. Он схватил Эбби за руку и прижал ее к своей груди.
– Ева всего лишь мой ассистент. Я не влюблен в нее, – проговорил он и властно поцеловал Эбби. И не мог остановиться, особенно после того, как почувствовал ее ответную реакцию.
Она зашевелилась в его объятиях. Ее руки лежали у него на груди. Их языки изучали друг друга до тех пор, пока она не почувствовала себя в состоянии эйфории.
– Ты поймал меня врасплох, – прошептала Эбби. Она оглянулась на проходящих мимо людей. – Что она подумают?
– Страсть в парке? Ньюйоркцы к этому привыкли. А я нет. Достаточно или еще? – Он снова потянулся к ее губам.
– Кайл, мой поезд. – Она колотила его по груди кулачками.
– Черт, – пробормотал он. – Самый лучший момент за весь уик-энд, а ты хочешь нестись на свой поезд.
– Ты знаешь, что я должна это сделать.
– Можешь провести этот вечер у меня.
– Да ни за что! Негодяй ты все-таки.
– Сильно сказано. Ну что же, твоя взяла. Поехали за чемоданом.
На вокзале большая рука Кайла накрыла маленькую руку Эбби. Прислушиваясь к громкоговорителю, они дружески болтали.
Прибыл, оставляя за собой специфический запах, поезд.
При виде приближающегося поезда Кайл наклонился и поцеловал Эбби в щеку. Она снова увидела это выражение одиночества на его лице.
– Пока, красавица, – прошептал он, – позвоню, когда вернусь.
Как только он упомянул о поездке в Лондон, перед глазами Эбби предстала картина: Ева Макколл в его объятиях. Эбби резко выдернула у него чемодан и вскочила в поезд.
Глава 10
– Ну, дорогая, как тебе Нью-Йорк? – спросила Мардж Шанк во время их с Эбби очередной утренней прогулки.
Эбби вскарабкалась на скалу, покрытую розовыми цветами.
– Жарко, – ответила она. – Шумно. Интересно. Но не для меня.
Она потянулась к лупе, висящей на шнурке у нее на шее. Эбби часто пользовалась лупой, чтобы рассмотреть строение какого-либо цветка, прожилки листьев, волоски на стебле, иногда насекомое, оказавшееся в чашечке.
– А как молодой мистер Таннер? Как у тебя с ним? – Марджи, несмотря на возраст, была достаточно наблюдательной, чтобы увидеть, как покраснела Эбби.
– Он… он очень любезный хозяин. – Как она может объяснить ситуацию Марджи, если не понимает ее сама.
Мысли о Кайле преследовали Эбби день и ночь. Она вспоминала, как перебирала пальцами его волосы, вспоминала слабый запах одеколона, смешанный с естественным мужским запахом. Звук его хрипловатого голоса в ее машине. Эти воспоминания не давали ей спать. Она просыпалась вся в поту. Даже сейчас она чувствовала, как его губы прижимаются к ее губам, могучие руки обнимают ее. Он вызвал в ней чувства, о существовании которых она и не догадывалась.
Да, но он сейчас в Европе с Евой Макколл. Его так называемым ассистентом.
– Любезный хозяин? – фыркнула Марджи. – Что это, черт возьми, значит?
– Это значит, миссис Длинноносый детектив, что Кайл живет своей жизнью, в которой много роскошных женщин, а я живу здесь. Эти два мира существуют отдельно друг от друга. А сейчас, если вы не возражаете, мне надо кое-что исследовать. – Нашарив в своем рюкзаке ручку с блокнотом, Эбби нетерпеливо вздохнула.
– Конечно-конечно, – прошамкала мисс Марджи, – я бы не хотела вмешиваться. Только…
– Только что?
– Только вам надо работать или, как вы говорите, заняться изысканиями. Будьте осторожны с ядовитыми растениями.