— Доктор говорит, что для этого нет медицинских оснований. Нельзя заболеть от холода.
— Я знаю, но все равно не хочу, чтобы ты ходила пешком. Позвони, хорошо?
— Хорошо. Если будет так же холодно, я поймаю тебя на слове. Однако на самом деле не такой уж мороз. Разве только ветер насквозь пронизывает.
— Ветер отбирает у тела тепло. По-научному это называется «фактор охлаждения ветром». Интересно было бы узнать, за какое время замерзнет стакан воды на крыше моего автомобиля.
Мишель обхватила кружку с кофе обеими ладонями:
— Можешь попробовать, если хочешь. Я не собираюсь снова выходить на мороз… по крайней мере, пока не придет время ехать домой. И до твоей машины я доберусь бегом.
В заднюю дверь постучали, но еще до того, как одна из сестер успела подняться, чтобы ее открыть, она распахнулась и в кухню ворвался Норман:
— Простите, девушки. Я мог бы подождать, пока мне откроют, но я так замерз, и мне хотелось поскорее оказаться в тепле.
— Ты шел сюда пешком? — спросила его Мишель.
Норман кивнул:
— Я не думал, что настолько холодно. Может, я еще просто не акклиматизировался к зиме, но мне кажется, сейчас ниже нуля.
— Так и есть, — отозвалась Ханна. — Я только что смотрела на термометр. Минус шесть.
— Так я и думал!
— А с этим ветром кажется еще холоднее, — добавила Мишель. — Я налью тебе чашку горячего кофе.
— Сними пальто, — сказала Ханна. — Без него ты скорее согреешься. — Она подождала, пока Норман не вручил ей пальто. — А теперь садись и согревай руки о кружку с горячим кофе, который только что налила тебе Мишель, и возьми пару печений.
Не успела она договорить, как в кухню ворвался еще один порыв ледяного ветра, когда задняя дверь отворилась и вошел Майк.
— Брр! — поежился он, закрывая за собой дверь. — Зима пришла, это уж точно. Завтра надеваю парку.
Ханна посмотрела на его форменный китель. Он был шерстяным, но, несомненно, не таким теплым, как парка.
— Думаю, это очень хорошая идея. Ты выглядишь промерзшим до костей, — сказала она.
— Так и есть, а ведь я всего лишь прошелся от автостоянки. — Он повернулся к Норману, сидевшему в рабочем уголке, и подошел, чтобы занять табурет рядом с ним. — Этот ветер просто ужасен.
— Можешь мне не рассказывать. Я шел сюда от клиники пешком.
— Ладно, я тебя подвезу, когда буду уходить. Сегодня слишком холодно, чтобы ходить пешком.
Ханна поставила перед мужчинами тарелку с печеньем, села напротив и посмотрела на Майка. Ее вопросительный взгляд означал: «Ты узнал что-нибудь о Россе?» Майк слегка покачал головой, и Ханна поняла, что это означает: «Пока ничего, но рано или поздно я его найду». Слов они не произносили, однако каждый знал, что другой имеет в виду. Это был неписаный ритуал, которому они следовали с тех пор, как Росс исчез, и Майк заверил Ханну, что примет все меры, имеющиеся в его распоряжении, чтобы отыскать ее нового мужа. Ханна знала, что Майк не прекращает поисков и не остановится, пока не узнает, почему Росс ее покинул и куда подевался.
— Великолепное печенье, Ханна, — сказал Норман, покончив с первым и принявшись за второе. — Как оно называется?
— Мардж принесла рецепт «легкого печенья фанданго», но это название не слишком содержательное. Я спросила ее, нельзя ли изменить название, и теперь мы называем это «ананасным хрустящим печеньем».
— Думаю, это одно из лучших ваших творений, — прокомментировал Майк и в доказательство своей искренности потянулся еще за одним печеньем. Он едва успел его надкусить, как завибрировал его мобильник, лежавший на металлической поверхности рабочего стола. — Я должен проверить, — сказал он, схватил телефон и посмотрел на дисплей.
Ханна увидела, что Майк сразу нахмурился. По мере чтения текста он становился все более мрачным.
— Что случилось? — спросила она.
— Жуткая авария на трассе. Двое погибших, четверо раненых. Они просят помощи, и я должен немедленно отправиться туда. — Майк повернулся к Норману. — Оставшийся кофе возьми с собой. Я высажу тебя на пути к трассе.
Ханна немедленно вскочила на ноги. Из стопки на столе она выхватила две сумки, предназначенные для продуктов на вынос, и сложила в них остававшееся печенье:
— Возьмите это с собой.
— Спасибо, Ханна! — сказал Майк, беря у нее сумку. — Будь осторожна, когда вечером поедешь домой. На дорогах гололедица.
— Буду, — пообещала Ханна.
— Лучше я сам отвезу тебя домой, — предложил Норман. — Я только что поставил новые зимние шины, а задние колеса на твоей машине выглядят так, будто давно нуждаются в замене. Покрышки совсем лысые.
Ханна покачала головой:
— Спасибо, но все будет в порядке. Я очень осторожный водитель.
— Прихвати это с собой, — сказала Мишель, подходя к рабочему уголку с сумкой еще большего размера. — Тут несколько стаканов кофе на вынос, а еще я положила сахар и забеливатель. Раздашь кофе людям на месте происшествия.
— Вы замечательные, — сказал Норман, в то время как Мишель перелила остаток его кофе в пластиковый стакан, защелкнула на нем крышку и протянула ему.
