Дик кивнул:
— Они сели за столик, и Скотти сидел прямо, как штык, ни капельки не расслабленный, и он не положил локти на стол, как обычно делал.
— Что-нибудь еще? — спросила Ханна.
— Да. Вначале Скотти не прикоснулся к своему пиву, хотя любит отхлебнуть пену. — Дик замолчал и слегка пожал плечами. — Я знаю, это все мелочи, но они говорят мне о том, в каком настроении пребывают мои постоянные клиенты.
— И Скотти вел себя не так, как всегда?
— Да. Что-то в нем изменилось. Он глядел на свое пиво, но не поднимал бокал, чтобы отхлебнуть. И он не прикасался к соусу до тех пор, пока не поговорил с Пи Кеем пару минут.
— Ты не слышал, о чем они говорили? — спросила Мишель.
— Нет. Я находился не так уж близко. Но любопытство испытывал, поскольку Скотти был сам не свой. Я наблюдал за ними, чтобы посмотреть, что случится, поскольку понимал, что они говорили о чем-то серьезном.
— Почему ты так считаешь?
— Потому что Скотти смотрел Пи Кею прямо в глаза и ни на минуту не отводил взгляда. А потом оба они сделали по глотку и занялись моим соусом. Были еще и другие вещи, такие вещи, которые показали мне, что между ними все в порядке.
Ханна ничего не сказала. Она просто подняла брови в знак невысказанного вопроса, и Дик продолжил:
— Скотти приходил сюда чуть ли не каждую неделю с пятью-шестью приятелями, и с ними он был на дружеской ноге. Они много смеялись и подшучивали друг над другом, как принято у хороших друзей.
Норман поинтересовался:
— И Скотти стал вести себя так же после того, как поговорил с Пи Кеем?
— Не совсем. Они по-прежнему не были на дружеской ноге, но мне стало ясно, что они поладили. Локти Скотти оказались на столе, и он отпил большой глоток пива. И он улыбнулся Пи Кею в первый раз с тех пор, как они сели за стол. Была и еще одна вещь. Они стали передавать друг другу корзинку с чипсами. Вот тогда мне стало понятно: то, что беспокоило Скотти, уже улажено.
— Ты многое замечаешь, Дик, — сказала Мишель. — Ты изучал психологию в колледже?
Дик покачал головой:
— Никогда. Однако я давно работаю барменом. Таким образом я платил за колледж. Это навык, который приобретает хороший бармен, поскольку он необходим.
— Необходим? — Мишель казалась озадаченной. — Я знаю, что ты должен обращать внимание на людей и замечать, когда они чего-нибудь хотят, но похоже, что ты замечаешь намного больше этого.
— Это верно. Барменам надо знать людей, которых они обслуживают. Это вопрос самосохранения.
— Почему? — спросил Норман.
— Будучи барменом, ты не захочешь подать еще одну порцию спиртного кому-то, кто находится на грани между хорошим отдыхом и вождением автомобиля в нетрезвом состоянии. Если ты сделаешь это, тебе могут предъявить иск. Хороший бармен знает, когда следует кого-то остановить, а это значит, что необходимо наблюдать за всеми мелочами, которые предупреждают о грозящих неприятностях.
— А Скотти когда-нибудь… — Ханна сделала паузу. Она собиралась спросить, бывал ли Скотти когда-нибудь пьян, но Дик, скорее всего, об этом ей не сказал бы.
— Напивался? — Дик закончил вопрос за нее.
— Да.
— Один-единственный раз, насколько я помню. Обычно он выпивает не больше трех бокалов пива. В тот единственный раз, когда я видел, что он выпил больше, он был здесь со своей женой. Он праздновал свой день рождения с компанией друзей. Я подумывал, не перестать ли его обслуживать, однако его жена подошла к стойке и заверила меня, что по пути домой машину будет вести она. Она даже показала мне ключи от машины.
Ханна вычеркнула еще один пункт из своего мысленного списка. Она знала, что иногда, когда человек выпивает слишком много, у него разгораются старые обиды.
— Значит, Скотти не был заядлым пьяницей?
— Не был, — покачал головой Дик. — Никогда не видел, чтобы Скотти заказывал смешанный напиток. Он любитель пива, но только разливного. Он никогда не пьет бутылочное пиво, причем одного бокала ему хватает не меньше чем на час, иногда дольше. Злостные пьяницы, как правило, предпочитают более крепкие напитки. Я понимаю, что ты действительно хочешь знать, Ханна, так что перейду к главному. Невозможно, чтобы Скотти был пьян, когда уходил из бара после встречи с Пи Кеем. Это исключено.
Телефон Дика зазвонил, и он отошел, чтобы ответить на звонок. Через минуту он вернулся.
— Это звонила Салли. Ваш столик готов, и она просит разрешения присоединиться к вам во время десерта. Она сказала, что у нее есть для вас информация.
Заверив Дика, что они ничуть не против общества Салли, Ханна, Мишель и Норман покинули бар. Они прошли по коридору до ресторана и попали в альков, где располагалась стойка администратора.
Их тепло приветствовала Дот Ларсен, работавшая распорядительницей:
— Привет, ребята! Салли сказала, что вы идете обедать. Она оставила для вас отдельную кабину и попросила меня проводить вас туда. — Дот повернулась к Ханне: — Дик сказал, что Салли хочет присоединиться к вам, когда будет подан десерт?
