Однако слишком скоро реальная действительность дала о себе знать и настала пора подумать о дальнейших действиях. Первые же слова Трэвиса разрушили хрупкую иллюзию блаженства:
— Если ты в самом деле равнодушна к платью и прочей чепухе, я бы предпочел скромную церемонию — и чем скорее, тем лучше.
— О какой церемонии ты говоришь? — задала она глупый вопрос, у нее все еще кружилась голова от их любовной страсти.
— О нашей свадьбе, Сэм. Ведь тебе не хочется устраивать из этого большой шум, не так ли? Мы всегда можем собрать гостей по этому случаю, когда все более-менее уляжется.
Отодвинувшись от него на кровати и стряхнув его голову с такого удобного местечка у нее на груди, Сэм гневно посмотрела на него:
— Никаких разговоров о разных там свадьбах не надо, Кинкейд. Я сказала, что замуж за тебя не пойду, и все.
— О, но ты же обещала, Сэм, любимая, — заурчал он, отвечая на ее грозные слова коварной усмешкой. — Ведь ты всегда держишь свое слово, ведь правда?
— Да никогда я этого не обещала, — возмущенно начала Сэм.
— Нет, обещала, душечка. — Он еще шире улыбнулся и легонько дотронулся до чувствительного соска. — Помнишь, когда ты так красиво умоляла меня, чтобы я больше не мучил тебя? Ты обещала мне все, что я ни пожелаю, а я желаю тебя — навсегда — как свою жену, все как положено.
Она уставилась на него расширенными глазами:
— Это нечестно, Трэвис. Как ты можешь ловить меня на слове? Боже правый, ты прекрасно знаешь, что в тот момент я могла наобещать тебе чего угодно. — Если бы Трэвис сказал, что любит ее, Сэм, может, и согласилась бы выйти за него замуж, но слов, которых она так ждала, Сэм так и не услышала от него.
— Честно или нечестно, факт остается фактом, любимая. Пока что привыкай к этой мысли. Мы с тобой поженимся — и довольно скоро.
— Нет, я не согласна, а заставлять меня не имеешь права! — Она смахнула с груди его настойчивую руку. Он приподнял одну бровь:
— Не могу заставить? Ну, Саманта, это мы еще посмотрим.
То, что он назвал ее Самантой, должно было прозвучать как предупреждение, но Сэм слишком разволновалась и не заметила этого. Она была во власти гнева и отбросила эту угрозу как совершенно смехотворную. Если она не согласна, то как он сможет заставить ее? Она просто не будет обращать на это внимания, как в прошлый раз. Тогда он заикнулся о свадьбе, но Сэм быстро забыла об этом. Избрав для себя такую тактику, Сэм вообще выбросила эти мысли из головы. Ей было о чем подумать и без дурацких предложений Трэвиса, хорошо это или плохо.
ГЛАВА 18
— Подумать только, моя милая! — воскликнула Альма Олдрич, прижимая руки к своей обширной груди. — Я так взволнована, я так рада это слышать! А вы мне и слова не сказали!
Сэм стояла у решетки, отделяющей камеру Билли, и непонимающе взирала на супругу пастора. Растроганная дама и ее супруг только что вошли в полицейский участок в сопровождении хитро ухмыляющегося Трэвиса, и Сэм никак не могла взять в толк, что так сильно взбудоражило эту женщину. Сэм пришла в очередной раз навестить Билли, и пока Трэвис отсутствовал, за ними наблюдал Чес.
— Простите, мэм? — нерешительно спросила Сэм. — О чем это я вам не сказала?
— Ну как же! О том, что вы с Трэвисом надумали обвенчаться, конечно! — выпалила Альма. — Когда Трэвис сообщил мне сегодня утром об этом, я чуть в обморок не упала.
— Представляю, что вы почувствовали! — пробормотала Сэм, бросая убийственный взгляд в сторону Трэвиса. На самом деле в этот момент она и сама несколько растерялась.
— Сэм! — раздался позади нее голос Билли. Она обернулась и увидела, что он, не веря своим ушам, качает головой. — Что такое происходит?
— Сейчас мы станем мужем и женой, Билли, — объявил Трэвис, прежде чем Сэм смогла выдавить слово. По ее спине вдруг пробежал холодок, Сэм показалось, что ей снится страшный сон и она никак не может проснуться. Этот змей действительно добился своего. Он все рассказал пастору Олдричу! Пастор и его жена пришли сюда не для того, чтобы навестить Билли, как она подумала вначале. Они в самом деле пришли сюда, чтобы совершить бракосочетание.
Сквозь спутанные мысли Сэм донесся голос Билли:
— Здесь? Сейчас?
— Ну, при обычных обстоятельствах мы бы предпочли, чтобы пастор провел церемонию в церкви, — сообщил Трэвис, — но я подумал, что Сэм пожелает, чтобы все произошло именно здесь, в присутствии хотя бы одного члена своей семьи. Кроме того, кто, как не старший брат, передаст невесту жениху? — Во время всей этой речи Трэвис перебрался поближе к Сэм и рукой обнял ее за талию.
Сэм стряхнула с себя оцепенение.
— Это не смешно, Кинкейд, и зашло слишком далеко. Я не собира… — Сэм как-то странно умолкла и перестала вырываться. К своему ужасу, она почувствовала дуло пистолета, приставленное к спине, там, где его никто из окружающих не мог видеть.
— Ты, кажется, что-то начала говорить, Сэм? — спросил Трэвис с самым невинным видом.
