— Разрушил? — Я почувствовала, что ступаю на землю, где нужно быть осторожной, потому что боль или сожаления все еще не оставили его. — Как?
— Когда Эшли ушла от меня к Питу, она сказала… — Джек напряженно выдохнул.
Я полностью забралась на него, улегшись на твердую, заросшую волосами грудь.
— Доверие — вещь двусторонняя, Джек. — Я потянулась к его растрепанным волосам и осторожно запустила в них пальцы. — Ты можешь рассказать мне.
Джек отвел взгляд, его профиль был твердым, идеальным, как на только что отчеканенной монете.
— Она сказала, что я требую слишком многого. Что я слишком настойчив. Что я жалок.
— О! — Я знала, что для такого гордого мужчины, как Джек, эти слова были худшим, что только могла сказать ему женщина. — Она была права? — как бы небрежно спросила я. — Или Эшли просто пыталась свалить вину за свою измену на тебя? Мне никогда не нравилась тактика "посмотри-что-ты-наделал".
Напряжение оставило его тело.
— Эшли никогда и ни за что не брала на себя ответственность. Но, правда в том, что я, скорее всего, действительно был чересчур требовательным. Я никогда и ничего не делаю наполовину, даже когда дело касается любви. — Он замолчал. — Я собственник.
Ему, похоже, казалось, что он говорит мне что-то новое. Я закусила щеки, пытаясь скрыть смех.
— Серьезно? — Сказала я. — Хорошо, что у меня не возникает проблем с тем, чтобы установить границы.
— Я заметил.
Мы уставились друг на друга и не смогли сдержать улыбок.
— Так, — сказала я, — после того, как Эшли тебе изменила, ты несколько лет спал со всеми женщинами, которые попадались тебе на пути, чтобы показать ей, что она упустила.
— Нет, это не имело никакого отношения к Эшли. Мне просто нравится секс. — Его рука скользнула на мои ягодицы.
— Серьезно? — Я со смехом перекатилась и вскочила с кровати. — Мне нужно в душ.
Джек тотчас же последовал за мной.
Я резко остановилась, стоило мне включить свет в ванной, яркий свет залил безукоризненно чистую комнату с современной мебелью и светло-серыми раковинами. Но сам душ заставил меня потерять дар речи, кабинка была сделана из стекла, плитки и гранита, тут был целый ряд каких-то кнопок, ручек и термостатов.
— Зачем тебе в ванной автомойка?
Джек прошел мимо, открыл стеклянную дверь и зашел внутрь. Он покрутил ручки и настроил температуру на циферблатах, и изо всех мыслимых и немыслимых мест брызнули струи, белый пар заполнил кабинку. Вода лилась прямо с потолка.
— Ты идешь? — Голос Джека донесся сквозь шум воды.
Я остановилась на пороге и заглянула внутрь. Джек представлял собой великолепное зрелище, бронзовый загар, подтянутое тело, капли воды, блестевшие на коже. Живот его был твердым, а спина — словно увитой тугими мышцами.
— Мне очень неприятно говорить тебе это, — сказала я, — но тебе нужно начать тренироваться. Мужчине твоего возраста нужно за собой следить.
Он ухмыльнулся и жестом показал подойти к нему. Я шагнула под град капель, чувствуя, как со всех сторон меня окружает жар.
— Я сейчас утону, — сказала я, отплевываясь, и он вытащил меня из-под ливня. — Интересно, сколько воды мы расходуем.
— Знаешь, Элла, ты не первая женщина, которая оказалась в этом душе…
— Я поражена. — Я прислонилась к нему, пока он намыливал мне спину.
— … но ты совершенно точно первая, кого заботит, сколько воды она израсходует.
— Ну и сколько, по-твоему?
— Десять галлонов в минуту, плюс-минус.
— О Боже. Скорее. Мы не можем торчать тут долго. Мы же выведем из строя всю экологическую систему.
— Это Хьюстон, Элла. Экологическая система ничего не заметит. — Не обращая внимания на мои протесты, Джек продолжил мыть меня и намылил шампунем голову. Было так хорошо, что я наконец замолчала и просто стояла, позволяя сильным, мыльным рукам скользить по моему телу, пока я вдыхала влажный воздух. А потом я сама мыла его, сонно скользя пальцами по волосам на его мыльной груди, обводя мускулистые линии его тела.
Было во всей этой сцене что-то нереальное: приглушенный свет, вода, струящаяся по нашим телам, чувственность, которая не оставляла места скромности. Его губы прижались к моим влажным поцелуем, а ладонь скользнула между моих бедер. Я прижалась щекой к его плечу и ахнула.
— Когда я увидел тебя в первый раз, — прошептал Джек в мои промокшие волосы, — мне показалось, что ты очень милая.
— Милая?
— Милая, но сексуальная.
— А я подумала, что ты сексуальный, но чересчур. И… — я замолчала, перед глазами поплыли круги, потому что его пальцы оказались во мне, — совсем не мой тип.
Я почувствовала, что он улыбнулся.
