– Как ты можешь находиться в этой тесной каюте? – удивилась Эллен. – Да еще плыть в ней куда-то. Господи, да я бы через день с ума тут сошла. – Она приподнялась на носках и поцеловала Кэвина в губы. – Разве что ты смог бы не дать мне лишиться рассудка, – прошептала она.
Кэвин с трудом оторвался от опьяняющих губ Эллен.
– Если ты немедленно не уйдешь, то я просто не выдержу и начну раздевать тебя. Ты хочешь, чтобы мы занимались любовью прямо здесь, на этом грязном полу?
– Нет, конечно, – со вздохом ответила Эллен, беря накидку и прикрывая ею свои роскошные золотистые волосы, разметавшиеся по ее обнаженным плечам. – Я не обманула тебя, Кэвин, мне в самом деле нужно в театр.
Он взял ее за руку и, открыв дверь, вывел из каюты.
– И еще, – прошептал он. – Прежде чем лечь с тобой в постель, я бы хотел помыться.
Эллен была уже у трапа, но вдруг обернулась и с улыбкой спросила:
– А ты не собираешься сделать это сегодня вечером? – Прикажете заехать за вами? – Кэвин склонил голову.
Эллен замотала головой.
– Ни в коем случае не приезжай ко мне, это беспокоит Ричарда.
– Тогда приезжайте ко мне, – предложил он. – Мой дом всегда открыт для вас, – широко раскинув руки, он подошел к ней.
Она поежилась, от холода ее не спасала даже теплая накидка. Кэвин погладил пальцами сверкающий мех.
– Ричард отпускает тебя на ночь?
Прикрыв глаза, Эллен слегка прикоснулась губами к губам Кэвина.
– Я сказала ему, что вернусь домой только завтра. Спектакль будет долгим, – голос ее задрожал в предвкушении сладострастной ночи.
– Надоел мне этот спектакль, – вдруг неожиданно резко сказал ее возлюбленный. – Эллен, я не хочу делить тебя с Ричардом. Я – эгоист и желаю, чтобы ты принадлежала только мне. – Он взял ее руку в свою и крепко сжал. – Дорогая, переезжай ко мне… Ну почему ты этого не хочешь?
– Кэвин, не имеет смысла говорить об этом. Я не перееду к тебе, нам вполне достаточно и тех встреч, что у нас есть.
– Ты знаешь, Эллен, когда я думаю, что весной мне придется уезжать отсюда без тебя, мне становится как-то не по себе… – Он замолчал. – А ведь мы могли бы…
Эллен прижала к его губам палец.
– Молчи, – прервала она его. – Молчи и помни, что, когда придет весна, ты возвратишься в свои колонии. Один, без меня, потому что мое место – здесь. Ясно тебе? Я не могу покинуть Лондон, Кэвин, и не нужно снова начинать бессмысленный разговор, исход которого тебе давно известен.
Кэвин знал это, но не мог понять причины, удерживающие Эллен в Лондоне. Сердце его не могло примириться с неумолимо приближающимся расставанием. Но больше всего его беспокоило то, что он, человек, который всегда легко встречался и расставался с женщинами, почему-то пугается одной только мысли остаться без Эллен. С другой стороны, брать с собой в Америку актрису было бы верхом безумия. На него обрушился бы град презрительных насмешек. «Конечно, она права, – говорил ему рассудок. – Она актриса, и ее место здесь, в постелях любовников. Какая из нее жена?! Да и рано мне пока жениться». Идея женитьбы всегда вызывала у Кэвина неприятные ассоциации – в памяти его вставал образ его несчастного брата Уолдрона.
Кэвин погладил волосы Эллен.
– Иди-ка ты отсюда, моя дорогая, да поскорее, – отрешенно проговорил он. – У меня работа, а у тебя, – он недовольно поморщился, – театр. Вечером мне нужно быть на приеме во дворце.
– Это касается твоего земельного гранта?
– Надеюсь, – ответил он. – Скорее бы уж все решилось, тогда бы я смог спокойно начать закупку семян и провианта. У меня много заказов, придется снаряжать три корабля: один – для себя, а два – для моих друзей-плантаторов. Да, для меня скоро наступит горячее время. Нужно будет подыскать товар, который необходим в колониях. Закуплю его побольше, а в Америке продам подороже и получу с этого хорошую прибыль.
Эллен уже ступила на трап, но вдруг обернулась и спросила:
– Я вижу, Кэвин, что ты очень богат?
– Да, – ответил он, берясь за канат. – Служба королю дала мне многое, но торговля табаком – еще больше.
Эллен усмехнулась.
– Мне нравятся мужчины, которым богатство досталось трудом, а тех, кто проедает деньги, накопленные поколениями их предков, я просто презираю. В Лондоне полным-полно таких.
– Это наша общественная система, Эллен. Она многие века была такой.
– А как вы живете в Америке? Точно так же?
– Нет, в Америке уважают того, кто работает. Титулами там никого не удивишь, да на них и внимания-то не обращают, – Кэвин приподнял Эллен и поставил на трап. – А теперь пойдем, я провожу тебя.
Он довел ее до кареты, возле которой стоял насмерть перепуганный слуга. Поцеловав свою возлюбленную, молодой человек помог ей разместиться внутри и, проводив глазами удаляющийся экипаж, вернулся на корабль и принялся за работу. Но не прошло и пяти минут, как снова раздалась трель свистка боцмана. Кэвин вскинул голову и увидел, как по трапу к нему приближается герцог Хант. Одет он был, как всегда, изысканно, в дорогой, изящно сшитый французский костюм, на поясе его болталась длинная шпага с прекрасно выполненным эфесом.
