Смущенная Ханна обратилась к Майку, чтобы сменить тему:
— Ты нашел что-то полезное в распечатках, которые дал тебе Дуг?
— Да, — ответил Майк и пожал ей руку, после чего переключил внимание на Дуга. — Мне необходимо знать вот что: когда Росс в последний раз снимал деньги, были ли это наличные?
— Минутку, Майк. — Дуг обратился к Ханне. — Ты разрешаешь мне обсуждать этот вопрос, Ханна?
— Да, — быстро ответила та.
— Тогда все в порядке. Росс хотел получить наличные купюрами не больше двадцати и пятидесяти долларов. Как правило, мы не держим под рукой так много наличных. На них нет спроса. Однако мы всегда начинаем заказывать больше наличных в конце мая и конце ноября.
Ханна была озадачена:
— Почему в такое время?
— Люди хотят иметь новые хрустящие банкноты для подарков по случаю вручения дипломов и Рождества. Ты удивишься, узнав, как много купюр требуют перед праздниками, особенно после того, как Джон Уокер начал продавать в своей аптеке поздравительные открытки с прорезными карманчиками для наличных.
— Помню, я получил от своей тети открытку с маленькими карманчиками на рождественской елке, — с улыбкой сказал Майк. — В них были десятицентовые монеты, а открытка была такой тяжелой, что тете пришлось наклеить на конверт целых три марки.
Дуг рассмеялся:
— Теперь это четвертаки, Майк. И они еще тяжелее. Купюры лучше всего, если посылать открытку с деньгами.
— Так что, у вас оказалось достаточно наличных для Росса? — спросила Ханна, пытаясь отвлечь их от разговоров на другую тему.
— Да, было. Как раз в то утро мы получили наличные, и я пошел в хранилище, чтобы взять деньги для Росса.
— Когда Росс был здесь, в банке, покупал ли он дорожные чеки? — поинтересовалась Ханна.
Как только вопрос слетел с ее губ, Майк повернулся к ней и улыбнулся.
— Нет. У меня есть записи обо всех дорожных чеках, проданных на каждой неделе, и на той неделе чеков не покупали.
— Обменивал ли Росс доллары на иностранную валюту? — спросил Майк.
— Нет. Такие записи у меня тоже есть. — Дуг выдвинул ящик письменного стола, достал оттуда небольшой конверт и вручил его Ханне. — Прости, я забыл тебе сразу отдать. Этот конверт оставил для тебя Росс. Вообще-то мне не положено ничего передавать в запечатанном конверте от одного клиента к другому, но если ты откроешь его на моих глазах и я увижу, что там нет ничего незаконного, то внутренние банковские правила не будут нарушены.
У Ханны тряслись руки, когда она открывала конверт. Неужели это записка от Росса, объясняющая, почему он уехал? Она почти боялась увидеть содержимое, однако взяла себя в руки и заглянула внутрь.
— Что там? — спросил Майк.
— Два ключа на кольце, — ответила Ханна, вытряхивая их из конверта на письменный стол Дуга. — Это все. Больше в конверте ничего нет.
— На кольце есть бирка с номером, — заметил Майк. — Сто тридцать семь.
— Не возражаешь, если я посмотрю на них поближе? — спросил Дуг у Ханны.
— Нет, смотри. Я знаю, что видела такие ключи раньше, но не могу вспомнить, где именно.
— Это ключи от индивидуальной банковской ячейки, — сообщил ей Дуг.
— У Росса была индивидуальная банковская ячейка? — спросил у него Майк.
— Я должен проверить. Подождите минутку и налейте себе еще кофе, если хотите. Я скоро вернусь.
Ханна и Майк сидели и ждали, и каждый думал о своем. Ханна гадала, почему Росс оставил ей ключи от своей банковской ячейки. Значит ли это, что он никогда не вернется в Лейк-Эден? Неужели он ушел навсегда? И если Дуг прав насчет ключей, что хранится в банковской ячейке Росса? И позволят ли ей воспользоваться ключами и узнать? Или существуют какие-то банковские правила, которые не разрешат ей это сделать?
Ханна глубоко вздохнула, сказала себе, что о новых открытиях надо думать позитивно, и повернулась к Майку.
— Как ты полагаешь, что все это значит? — спросила она.
— Конверт с ключами?
— Да. Значит ли это, что он не собирается… не собирается возвращаться?
Майк снова дотронулся до ее руки:
— Не знаю, Ханна. Может, это просто мера предосторожности.
— Но чего он опасался?
Майк помолчал, и Ханна поняла: он что-то обдумывает. Затем он слегка похлопал ее по руке, убрал свою ладонь и снова заговорил:
— Боялся потерять ключи. А может, опасался кого-то, кто мог забрать ключи против его воли.
— Но почему Росс стал бы опасаться, что кто-то… — Ханна замолчала. Дверь в офис открылась, и появился Дуг.
— Лидия проверила записи. Банковская ячейка Росса находится здесь, и ее номер сто тридцать семь. Собственно говоря, она сама выписывала квитанцию, когда он арендовал ячейку.
Ханна боялась спросить, но она должна была знать:
— Я могу получить доступ к ячейке Росса?
