— Нет. Я хотел видеть то, с чем ты росла.
— Я предполагаю, что теперь ты можешь сказать, почему Tара и я нуждаемся в психотерапии.
— Черт, я сам нуждаюсь в терапии, а ведь я провел с ней только час.
— Она говорит или делает что-нибудь для привлечения внимания, независимо от того, смущает это кого-то или нет. — Я резко посмотрела на него, поскольку отвратительная мысль пришла мне в голову. — Она приставала к тебе в лифте?
— Нет, — сказал он, слишком быстро.
— Да, приставала.
— Да ничего страшного.
— Бог мой, как отвратительно, — прошептала я. — Она ужасно злит меня.
Джек взял у меня суетящегося ребенка, и Люк немедленно успокоился.
— Это неправильно — злиться на таких, как она, — продолжала я. — Это вид людей, который утомляет и замораживает вас полностью и навсегда, и ты уже ничего не чувствуешь. Даже биения собственного сердца. Я хочу позвонить Таре и рассказать ей все, потому что, я думаю, что она все поймет.
— Почему бы и нет?
— Но она не воспринимает маму, как я. Я, наверное, тоже заражаюсь безумием от нее.
Джек изучал меня одно мгновение. — Пойдем в мою квартиру.
— Зачем?
— Я собираюсь согреть тебя.
Я сразу покачала головой. — Мне не нужен одноразовый…
— Нет, тебе не нужен. Входи.
— Дэйн всегда давал мне одноразовый…, когда я нуждалась в этом. — Я была в ужасном, угрюмом настроении, и что бы он ни сделал, все только раздражало меня. — Джек, мне не нужна от тебя ни поддержка, ни утешение, ни секс, ни разговор. Я не хочу чувствовать себя лучше прямо сейчас. Так что, нет никакого смысла…
— Принеси пеленку. — Все еще держа Люка, он вошел в дверь, оставил ее открытой, и терпеливо ждал, пока я присоединюсь к нему.
Мы подошли к его квартире, и Джек повел меня прямо к спальне. Он включал лампу, вошел в ванную, и я услышала звуки воды и пара. — Я не нуждаюсь в душе, — сказала я.
— Войди туда, и жди меня.
— Но, я…
— Сделай это.
Я вздохнула. — А как быть с ребенком?
— Я подержу его. Продолжай.
Я сняла свои очки, избавилась от одежды, и поплелась в ванную комнату. Она была нежно освещена, и заполнена горячим душистым эвкалиптовым туманом. Джек вынул пушистое белое полотенце, и положил на длинную встроенную скамью из плитки. Я сидела и глубоко дышала. Через минуту или две, я начала расслабляться. Я была окружена ароматным паром, мои поры раскрылись, мускулы расслабились, легкие заполнились влажной высокой температурой. Текила ударила в голову, и все мое тело, казалось, вздохнуло, и я снова почувствовал биение моего сердца.
— О, мне уже лучше, — сказала я громко, и опустила лицо на полотенце. Не было слышно никаких звуков, кроме мягкого колыхания пара. Я чувствовала, как кровь прилила к моим щекам. Я лежала там, успокоенная теплым паром, теряя чувство времени. Я понятия не имела, сколько минут прошло, прежде чем я поняла, что Джек сел рядом со мной, и его бедро, прижатое ко мне.
— Как Люк? — пробормотала я.
— Внизу, в кроватке.
— Интересно, а если…
— Тихо. — Его руки успокаивали мою спину, легко скользя по влажной коже. Он начал с плеч, потирая, вытягивая чувствительность из моих напряженных мускулов. Давление усилилось. Я чувствовала кружение его больших пальцев по моим мускулам и коже, он работал настойчиво, вызывая удовольствие, пока беспомощный стон не вырвался из моего горла.
— О, это так чувствительно… Джек… Я не знаю, как ты делаешь это.
— Ш-ш-ш. — Он трудился над моей поясницей, скольжение его рук, стремительные длинные удары, проникающие все глубже, более короткие удары, выгоняющие прочь напряженность, и освобождающие затвердевшие мускулы. Я полностью отдалась его сильным неторопливым рукам, мое заледеневшее тело сотрясали тяжелые толчки. Он массировал мои плечи, бедра, ноги, перевернул меня и вытянул мои ноги в свои колени. Я издала негромкий звук удовольствия, когда почувствовала, что он проводит своими большими пальцами по моим интимным складкам.
— Жаль, что я так разозлилась, — сумела сказать я.
— Милая, у тебя была причина.
— Моя ужасная мать.
— Да. — Он разминал каждый палец моих ног отдельно. Его голос звучал сквозь пар очень мягко. — Тот совет, который она дала тебе, был гадким, потому что…
— Ты слышал это? О, Боже.
— Ты должна дать мне все, что я хочу, — сообщил мне Джек. — Ты должна окончательно испортить меня. И слишком поздно уже валять дурака, и ты чертовски симпатична без косметики.
Я улыбнулась, мои глаза были все еще закрыты. — Что насчет моих очков?
— Они меня определенно заводят.
— Тебя все, что угодно, заводит, — сказала я вяло.
— Не все. — Смех наполнил его голос.
— Да. Ты мог бы продавать свою сексуальность в одну из тех фармацевтических компаний, которые гарантируют четырехчасовую эрекцию. Ты должен посоветоваться со своим доктором.
