— А что у тебя за план? — спросила Ханна.
— Сейчас у нас нет времени углубляться в детали. Родители Пи Кея возвращаются. Ты все поймешь, я уверена.
Все замолкли, когда в зал вошли родители Пи Кея, сопровождаемые его дядей и тетей. Отец Коултес провел их к отдельному столу, предназначенному исключительно для семьи, и две прихожанки поспешили подать им кофе. Ханна заметила, что мать Пи Кея слегка дрожала, но было непонятно, от печали или от холодного воздуха на кладбище. Ханна присутствовала на многих местных похоронах и знала, что Диггер Гибсон, директор местного похоронного бюро, всегда заботился о том, чтобы водитель подвозил семью как можно ближе к могиле. Зимой и в любую ненастную погоду проход к могиле устилали длинной ковровой дорожкой. Хотя над могилой и прилегающей к ней областью всегда натягивали тент, сегодня дул сильный ветер и валил мокрый снег. Семья Пи Кея стояла под тентом, но он не мог полностью уберечь от непогоды.
— Идем, — сказала Долорес, когда родители и родственники Пи Кея выпили кофе и согрелись. — Я хочу, чтобы мы были первыми в очереди желающих выразить соболезнование. Следуйте за мной, девушки.
Ханна и Мишель послушно встали и последовали за матерью мимо столов с людьми, поглощавшими поминальную еду. Проходя мимо шведского стола, она увидела печенье, которое они принесли. Ей не пришлось подавлять желание протянуть руку и взять одно из них, желание, которое обычно появлялось, когда она ставила сладости на стол. Собственно говоря, голода она уже не ощущала. Возможно, из-за того, что боялась ответить неправильно, когда ее мать заведет разговор о школе, в которой учился Пи Кей, и упустить возможность продолжить эту линию расследования.
— Эдит, Арнольд! — Голос Долорес выражал крайнюю скорбь. — Я знаю, я это уже говорила, но я так сожалею о вашей утрате.
— Благодарю, — ответила мать Пи Кея. — Так мило было с вашей стороны навестить нас на следующий день после того, как мы узнали эту новость. Вы послужили для нас большим утешением.
«Мама послужила утешением? — недоверчиво подумала Ханна. — Как ей это удалось?»
Ханна отключила критически настроенную часть своего мозга и вежливо улыбнулась. Впрочем, вполне возможно, что на похоронах улыбаться невежливо. Она стерла с лица улыбку, снова напустила на лицо скорбное выражение и изо всех сил постаралась сосредоточиться на том, что говорила Долорес.
— Это моя старшая дочь Ханна, — Долорес жестом указала на Ханну. — А это моя младшая, Мишель. — Она повернулась к ним. — Девочки, я хотела бы познакомить вас с Эдит Алесуорт, матерью Пи Кея, и с Арнольдом Алесуортом, его отцом.
— Я глубоко сожалею о вашей утрате, — быстро сказала Ханна.
— И я сожалею, — сказала Мишель. — Пи Кей снимал рекламу для пьес, которые я режиссирую. Он был необыкновенно талантлив.
— Благодарю вас, — откликнулась мать Пи Кея.
— Мне кажется, Ханна ходила в ту же школу, что Пи Кей, — сказала Долорес его матери, бросая на Ханну взгляд, который говорил: «Будь внимательной! Это важно!»
Теперь была ее очередь, и Ханна сразу же включилась:
— Он мог учиться классом младше меня, — сказала она. — Я думала, что знала всех в школе «Джордан», но Пи Кея я не помню.
— Ничего удивительного, дорогая, — отозвалась мать Пи Кея. — Он ходил в школу «Кларисса». Мы переехали в Лейк-Эден только через год после того, как он закончил школу.
«Ура! — промелькнуло в голове у Ханны. — Дело в шляпе!»
Долорес прокашлялась:
— Нам пора идти. Люди выстраиваются в очередь за нами, и я знаю, что все они хотят выразить вам соболезнования. В следующий раз, когда будете свободны, пожалуйста, загляните ко мне. Я живу в пентхаусе в старом отеле «Альбион». Там под куполом на крыше есть чудесный маленький садик. Воздух в нем кондиционированный, и мы сможем сидеть в комфорте и смотреть, как падает снег. — Она обратилась к Ханне и Мишель: — Идемте, девочки. Сегодня у Эдит и Арнольда тяжелый день, и мы больше не должны отнимать у них время.
Когда они вернулись к своему столу, Ханна осталась стоять и жестом предложила Мишель сделать то же самое.
— Нам пора идти, мама. Надо возвращаться на работу. Мы должны испечь гору печенья.
— Конечно, дорогие мои. Но вы так ничего и не поели.
— Мы что-нибудь перехватим по дороге, — ответила Ханна. — Не беспокойся о нас, мама. И большое тебе спасибо за помощь с родителями Пи Кея.
— У меня все получилось, не так ли? — с гордостью сказала Долорес.
— Еще как! — согласилась Ханна. — Ты поистине гений, мама. Я бы никогда не додумалась до такого.
— Ты, мама, великолепна в подобных ситуациях, — похвалила ее Мишель.
— Да ладно, спасибо, дорогие, — снисходительно сказала Долорес и повернулась к доктору. — Будь так любезен, дорогой, займи очередь к шведскому столу. Или ты хочешь поесть в каком-нибудь другом месте?
Поскольку мать была занята разговором, Ханна потянула Мишель за рукав, помахала Долорес и доктору, и они удалились.