Не прошло и минуты, как задняя дверь кухни закрылась за обоими мужчинами. Мишель снова принялась варить кофе, а Ханна опять уселась на табурет, который она так быстро покинула.
— Со стороны Нормана было очень мило предложить отвезти нас домой, и теперь я думаю, не стоило ли согласиться, — сказала она.
— Еще не поздно, — заметила Мишель, возвращаясь к своему табурету. — Ты всегда можешь позвонить ему в клинику.
— Я знаю. Просто Норман пригласил бы нас куда-нибудь пообедать и… ну…
— Ты хочешь побыть одна.
— Да. Знаю, что буду уставшей, и не думаю, что у меня останутся силы на светскую беседу, если понимаешь, что я имею в виду.
— Я прекрасно понимаю, что ты имеешь в виду. Последние недели я чувствую себя точно так же. Мне не хочется никого видеть, даже Лонни. Я просто хочу расслабиться и хорошенько выспаться. Давай на пути домой заедем в «Уорнер Таверн» и съедим по гамбургеру. Тяжело вести машину в снегопад, особенно когда ветер дует прямо в лобовое стекло. Если мы остановимся поесть, у нас будет перерыв на полпути к дому.
— Хорошая мысль. Так и сделаем, Мишель.
— Вот только уехать отсюда надо будет в половине шестого. Нам нужно быть дома к половине восьмого.
— У тебя свидание с Лонни? — предположила Ханна.
— Нет. Пи Кей снял еще один ролик о пьесе, которую мы даем на День Благодарения. Поскольку это для актеров Лейк-Эдена, самый главный босс сказал, что его покажут сегодня вечером. Ролик пойдет в эфир между восемью и половиной девятого.
— Он снял его только сегодня, а уже вечером реклама пойдет в эфир?
— Вот именно. Он собирался отправиться прямо на станцию, смонтировать этот ролик и сдать его.
Ханна сделала глоток своего быстро остывающего кофе. Вообще-то ей не хотелось этого говорить, однако она желала убедиться: то, что она скажет, будет воспринято правильно.
— Что? — спросила Мишель, заметив вдумчивое выражение на лице Ханны.
— Не пойми меня превратно, Мишель, но я спрашиваю себя, не появились ли у Пи Кея… чувства к тебе?
Мишель выглядела удивленной:
— Ты думаешь, он мог влюбиться в меня?
— Именно так я и думаю. Я просто не знала, как об этом сказать. Все прекрасно, если ты испытываешь такие же чувства по отношению к нему, но если нет, это может стать проблемой.
— Нет, не испытываю, но если ты права, это может стать проблемой. Пи Кей мне друг, однако на этом все и заканчивается. — Мишель замолчала, теперь она казалась обеспокоенной. — Ты же не думаешь, что я использую Пи Кея? Из-за рекламы, которую он делает для моих пьес?
— Нет, нет, я так не думаю. Ты на такое не способна, Мишель. Я просто надеюсь, что Пи Кей не принимает твою заинтересованность в нем за нечто большее.
— Ясно, что ты имеешь в виду. Я должна быть крайне осмотрительной и не поощрять его романтические порывы. Мне просто никогда не приходило в голову, что у него могут появиться такого рода чувства по отношению ко мне.
Ханна слегка пожала плечами:
— Я могу и ошибаться. Просто мне показалось, что я что-то почувствовала. А поскольку я твоя старшая сестра, то хотела тебя предупредить.
— Спасибо. Теперь, когда я думаю об этом, мне кажется, что ты можешь оказаться права, Ханна. Как раз на прошлой неделе Пи Кей рассказал мне, что был помолвлен с одной девушкой, с которой встречался еще со школы, но они расстались. Я спросила почему, но он ответил, что это болезненная тема и он не хочет об этом говорить.
— Ну что ж. — Ханна поднялась и обняла сестру. — Как говорила прабабушка Эльза, кто предупрежден, тот вооружен. Давай пока забудем об этом и сосредоточимся на том, что мы будем готовить дальше. Нам надо многое испечь и замесить много теста до того, как мы поедем за бургерами.
— И картофелем фри.
— И луковыми колечками в кляре. И перестань говорить об этом. Мне уже захотелось есть, а впереди у нас еще много работы.
— Как раз то, чего я желала, — сказала Ханна, вгрызаясь в сочный бургер, сдобренный горчицей, майонезом и маринованным огурцом.
— О да! — откликнулась Мишель и с наслаждением вздохнула, окуная хрустящий картофель в заказанный ими сырный соус. — Я действительно рада, что мы сюда заехали, и дело не только в еде. Погода сегодня просто омерзительная. Снегопад такой сильный, что на дороге почти не видно обочины. Будем надеяться, что он хоть немного утихнет, пока мы едим.
— А вот и ваши луковые колечки, — объявила официантка, водружая на стол корзинку, выложенную изнутри бумагой. — Только что из фритюрницы. Давненько я не видела твою маму в «Ред-Велвет Лаундж», Ханна.
— Может быть, мы все придем на ланч в субботу, — сказала Ханна, улыбнувшись официантке, которая работала еще и в ресторане, располагавшемся в доме, где жили Долорес и доктор. — Спасибо за луковые колечки, Джорджина.
— Благодарите не меня, а повара. Он принял этот заказ по ошибке, и я выхватила его для вас двоих. Как поживает Росс, Ханна? Я слышала, что станция KCOВ отправила его в командировку, чтобы он сделал специальную программу. Где он, кстати?