— Да, сказал, и мы ответили, что ничуть не возражаем. Спасибо, что ты спросила, Дот. Как твой малыш?
— Он уже не малыш. Если ты у него спросишь, он скажет, что теперь он большой мальчик. И это означает, что моей матери приходится нелегко.
— Твоя мама по-прежнему нянчит ребенка? — поинтересовалась Мишель.
— Да. Она хочет присматривать за ним до тех пор, пока Джейми не пойдет в детский сад. Тогда надо будет присматривать за ним только полдня. Это произойдет через два года, если будет на то воля Божья.
Ханна улыбнулась:
— Ты всегда так говоришь.
— Это потому что моя бабушка росла в дельте реки, и каждые четыре года или около того у них случалось наводнение. Да, пока я не забыла. Салли просила меня напомнить тебе об участии в нашем рождественском конкурсе на лучшее украшение. Все, что тебе надо сделать, это войти в комитет, принести из дома свое любимое украшение и повесить его на нашу елку. Все служащие будут голосовать, и три лучших рождественских елки получат призы. — Дот повернулась к Норману. — Иди за мной, и я покажу тебе, какую кабину Салли для вас выбрала, и познакомлю с вашей официанткой. Она новенькая, но прекрасно справляется, и я знаю, что тебе она понравится.
С Дот во главе все трое поднялись по лестнице, которая вела в приподнятую часть ресторана в дальнем конце обеденного зала. Они прошли мимо занавешенных кабинок и остановились у одной из них в дальнем конце.
— Эту Салли оставила за вами, — объяснила Дот. — Она сказала, что должна рассказать вам что-то важное. Думаю, это либо о ярмарке, либо об убийстве Пи Кея.
Ханна улыбнулась. Она сильно сомневалась, что главной темой Салли будет ярмарка. Если бы это было так, она не предоставила бы им занавешенную кабину. Ханна была почти уверена, что Салли хочет рассказать о Пи Кее нечто такое, что может иметь отношение к расследованию убийства. Любопытство Ханны пробудилось, однако было ясно, что оно будет удовлетворено только после того, как они покончат с едой и перейдут к десерту, кофе и чему угодно, что решит разделить с ними Салли.
— И еще одно, пока я не ушла, — сказала Дот, когда они уселись за стол. — Салли говорит, что ей очень хочется, чтобы вы попробовали ее новую закуску.
Ханна чуть не застонала. Она знала, что съела слишком много соуса Дика, и вот теперь надо пробовать еще одну закуску.
— Она называется «хрустящие сырные рулетики с прошютто и спаржей», и они очень легкие и совсем не сытные, — сказала Дот, словно каким-то образом прочитала мысли Ханны.
— Звучит привлекательно! — отозвалась Мишель, делая глоток вина, принесенного ею из бара. — Я люблю спаржу. Думаю, это мой любимый овощ.
— И очень подходит к прошютто, — добавил Норман.
Ханна почувствовала, что к ней возвращается аппетит:
— А что Салли использует в качестве оболочки?
— Тонко раскатанное слоеное тесто, — объяснила Дот. — Они очень хороши также с вытяжным тестом, но с ним намного труднее работать. Рулетики запекают в горячей духовке, так что они становятся красивыми и хрустящими, а подают их горячими.
Да, аппетит явно к ней возвращался, решила Ханна, думая о новом творении Салли. Вероятно, она все-таки сможет отведать главное блюдо и оставить место для десерта.
Появилась официантка и налила вина Мишель и Ханне. Для Нормана она принесла стакан холодного чая и поставила перед ним. Она убрала со стола его почти пустой стакан, передала помощнику и снова повернулась к ним:
— Дот сказала, что вы хотели попробовать новую закуску Салли, и прямо сейчас ее для вас готовят. Вы уже придумали, что желаете на обед, или закажете основное блюдо позже?
— Я готова сделать заказ прямо сейчас, — сказала Мишель. — Я буду есть свиной стейк на кости с пальчиковым картофелем. Я знаю, к нему обычно подают морковь в сладком горчичном соусе, но можно вместо нее пюре из шпината?
— Разумеется, — ответила официантка. — Сегодня ко всем основным блюдам подают сырные мини-маффины «Пикадилли», которые мы добавляем в хлебную корзинку. Вы согласны или предпочтете булочки на закваске?
— Я попробую мини-маффины. Никогда их раньше не ела. — Мишель повернулась к Ханне и Норману. — Простите, ради бога. Мне нужно позвонить и узнать, сможет ли Лонни заехать к нам домой попозже, а в этих занавешенных кабинах прием не слишком-то хороший.
— У Салли в офисе есть точка доступа, — сообщила официантка. — Если вы встанете в коридоре у двери офиса, то прием там будет действительно хороший. Я всегда туда хожу, когда мне надо позвонить.
— Спасибо, — поблагодарила Мишель и встала. — Я вернусь так скоро, как только смогу.
— Давай, Мишель, — кивнула Ханна. Возможно, мобильный телефон Мишель неважно работал в занавешенной кабине, но ее сестринский радар работал отлично. Она точно знала, почему Мишель хочет, чтобы Лонни заехал к ним сегодня вечером.
— Пожалуй, я сделаю заказ сейчас, пока не забыл, — сказал Норман официантке. — Холодный чай можете оставить, но мне хотелось бы еще бокал имбирного эля. Сегодня меня мучит жажда.