— Н-ничего. — Сэм слегка покачнулась, но Трэвис свободной рукой подхватил ее и помог удержаться на ногах. Когда она взглянула на него, то увидела в его бирюзовых глазах такой неумолимый огонь, что у нее снова возникли опасения, не нажмет ли он на спуск, если она посмеет противиться ему. Но нет! Он не сделает этого на глазах у Олдричей!
Словно прочитав ее мысли, Трэвис наклонился к ней и посмотрел жестко и пристально.
— Я бы не стал рисковать, Сэм, — тихо пошептал он.
Она побелела как полотно, капли пота выступили у нее на лбу, она безмолвно призывала его отказаться от задуманного. Но ее мольбы не были услышаны, и Трэвис с широкой улыбкой обернулся к пастору.
— Мы готовы начать в любой момент, пастор. Чес, будь добр, закрой дверь и запри ее на ключ, чтобы нам не помешали. Будете вместе с миссис Олдрич свидетелями.
Никогда в жизни Сэм минуты не тянулись так долго и мучительно. Почему никто не видит, что ее держат под дулом пистолета, что ее буквально насильно заставляют выходить замуж? Она истерично хихикнула. Ей и раньше приходилось слышать о бракосочетаниях под угрозой смерти, но ведь то, что происходит сейчас, — это вообще сплошная нелепость. Никогда еще невесту не заставляли таким способом идти к алтарю; обычно это разгневанный отец невесты волок туда упирающегося жениха.
Пастор Олдрич спокойно читал по своей книге, очки его съехали на кончик носа, в помещении было душно и жарко. Билли уже исполнил свою роль, сказав, что он отдает ее в руки Трэвиса, а миссис Олдрич с глупой улыбкой на лице стояла и обмахивалась носовым платком. Чес напустил на себя важный вид. Сэм не смела поднять глаза на Трэвиса. Она боялась увидеть выражение его лица.
Резкий толчок в бок вывел ее из оцепенения и вернул к действительности.
— Отвечай, что тебя спрашивают, Сэм, — повелительным голосом сказал Трэвис.
— Я… гм…
— Надо говорить «я согласна», дорогая моя, — снова подсказал он. И, обратившись к присутствующим, с легким смешком добавил: — Моя невеста немного не в себе.
Снова он ткнул ее в бок дулом пистолета.
— Я… с-согласна! — выпалила Сэм, начиная трястись с головы до пяток.
Непонятно как, но ей удалось ответить на все вопросы, хотя она и запиналась на каждом слове. Трэвис, напротив, говорил ровно, гладко и без малейших колебаний. И прежде чем она успела сообразить, что происходит, Трэвис взял ее руку в свою и надел ей на палец сверкающее золотое колечко, а пастор Олдрич прочувственно произнес последние роковые слова:
— Объявляю вас мужем и женой. Трэвис, поцелуйте свою молодую жену.
Понимая, что она вот-вот начнет скандал, Трэвис запечатал ее губы долгим поцелуем.
То, как жених привлек к себе свою новобрачную и страстно поцеловал ее, всем участникам церемонии показалось удивительно романтичным, хотя и необычным. Для Сэм это было окончательной, мучительно сладкой пыткой. Его губы наказывали ее, руками он так сжал ее, что ей не хватало воздуха. Она и так еле дышала, а он, похоже, вознамерился лишить ее последних остатков воздуха. Все вокруг закружилось, подступила тошнота, ноги подкосились, и только объятия Трэвиса не дали ей упасть.
Когда она наконец оторвался от нее, Сэм покачнулась, жадно вдыхая воздух. Она вцепилась в него руками, перед глазами у нее все плыло.
— По-моему, моя невеста немного переволновалась, — услышала она голос Трэвиса. Он доносился до нее как из туннеля. — Волнения и жара переутомили ее.
Когда она попыталась поднять голову и взглянуть на него, то почувствовала, что все расплывается и кружится. Неожиданно она стала падать. Смутно, краем сознания, Сэм ощутила, как сильные руки Трэвиса подхватили ее под спину и под колени и он поднял ее. И тогда, ко всеобщему изумлению, а более всего к ее собственному, Сэм окончательно потеряла сознание.
Медленно проплывая сквозь слои клубящегося тумана, Сэм наконец открыла глаза и поняла, что она лежит на кровати Трэвиса. Ее новоиспеченный муж сидел на подушках рядом с ней, спокойно пыхтел сигаретой и наблюдал за ней сквозь клубы дыма.
— Я уже начал беспокоиться, как бы ты не проспала целый день и нашу брачную ночь в придачу, — лениво протянул он. — Ты, конечно, понимаешь, что весь город теперь будет считать месяцы до того момента, как родится наш первый ребенок.
Сэм предприняла попытку сесть, но ее голова начала угрожающе кружиться, и ей пришлось отказаться от этой идеи. Осторожно повернув голову в его сторону, она спросила слабым голосом:
— Разве это обязательно?
— Знаешь, — сообщил он, — не каждая невеста грохается в обморок на своей собственной свадьбе, чтобы потом ее жених нес домой на руках на виду у всего города.
Сэм застонала и снова закрыла глаза.
— Не может быть, чтобы со мной случилось такое! — захныкала она. — А все ты, койот! Ты нарочно так сдавил меня, чтобы я умерла.
Он рассмеялся.
— Конечно, — радостно согласился он, — зато ты прекрасно исполнила свою роль. Такой спектакль получился, Сэм, ты не представляешь. Жаль, что ты не видела последнюю часть. Народу собралось на Мейн-стрит куча, а Альма Олдрич всю дорогу бежала за ними и рассказывала всем, у кого имелись уши, что мы с тобой только что поженились. Сейчас об этой радостной новости знает вся округа.