— Ты всерьез говорила о том, чтобы поесть по дороге? — спросила Мишель, пока Ханна выезжала с церковной стоянки.
— Да. Я думала, мы заедем в «Корнер Таверн» за гамбургерами.
— И картофелем фри.
— И, может быть, даже луковыми колечками.
— А чтобы не переживать, что мы пренебрегаем овощами, всегда можно заказать маленький салат, — добавила Мишель.
— Только в том случае, если возьмем еще соус из голубого сыра, — сказала Ханна.
— Значит, мы сможем макать нашу картошку фри и луковые колечки в этот соус?
Ханна улыбнулась:
— Вот именно.
Несколько миль они проехали в молчании, а затем Мишель заговорила снова:
— Ты хочешь кое-что выяснить в «Корнер Таверн», правда?
Ханна рассмеялась:
— Мне следовало бы знать, что от тебя ничего не утаишь. Конечно, хочу. То замечание, которое сделала Салли по поводу Пинки, все время крутится у меня в голове.
— Насчет того, что Пинки была совершенно сломленной после разрыва, хотя намеренно довела до этого?
— Верно.
— И ты думаешь, не затаила ли Пинки злобу против Пи Кея, абсолютно иррациональную злобу, которая каким-то образом могла привести к его смерти?
— Вот именно.
— Но как визит в «Корнер Таверн» поможет тебе узнать об этом?
— Я позвонила утром и выяснила, что Джорджина сегодня работает.
— Она работает и в «Ред-Велвет Лаундж», верно?
— Верно. И Джорджина знает все о своих клиентах.
— То же самое ты говорила о Кэрол на станции KCOВ.
— Да, говорила, Когда Пинки заезжала туда, чтобы забрать Пи Кея, она, вероятно, вела себя как паинька. А Джорджина могла видеть ее в другое время, скажем, по вечерам или на выходных, когда Пи Кея рядом не было. Похоже, на станции KCOВ все считают ее очень милой. Салли и Дот тоже так считали до того вечера, когда она бросила в Пи Кея обручальное кольцо и умчалась прочь.
Мишель на мгновение задумалась:
— Это верно, и это стоит проверить. «Корнер Таверн» — особое место. Туда приходят поздно вечером после кино или спортивных соревнований в школе «Джордан». Лучшее место, куда можно пойти вечерком, чтобы съесть бургер.
— У них подают и рыбные бургеры. И я знаю, там есть и бургеры с курицей барбекю. Помни, что Пинки съела только кусочек своего омара. Скорее всего, она проголодалась после того, как потратила столько энергии на стычку с Пи Кеем, так что вполне могла заехать туда, чтобы поесть. Мне любопытно, как повела себя Пинки после этого чудовищного разрыва.
Движение было не слишком оживленным, так что Ханна и Мишель через несколько минут уже прибыли в «Корнер Таверн». Поскольку для обеда было слишком рано, а для ланча слишком поздно, автостоянка оказалась полупустой. Ханна нашла свободное место неподалеку от главной двери, и они поспешили в помещение, подальше от холода.
— Привет, девушки! — поздоровалась с ними Нона Прентисс, жена владельца.
— Привет, Нона, — ответила Ханна. — Мы не думали, что увидим тебя в такое время дня.
— Моя постоянная старшая официантка пошла к врачу, и я ее заменяю. Она должна скоро вернуться. Вы пришли поесть или просто посмотреть, нельзя ли разузнать что-нибудь новое об убийстве Пи Кея?
— И то и другое, — призналась Ханна. — Я звонила утром, и ваша постоянная старшая официантка сказала, что Джорджина сегодня работает. Можно нам с Мишель сесть за ее столик?
— Ну конечно, — ответила Нона. — Мне все понятно. Джорджина — великолепный источник информации обо всех, кто сюда ходит. Идемте за мной, я посажу вас за один из ее столиков.
Ханна остановилась, чтобы погладить Альберта, чучело медведя гризли. Альберт стоял на задних лапах, как бы защищая хозяев, входящих в обеденный зал. Мишель, которая восхищалась Альбертом, когда была ребенком, тоже похлопала по нему, проходя мимо. Альберт был достопримечательностью «Корнер Таверн».
Рассказывали, что Ник унаследовал ресторан и Альберта у своего деда Николаса. Это был человек, который открыл ресторан, подстрелил в лесу гризли и отправился к таксидермисту, чтобы тот сделал из Альберта чучело. Альберт стоял у двери в обеденный зал на протяжении трех поколений, а поскольку у Ника и Ноны был сын по имени Ники, вполне вероятно, что Альберт будет охранять еще одного Николаса.
Люди, изучавшие историю Миннесоты, в происхождении Альберта сомневались, поскольку медведи гризли встречались в лесах Миннесоты нечасто. Несмотря на это, никто не хотел опровергать историю о том, как Альберт попал в «Корнер Таверн», так что она стала местной легендой.
— Пойду посмотрю, смогу ли я найти столик на четверых в секторе Джорджины, — сказала Нона. — Тогда у вас, девушки, будут места для сумочек.
Ханна улыбнулась:
— Мы бы действительно хотели столик на четверых. Мы с Мишель такие голодные, что заставим едой весь стол.
Нона рассмеялась, и они последовали за ней мимо бара сквозь арку, отделявшую бар от зала со столами, стульями и отдельными кабинками. Она указала на столик в середине зала и спросила: