— Это все враки. К счастью, они обладают красотой своей матери, а потому их музыкальные таланты — не единственное, чем они смогут привлекать к себе мужа.
Грасиэла улыбнулась, решив не высказывать своего мнения о том, что он поступил бы правильно, если бы стал развивать в своих дочерях что-то еще, не полагаясь на одну лишь их красоту в вопросе поиска мужей. Если бы ее покойный муж ценил в ней не только ее внешность, то он, возможно, не был бы так разочарован в ней как в супруге. Но было все совсем иначе. Однако этого мужчину Грасиэла пыталась спровоцировать на ухаживание за ней, а не отпугнуть его. Поэтому она сказала:
— Ваши девочки очень красивые.
— Ваша дочь — тоже. Она весьма похожа на свою мать. Мне жаль, что она не смогла приехать сюда сегодня вечером.
— Она сейчас находится в поместье вместе со своей сестрой. Она уже неплохо сидит в седле и любит ездить на лошади по широким просторам. Но этой зимой она сюда приедет.
— Возможно, тогда мы могли бы свести наших девочек. Ваша дочь близка по возрасту к моей Доротее, не так ли?
Грасиэла кивнула и посмотрела на самую младшую из трех дочерей виконта, сидящую сейчас за фортепьяно.
— Думаю, да.
— Замечательно. У нас с вами много общего, ваша милость.
Он сел на стул, стоящий рядом с ее стулом.
Грасиэла кивнула, хотя в действительности, если не считать воспитания дочери (а в его случае трех дочерей), она не знала, что же между ними может быть общего. По правде говоря, она мало что о нем знала. Однако, вместо того чтобы не согласиться с виконтом, она сказала:
— Да, много.
Встретившись с ним взглядом, Грасиэла смотрела ему в глаза чуточку дольше, чем обычно смотрят в подобных случаях. Это все, на что она в данной ситуации была способна. Когда-то она умела флиртовать, но некоторое время назад утратила это свое умение. Кокетство уже не входило в ее репертуар.
— Жаль, что мы не пришли к пониманию этого раньше, ваша милость. — Произнеся эти слова, он сильно прищурился. — Мы растратили попусту драгоценное время. Время, которое мы могли бы потратить на более приятные занятия.
От его хрипловатого голоса у нее на коже появилось неприятное ощущение. Ей вдруг очень захотелось принять ванну, в которой можно было бы смыть с кожи его взгляд.
Грасиэла выдавила из себя улыбку, мысленно говоря себе, что она попросту ко всему этому еще не привыкла. Она не привыкла обмениваться заигрывающими репликами и остротами.
Он быстро огляделся по сторонам и, слегка наклонившись к ней, произнес:
— Было бы правильно, если бы мы сошлись, Грасиэла.
Она вздрогнула, услышав, что он обратился к ней по имени. Вообще-то, она не предлагала ему перейти на такую манеру общения. Хотя нет, раз она пришла сюда, то, получается, косвенным образом предложила.
Он смотрел на нее, ожидая, какой будет ее реакция. Это был бы, пожалуй, весьма подходящий момент для того, чтобы положить конец подобной фамильярности раз и навсегда и тем самым ликвидировать близкие отношения между ними еще до того, как они формально начались.
Но Грасиэла ничего не ответила.
Его ладонь скользнула к ее ладони, лежащей у нее на коленях, и он слегка коснулся пальцами ее мизинца. Это был очень осторожный поступок, но такое поведение являлось весьма характерным для лорда Нидлинга. Он был осторожным человеком. Отнюдь не самоуверенным и ничуть не агрессивным. Он был не из тех, кто усадит женщину себе на колени и станет целовать ее с такой жадностью, как будто она — последний кусочек пищи на земле, а он — изголодавшийся человек.
Лорд Нидлинг всегда был очень вежливым. И заниматься любовью с ней он, наверное, будет очень вежливо. «Извините, а я могу сделать вот это? И могу ли я вставить это вот сюда, ваша милость?»
Грасиэла поднесла руку к своим губам, чтобы подавить хихиканье. О господи, похоже, она сейчас находится на грани истерики.
Вежливый джентльмен, занимающийся с ней любовью очень вежливо, — это для нее самый безопасный вариант, но мысль об этом смешила ее. Ведь она решила добавить к своей жизни не что-нибудь, а переживания и волнение. Безопасный, скучный любовник был этому прямой противоположностью. Мысль о том, чтобы лечь со своим любовником — в данном случае с лордом Нидлингом — в постель, вроде бы не должна была вызывать у нее неприязнь. Ее цель заключалась в том, чтобы положить конец блеклости тех дней, из которых состояла ее жизнь, — жизнь, которая могла оборваться в любой момент. Ей не хотелось закончить свою жизнь так, как это произошло с Эванджелин, — то есть умереть весьма скоропостижно и унести с собой в загробный мир одни лишь сожаления.
Она снова сосредоточила свое внимание на лорде Нидлинге, напряженно и с надеждой пытаясь найти какое-то подтверждение и хотя бы какие-то признаки того, что он — правильный выбор и что она потом об этом выборе не пожалеет.
Но тут вдруг Форзиция, старшая дочь лорда Нидлинга, находившаяся в противоположном конце гостиной, взволнованно воскликнула:
— Лорд Стрикленд! Вы пришли! Вы пришли! Как замечательно!
Форзиция запрыгала на месте и захлопала в ладоши, как маленькая девочка, хотя ей уже исполнилось восемнадцать лет.
Грасиэла, чувствуя, как сильно заколотилось сердце у нее в груди, посмотрела вслед за Форзицией на лорда Стрикленда.
Зайдя в комнату, он улыбнулся Форзиции, которая устремилась к нему с энергией бросающегося в атаку слона.
Мозг Грасиэлы лихорадочно заработал в попытке понять, что означало появление Стрикленда здесь. И тут до нее дошло. Его присутствие здесь могло означать только одно: он приехал сюда, чтобы заняться ухаживанием. Дочери лорда Нидлинга, по-видимому, были в числе предлагаемых ему его бабушкой кандидаток в невесты.
Грасиэла закрыла глаза на несколько долгих мучительных секунд. Получалось, что Колин находится здесь для того, чтобы поухаживать за Форзицией, а она, Грасиэла, подумывает о том, чтобы стать любовницей лорда Нидлинга, то есть отца Форзиции. Могла ли данная ситуация быть еще более мучительной?
— Форзиция. — Лорд Нидлинг вздохнул. — Восемнадцать лет от роду, но она все еще ведет себя как ребенок. Очень активный ребенок.
— Она красивая, — тихо сказала Грасиэла, разглядывая Форзицию.
— Да, красивая. А еще она наследница, и поэтому ей нет необходимости проявлять такую чрезмерную прыть. — В его голосе прозвучало осуждение. Он нахмурился, глядя на свою все еще подпрыгивающую дочь. — Ей в этом сезоне будет из кого выбрать себе ухажера.
Однако самый лучший кандидат сейчас уже стоял перед ней.
Лорд Стрикленд еще не заметил Грасиэлу, а потому она могла без стеснения рассматривать его симпатичный профиль. Он наклонил голову и поцеловал руку Форзиции. Они представляли собой красивую пару. Она — со светлыми волосами, он — с целой копной темных волос и серебристо-голубыми глазами. У них будут исключительно красивые дети. У Грасиэлы больно защемило сердце.
— Ей повезет, если ее ухажером станет лорд Стрикленд.
Едва произнеся эти слова, она тут же пожалела об этом. Зачем она рекомендует Стрикленда?
Впрочем, а почему бы и нет? Она ведь на него не претендует. Ей не следует быть эгоистичной и пытаться удержать его от такого идеального брака.
— В самом деле? — Лорд Нидлинг посмотрел на Стрикленда уже совсем другим взглядом. — Она вообще-то докучала мне просьбами пригласить его на эту вечеринку. Он, похоже, пользуется большой популярностью у всех молодых леди.
Ну конечно же, он пользуется у них популярностью.
— Он — джентльмен, — сказала Грасиэла.
Эти слова едва не застряли у нее в горле. Стрикленд пользовался популярностью отнюдь не у одних лишь молодых леди.
— Хм. Их род — древний. Его бабушка в свое время буквально царствовала в клубе «Олмакс». — Виконт задумчиво почесал подбородок, как будто приценивался, насколько Стрикленд может быть интересен как потенциальный жених. — Думаю, он будет далеко не самым плохим зятем.
— Это верно, — сдержанно кивнула Грасиэла, ненавидя себя за то, что соглашается, но слова ее собеседника были правдой.
— Вы позволите мне оставить вас на некоторое время, моя дорогая? — спросил лорд Нидлинг. — Мне следует поздороваться с ним.
— Да, конечно.
Он положил свою ладонь на ладонь Грасиэлы и попытался встретиться с ней взглядом. При этом он был похож на щенка, который всячески старается понравиться своему хозяину.
— Никуда отсюда не уходите, ваша милость. Мне хотелось бы сидеть рядом с вами во время музыкального представления.
К горлу вдруг подступил ком, и Грасиэла тяжело сглотнула. Ее пальцы слегка зашевелились под незнакомой ей тяжестью руки виконта.
В этот момент она почувствовала взгляд Колина. Взгляд этот, обращенный на нее, был таким же осязаемым, как прикосновение… Грасиэле показалось, что ее кожу обожгло. Она затаила дыхание и, постаравшись придать своему лицу бесстрастное выражение, повернула голову, чтобы встретиться с Колином взглядом.
Колин пристально смотрел прямо на нее, и в его блестящих голубых глазах читались эмоции, суть которых она определить не смогла.
Он вздрогнул — так, как будто ее присутствие здесь испугало его. Его взгляд переместился с нее на сидящего рядом с ней лорда Нидлинга. Его губы сжались. Взгляд Колина резко скользнул ниже — туда, где ладонь виконта лежала на ладони Грасиэлы, — и выражение его лица стало каменным.
Лицо Грасиэлы зарделось. Она высвободила свою ладонь из-под ладони лорда Нидлинга, вдруг почувствовав себя виноватой и пристыженной, хотя она вроде бы не должна была себя так чувствовать. Ведь находиться здесь, рядом с лордом Нидлингом, — это гораздо более разумно, чем посетить «Содом». И это был гораздо более приемлемый сценарий. Для женщины ее возраста — и уже десять лет как вдовы — появляться на публике вместе с каким-либо своим почитателем было вполне уместно.
Она неотрывно смотрела на Колина в ожидании, когда он кивнет ей в знак приветствия, а каменное выражение его лица сменится улыбкой. Но этого не произошло.