Кэвин почти месяц не видел Ханта и удивился его внезапному появлению на корабле.
– Чему я обязан вашим визитом, сэр? – спросил он, подходя к знатному гостю.
Вступив на палубу, альбинос отошел от трапа и, заложив руки за спину, направился к противоположному борту корабля. Кэвин молча проследовал за ним.
– Я приехал с единственной целью – узнать у вас, как продвигаются дела с поимкой убийцы вашего брата, – помолчав, ответил Хант. – Вы так давно не были у меня, вот я и решил поинтересоваться, не удалось ли вам обнаружить ее следы.
Кэвин сдвинул набок шляпу. Покровительственный и высокомерный тон, каким говорил с ним Хант, раздражал его.
– Я не стал вас беспокоить, поскольку мне нечего вам сообщить, – ответил он. – Следов беглянки нигде нет, и, знаете ли, в последнее время я все больше склоняюсь к мысли, что она умерла от оспы. А не исключено, что она вышла замуж, вполне возможно, что за француза, и уехала с ним в Париж.
Хант оглянулся и, убедившись, что их никто не слышит, остановился и взглянул в лицо Кэвину.
– Тогда у меня есть для вас очень неплохая новость, – проговорил он и, заметив в глазах молодого человека интерес, тут же замолчал. Выдержав паузу и насладившись произведенным эффектом, он продолжил: – Полагаю, что вы ошибаетесь. Леди Вакстон видели в Лондоне…
Кэвин не отрываясь смотрел на Ханта.
– Кто ее видел? – спросил он. – И где? Я надеюсь, что вы никому не говорили об этом?
Хант с интересом смотрел в сторону, на канат, по которому осторожно бежала тощая корабельная крыса. Временами она останавливалась и, поднимая остренький нос, к чему-то принюхивалась, затем снова семенила, виляя хвостом.
– Дело в том, что видел ее я, – отозвался Хант, поворачиваясь к Кэвину. – Так что ваши деньги, кажется, не пропали даром. Похоже, что в скором времени мы ее найдем.
– Но вы не могли бы мне сказать, где вы ее видели? Где я смогу разыскать ее? В борделях, овощных лавках, где?
– Я видел ее в доме Беркли, – спокойно ответил Хант, – около двух недель назад, на званом ужине.
– В доме Жермена Беркли? – Молодой человек изумленно посмотрел на Ханта.
– Да, в доме его отца.
Шагнув к борту корабля, Кэвин оперся на перила и начал задумчиво рассматривать мутную воду. Как странно, ведь он сам был на том ужине, находился в двух шагах от убийцы своего брата и ничего не подозревал.
– Я тоже был там, – произнес он.
– Вот как? Интересно, – заметил Хант. – Признаться, я заезжал туда ненадолго.
– И вы уверены, что узнали ее?
– Не могу сказать со всей определенностью, ведь я видел ее в темноте и мельком, но скорее всего это была леди Вакстон. Скажу вам прямо, она сильно изменилась.
– Так. Значит, придется выспрашивать друзей, – заметил Кэвин и незлобно выругался. – Только этого мне и недоставало.
– Я бы посоветовал вам для начала не суетиться, а проявить осторожность. И запомните – когда вы ее поймаете, приведите ее ко мне, я должен поговорить с ней, прежде чем ее вздернут на виселице.
– О чем? – спросил Кэвин. – Вам нужно что-нибудь узнать у нее?
– Да, но, право, мне не хотелось бы обременять вас такими пустяками. К тому же дело это сугубо личное, – нагнув голову, Хант снова заходил по палубе.
– Хорошо, – согласился Кэвин. – И все-таки что бы вы мне посоветовали предпринять? – спросил он, полагая, что у Ханта должны быть какие-нибудь идеи, и не ошибся.
Хант оглядел его высокую мужественную фигуру, красивое волевое лицо и почувствовал острый приступ зависти к нему.
– Прежде всего приходите ко мне через две недели, – сказал он, отворачиваясь. – Я даю ужин.
– Премного благодарен вам, – поклонился Кэвин.
– Он состоится двадцатого числа, приглашение я вам пришлю, – Хант направился к трапу. – Предполагается, что все гости будут с дамами. У вас есть женщина, с которой не стыдно показаться в обществе? Только не шлюха. Этот ужин – первый официальный прием, который я устраиваю по случаю моего возвращения из Франции. Предупреждаю, что сам король обещал почтить меня своим присутствием.
Кэвин задумчиво опустил голову.
– По-моему, у меня есть вполне подходящая для такого случая женщина. Полагаю, что она не вызовет нареканий.
– Ваша знаменитая актриса?
Кэвин наморщил лоб.
– Откуда вам это известно? – спросил он.
Хант рассмеялся.
– Мой вам совет – наймите себе шпионов. Я даже могу кое-кого посоветовать. Очень расторопные люди и недорого берут. Будь такие у французов, они бы в два счета выследили герцога Бекингема.
– Да, эта женщина – актриса, играет в театре Его Величества, но, уверяю вас, она сильно отличается от женщин своей профессии.
– Говорят, что она поразительно красива, – усмехнулся Хант. – Правда, сам я ее не видел, я не большой любитель театра. Я предпочитаю заниматься каким-нибудь стоящим делом, а не смотреть на потаскушек, разыгрывающих на сцене фальшивые страсти. И вообще не люблю Шекспира, его пьески – сплошная ерунда.