— Да. В нашем банке действует система самообслуживания индивидуальных ячеек. В других банках кассир должен достать карточку с образцом подписи, удостовериться в личности клиента, чтобы быть уверенным, что именно этот человек подписал карточку, проводить клиента в хранилище и воспользоваться как банковским ключом, так и ключом клиента, чтобы отпереть дверцу ячейки внутри хранилища. Далее кассир выносит ящик из хранилища в отдельную комнату в охраняемой зоне и уходит. Затем клиент открывает крышку ящика и либо кладет туда что-нибудь, либо забирает, либо просто просматривает содержимое. Когда все сделано, клиент нажимает на кнопку звонка и вызывает кассира, тот относит ящик обратно в ячейку, ставит его на место и запирает дверцу обоими ключами. Ни один клиент не может получить доступ к ячейке без банковского ключа, и ни один банковский служащий не может получить доступ к ячейке без ключа клиента. Это очень надежная система безопасности.
— Очень на то похоже, — согласилась Ханна. — Однако у вас здесь нет такой системы?
— Нет. У нас работают только два постоянных кассира и еще один с неполной нагрузкой, который приходит по напряженным банковским дням — по понедельникам, пятницам и первым и последним дням месяца, если эти дни не выпадают на понедельник или пятницу. Система, которую я только что тебе описал, очень трудоемка, и у нас не хватает персонала, чтобы ее поддерживать. Когда я стал президентом банка, мы решили перестроиться и ввести систему самообслуживания.
— И поэтому у Росса было два ключа? — спросила Ханна.
— Да. Индивидуальные ячейки находятся в отдельном корпусе, который мы пристроили. Он сзади, по соседству с комнатой отдыха служащих. Клиент одним ключом отпирает дверь, запирает ее за собой, а вторым ключом отпирает свою ячейку. С нашей стороны хранилища есть два пустых офиса с замками на дверях. Клиент заходит в один из этих офисов, делает то, зачем он пришел, относит ящик обратно в хранилище и запирает ячейку за закрытой дверью.
— В этот отдельный корпус можно войти ночью? — поинтересовался Майк.
— Нет, в него можно попасть только в банковские часы и только с ключом. Для нас самое большое преимущество системы самообслуживания в том, что банк не несет никакой ответственности за установление личности клиента, за запирание и открытие ячеек банковским ключом и сопровождение клиентов в хранилище.
— Мне такая система кажется разумной, — сказал Майк и кивнул.
— Такая система кажется разумной и совету директоров, — согласился Дуг.
Ханна нахмурилась:
— Но… это означает, что любой, у кого есть оба ключа, может войти в корпус и забрать содержимое ячейки.
Дуг покачал головой:
— Не совсем так, Ханна. На ключах нет ни номера ячейки, ни названия банка. Ты должна знать и то и другое, чтобы отправиться в нужный банк и открыть нужную ячейку. Это одна из причин, по которой мы записываем номер ячейки на арендной квитанции, но больше нигде.
— Однако на ключах Росса была бирка с номером ячейки, — заметила Ханна.
— Банк не вешает бирки на ключи, так что Росс должен был сделать это специально для тебя и только потом положить в конверт.
Майк подался вперед, и Ханна поняла, что у него есть важный вопрос:
— Решает ли это проблему знакомства с содержимым ячеек и проблему доступа к ним тех клиентов, подписей которых нет на карточках?
— Да. Если у вас есть оба ключа и вы знаете название банка и номер ячейки, то имеете доступ в банковские часы. Все очень просто.
Ханна улыбнулась. Она прекрасно понимала, почему Майк задал этот вопрос.
— Тогда я могу взять кого-то с собой, когда буду проверять содержимое ячейки Росса?
Дуг кивнул:
— Кого угодно, Ханна. Это зависит только от тебя.
— Майк! — Ханна повернулась к нему. — Ты можешь заглянуть в ячейку вместе со мной?
— Конечно, — сказал Майк и поднялся с кресла. — Я надеялся, что ты меня об этом попросишь.
Майк и Ханна безмолвствовали, глядя на открытый ящик из ячейки Росса. Потом они пристально посмотрели друг на друга. Это продолжалось, вероятно, совсем недолго, но для Ханны показалось вечностью.
— Еще деньги, — вздохнула она.
— Да-а. И много.
— Сколько… — Ханна замолчала, чтобы сделать еще один судорожный вдох. — Сколько, ты думаешь, здесь денег?
— Не знаю. — Майк издал невеселый смешок. — Я никогда не видел столько денег сразу.
Ханна сморгнула, продолжая смотреть на пачки банкнот.
— На них белые бандероли. Это значит, что кто-то их пересчитывал?
Майк наклонился, чтобы прочитать надпись на белой бандероли, которой была обернута одна из пачек. Когда он снова выпрямился, то издал звук, который был чем-то средним между вздохом и фырканьем:
— Здесь написано «десять тысяч долларов», Ханна.
— Росс положил десять тысяч долларов в банковскую ячейку?
— Нет, Ханна. В десять раз больше. В ячейке сто тысяч долларов.
Оба они еще раз взглянули на содержимое ячейки, а потом Ханна глубоко вздохнула.
— Думаешь, Росс оставил все эти деньги мне?
— Нечего и говорить. Намерения Росса были ясны, когда он положил ключи в конверт и попросил Дуга передать их тебе, как только ты появишься в банке. Он даже прикрепил бирку с номером своей банковской ячейки. Он был жив-здоров, когд