— В самом деле? Потому что мне кажется, что сейчас я очень даже твой тип. — Он сжал мое колено и приподнял, поставив мою ногу на кипарисовый стульчик для душа. Я ухватилась за его плечи, чувствуя, как слабеют колени. Его тело прижалось ко мне, и желание пронзило нас обоих, словно разряд тока. Он бережно и внимательно раздвинул складки плоти и скользнул внутрь. Его руки легли на мои бедра и сжали. Какое-то мгновение мы стояли, не двигаясь, я чувствовала, как он наполняет мое тело, и, моргая, смотрела в его смуглое, влажное лицо. Не было никакой спешки, только ленивое исследование. Моя плоть пульсировала вокруг него, когда он, крепко держа меня, двигался в неторопливом, ровном ритме. Казалось, что весь мир пришел в движение, и только я оставалась единственной неподвижной точкой во вселенной.
Каждый раз, когда он входил в меня, я вздрагивала, впиваясь в его плечи, а он прижимал меня к себе все сильнее. От нарастающего удовольствия плавились кости. Я почувствовала, как он слизывает капли с моей шеи чуть ниже уха, и изогнулась так, что мое тело заскользило в его руках.
Но движения вдруг прекратились, он вышел, оставив меня дрожащей и растерянной.
— Нет, — сказала я, приникнув к нему. — Подожди, я не… Джек…
Он повернул ручки, водопад прекратился.
— Я не кончила, — обиженно заявила я, когда он повернулся ко мне.
Джеку хватило наглости усмехнуться. Сжав мои плечи, он вывел меня из душа.
— Я тоже.
— Тогда почему ты остановился? — Про себя я решила, что жаловаться мне простительно. Любая бы жаловалась в подобных обстоятельствах.
Он потянулся за пушистым полотенцем и стал вытирать меня.
— Потому что секс стоя — это опасно. У тебя могут подогнуться колени.
— Я стояла!
— Едва-едва. — Он стал тереть полотенцем мои волосы, а потом потянулся за еще одним, чтобы вытереться самому. — Согласись, Элла — самое удобное для тебя положение — горизонтальное. — Отбросив полотенце, он потянул меня в спальню. Не прошло и нескольких секунд, как он словно пушинку бросил меня на кровать.
Я удивленно вскрикнула, упав на матрац.
— Ты что творишь?
— Перехожу к главному. Сейчас без двадцати одиннадцать.
Я нахмурилась и откинула влажную прядь с лица.
— Давай подождем, когда у нас будет больше времени.
Но меня вдруг прижали к постели двести фунтов возбужденного мужчины.
— Я не могу идти к тебе в таком состоянии, — сказал Джек.
— Какая жалость, — сердито сказала я. — Тебе остается либо ждать, либо заняться проблемой в одиночестве.
— Элла, — попросил он, — давай закончим то, что начали в душе.
— Тебе стоило там же и закончить.
— Мне не хотелось, чтобы ты упала и, не дай бог, ударилась головой. В «Скорой» эйфория все равно бы тут же прошла.
Я хихикнула, и Джек прижался щекой к моей груди, туда, где колотилось сердце. Его горячее дыхание коснулось соска. Он медленно втянул розовую вершинку в рот, обводя языком. Обвив руками его шею, я поцеловала густые, влажные волосы. Он отпустил сосок, сжал его пальцами, нежно потянул и начал целовать другую грудь, мои бедра шевельнулись навстречу его телу. Уже через несколько секунд мне казалось, что все тело пылает. Он набросился на меня, как голодный на щедрое угощение, покусывая, зализывая, целуя, приподнимая и переворачивая, чтобы убедиться, что ничего не пропустил. Я лежала на животе, стискивая желтое покрывало, когда он сжал и приподнял мои бедра.
— Так нормально? — услышала я его шепот.
— Да, — выдохнула я. — Боже, да.
Его тяжесть прижалась ко мне сзади, и он раздвинул мои напряженные ноги. Я застонала, когда он с легкостью скользнул в глубину моего тела. Его рука легла мне на живот, и пальцы забрались туда, где мне так хотелось их почувствовать.
Оказавшись в ловушке — между его телом и ладонью — я приглашающе толкнулась бедрами ему навстречу, чтобы он проник так глубоко, как только возможно. Его губы прошлись по спине, поцеловали меня в затылок. Он подождал, когда я снова приподниму бедра, прежде чем сделать очередной выпад. Я поняла, что Джек дает мне возможность самой установить ритм, двигаясь только в ответ на мои движения. Я выгнулась и ахнула, почувствовав, что он оказался еще глубже, в то время как эти нежные пальцы дразнили и терзали. Ощущения нарастали, так что я уже перестала понимать, что их вызывает. Я стиснула его сильные запястья — одно, опирающееся на постель рядом с моей головой, второе — меж моих бедер, и удерживала их на месте, пока не оказалась за чертой. Извержение было бурным и, каждый раз, когда я думала, что все кончилось, меня накрывала новая волна. Я почувствовала, как Джек содрогнулся, и мое тело затопил его пульсирующий жар.
Когда он, наконец, смог отдышаться, то выругался. Мне пришлось спрятать лицо в покрывале, чтобы удержать смех, потому что я поняла: у нас обоих было такое ощущение, словно каким-то образом все привычное полностью изменилось, и мы вместе с ним.
Мы неловко оделись и спустились в мою квартиру. Джек заплатил няне больше, чем обычно, а она притворилась, что не заметила, какие мы растрепанные. Проверив Люка, который спокойно спал, я сказала Джеку, что он может остаться у меня на ночь, вот только его, наверняка, разбудит ребенок.
— Нет проблем, — ответил Джек, скидывая туфли. — Я все равно не собирался спать. — Он снял джинсы и футболку, забрался в постель и стал смотреть, как я надеваю пижаму. — Тебе она не нужна, — заметил он.