— Я не нахожу эту мысль привлекательный. — Он двинулся вверх, раздвинул мои бедра, и я задохнулась, поскольку почувствовала дразнящие движения его пальцев во мне. — Тебе когда-либо ласкали эту дорожку, Элла? — прошептал он. — Нет? Лежи, не двигайся… Тебе это понравится, я обещаю…
И мое тело выгнулось дугой в ответ на красноречивые движения его рук, стены из плитки отозвались эхом на приглушенные звуки моего удовольствия.
Глава 20
На следующий день после визита моей матери, обнаружив себя на Мэйн-стрит, 1800, я почувствовала себя неуклюжей, с ободранной кожей, лишенной необходимой защиты. Я должна вернуться в обычное состояние. Мое детство дало мне способность продолжать жить как обычно, пройдя через все, что угодно, включая ядерный Холокост. Но кое-что о ее посещении, сам факт того, что он видел ее, выводило меня из равновесия.
Джек ушел в первой половине дня, чтобы навестить друга, который оказался в больнице после несчастного случая на охоте.
— Дикий кабан, — сказал мне Джек, когда я спросила, на кого охотился его друг. — Много несчастных случаев случается на охоте на кабанов.
— Почему?
— Мы должны делать это ночью, когда бегает большинство кабанов. Так что имеется кучка парней, бегущих вокруг леса, и стреляющих в добычу в темноте.
— Прекрасно.
Джек продолжил объяснять, что его друг стрелял в кабана двенадцатью патронами, приблизился к нему в глухом валежнике, думая, что он мертв, и кабан напал на него прежде, чем он смог достать свой нож. — Он боднул его в пах, — сказал Джек, вздрагивая.
— Удивительно, какими вспыльчивыми становятся те кабаны, когда вы стреляете в них, — сказала я.
Джек игриво шлепнул меня по попе. — Имей немного сострадания, женщина. Рана паха не тот предмет, над которым стоит смеяться.
— Мое сострадание полностью на стороне кабанов. Я надеюсь, что ты не слишком часто охотишься на кабанов. Я не хотела бы рисковать своей сексуальной жизнью из-за твоего опасного хобби.
— Я не охочусь на кабанов, — сказал мне Джек. — Если мне понадобится охотничий трофей этой ночью, я собираюсь найти его в кровати.
Когда Джек ушел, я некоторое время занималась моей колонкой.
Дорогая Мисс Независимость,
Я вышла замуж пять лет назад за человека, которого на самом деле не любила, но мне было уже тридцать, и наступило время завести семью. Все мои подруги были замужем, и мне надоело быть единственной одиночкой. Мужчина, за которого я вышла замуж — хороший парень. Он добрый и ласковый, и он любит меня. Но нет никакого волшебства или страсти в наших отношениях. Мне спокойно с ним, но каждый раз, когда я смотрю на него, я вижу его лицо, снова и снова. Я чувствую себя запертой в туалете, где он с другой стороны, и он не имеет ключа, чтобы отпереть дверь. У нас нет детей, так что, если я соберусь разводиться с ним, то никто, кроме нас двоих, не пострадает. Хотя, кое-что сдерживает меня. Возможно, я боюсь, что я слишком стара, чтобы начать все сначала, и, возможно, я боюсь чувства вины, которое я буду ощущать, потому что я знаю, что он действительно любит меня, и он не заслуживает этого.
Я не знаю, что делать. Все, что я знаю, так это то, что я пристроена, но это меня, почему-то, не радует. Миссис Беспокойное Сердце.
Дорогая миссис Беспокойное Сердце,
Мы все — существа сложных потребностей и желаний. Единственная постоянная вещь в романтических отношениях — это то, что вы меняетесь, и однажды утром вы просыпаетесь, идете к зеркалу и видите там незнакомку. Вы получаете то, что хотели, и потом обнаруживаете, что хотели чего-то совсем другого. Вы думаете, что знаете, кем вы являетесь, и вдруг удивляете себя.
Какой бы выбор не стоял перед вами, миссис Беспокойное Сердце, одна вещь ясна: любовь — это не то, что можно легко выбросить. Было что-то в этом мужчине, кроме совпадения времени и возможности, что потянуло вас к нему. Прежде, чем вы разочаруетесь в браке… дайте ему шанс. Будьте честны с ним, расскажите о потребностях, которые не выполняются, о мечтах, которые преследуют вас. Позвольте ему узнавать, кто вы в действительности. Позвольте ему помочь вам эту дверь, так, чтобы вы оба смогли, наконец, встретиться после всех этих лет.
Откуда вы знаете, что он не может удовлетворить ваши эмоциональные потребности? Как вы можете быть уверены, что он не сможет дать вам волшебство и страсть, которых вы жаждете? Вы можете заявить с абсолютной уверенностью, что вы знаете о нем все, что должны знать?
Но есть вероятность получить награду за ваши усилия, даже вы потерпите неудачу. И вам потребуется храбрость, так же, как и терпение, миссис Беспокойное Сердце. Попробуйте все, что сможете… боритесь, чтобы остаться с человеком, который любит вас. И пока отложите вопрос о том, что вы, возможно, могли иметь что-то с кем-то еще, и сконцентрируйтесь на том, что вы можете иметь сейчас, что вы действительно имеете, в этот самый момент. Я надеюсь, что вы найдете новые вопросы, на которые ваш муж мог бы быть ответом. Мисс Независимость.
Я уставилась на экран, задаваясь вопросом, смогу ли я дать правильный совет. Мне пришло в голову, что я волнуюсь о миссис Беспокойное Сердце и ее муже. Я, казалось, потеряла свою власть, и свою обычную позицию беспристрастного обозревателя.