Дженет погладила руку сына.
— На следующий год он обязательно поедет в один из этих университетов, местный колледж при его способностях слишком прост.
— Посмотрим, мам, — ответил Брайан без особого воодушевления.
Хэнк поднялся и взглянул на Анджелу.
— Думаю, что нам пора ехать, ведь путь не близкий.
— Да, конечно. — Анджела взяла свою сумку и направилась к двери.
— Позволь мне. — Хэнк взял ее сумку, а затем повернулся к Дженет. — Мне было приятно познакомиться с вами, миссис Сэмюэлс. Я позабочусь о вашей дочери и доставлю ее домой в целости и сохранности не позднее следующего воскресенья.
Мать Анджелы улыбнулась.
— Спасибо. Желаю удачного путешествия.
— Пока, сестренка! — крикнул Брайан.
— Пока, Брайан. Не вздумай в мое отсутствие пропускать уроки! — воскликнула Анджела.
Девушка вздохнула с облегчением, когда они вышли из дома на прохладный утренний воздух. Хэнк положил ее сумку в багажник, а она уселась в ярко-красный спортивный автомобиль.
— Прости, я не успела собраться к твоему приезду. Вряд ли компания мамы и брата тебе интересна, — пробормотала она, когда Хэнк сел за руль.
— Все в порядке. — Он завел двигатель и съехал с обочины. — Да они очень милые, Анджела, это я хочу повиниться перед тобой. Я, к своему стыду, абсолютно ничего не знаю о женщине, с которой работаю бок о бок вот уже два года.
— Да и знать-то почти нечего, — хмыкнула Анджела.
— Наоборот. Я и понятия не имел, что у тебя есть семья. Ты всегда готова задержаться на работе, приходишь в выходные дни, ты организовала вечеринку у меня дома на прошлое Рождество, ну и многое другое ты делаешь по первой просьбе и очень хорошо.
Анджела пожала плечами.
— У меня пока нет мужа и детей, а мама и Брайан прекрасно понимают, как важна для меня работа. — Анджела с трудом сдержалась, чтоб не высказать ему, что она недовольна работой и способна на большее, но в конце концов решила, что еще не пришел подходящий момент.
Несколько минут они ехали молча. Опытный водитель, Хэнк без труда избежал пробки при выезде из города.
Анджела исподтишка взглянула на своего начальника и вздохнула: конечно, он ей нравится. Прекрасно понимая, что Хэнк Ривертон — плейбой, что он не способен любить одну женщину, что он далек от идеала мужа, она все же не могла не реагировать на его близость. И это беспокоило ее больше всего.
Было в нем что-то такое, что волновало ее, хотя ее сексуальность до сих пор дремала. В свои двадцать восемь лет она еще ни разу не целовалась. Романы, довольно кратковременные, были, но воспитание не позволяло ей доводить их до постели. Да и когда ей было гулять? Болезнь матери и маленький братишка, заботы по дому, работа — разве это оставляло время на сближение с мужчинами?
В двадцать восемь лет она была невинна и скрыть свою неопытность от многоопытного Хэнка Ривертона, конечно, не могла.
— Почему же твой брат учится в общественном колледже, если у него были предложения из университетов? — спросил Хэнк, мчась по шоссе, которое вело в Мустанг.
Анджела отвлеклась от своих размышлений: что толку думать о таких грустных вещах!
— Здоровье мамы оставляло желать лучшего. У нее больное сердце, и разлука с сыном усугубила бы болезнь. Брайан решил, что ему лучше остаться поближе к дому.
— Похвально. А чем занимается отец?
— Он бросил нас, когда мама забеременела, и не оставил нового адреса, — с гневом произнесла Анджела.
— Ох, — вздохнул Хэнк. — У нас с тобой одинаковая судьба: мы выросли в неполных семьях. Моя мать умерла, когда мне было пять лет.
— Я знаю, — ответила Анджела. Хэнк удивленно посмотрел на нее, и она пояснила: — Прежде чем прийти на собеседование, я прочла о тебе и твоей фирме все, что нашла.
— Надеюсь, ты не поверила всему, что там написано? Журналисты склонны преувеличивать, особенно если это касается личной жизни и любовных похождений, — усмехнулся он.
Анджела покраснела.
— Я работаю достаточно долго, чтобы видеть истинное положение вещей и понять твой характер.
Хэнк рассмеялся.
— Это смотря чьими глазами глядеть. Например, бухгалтер считает, что я трачу почти столько же, сколько зарабатываю, а Шейле и того мало: она обвиняет меня в скупости и себялюбии.
— За что ты ее так?
— Как? Я сказал свое мнение, к тому же мы больше не встречаемся. С прошлого вечера, — спокойно ответил Хэнк.
— Прикажете позвонить флористу и заказать букет? — поддразнила Анджела.
— На этот раз не будем соблюдать традицию, раз уж я женат на тебе. — Хэнк усмехнулся, и Анджела сразу же почувствовала магнетизм его улыбки. — Да, кстати, нам нужно обсудить кое-какие детали нашей свадьбы.
— Что, например? — спросила она.
— Где мы поженились: в церкви, парке или мэрии? Долго я ухаживал за тобой или это был стремительный роман?
— Неистовая страсть, — с сарказмом ответила Анджела после минутного раздумья.
Она на мгновение закрыла глаза, представив свою свадьбу: церемония проходит вечером, горит множество свечей, комнату украшают цветы апельсинового дерева, на ней белое свадебное платье с крохотными жемчужными пуговицами и кружевным шлейфом. И рядом жених в черном смокинге и галстуке бабочкой.
— Ты много думала о своей свадьбе?
Его голос вывел ее из сладостного забытья, словно ее окатили холодной водой во время крепкого сна.
— Да нет, — возразила она; пусть ее глупые фантазии останутся с ней. — Хотя каждый человек рано или поздно задумывается о своей свадьбе.
— Тогда, наверно, я исключение.
Анджела сухо улыбнулась.
— Меня это не удивляет. Ты неисправимый холостяк. — Она посмотрела на босса с любопытством. — Именно поэтому я не уверена, что ты сможешь справиться с ролью женатого мужчины.
Хэнк поднял темную бровь, в голубых глазах сверкнул вызов.
— Ты меня недооцениваешь, Анджела. Ты сказала, что изучила меня за время работы, где же твоя проницательность? Тебе следовало убедиться, что я непременно добиваюсь поставленной цели. Вот и сейчас у меня цель — внушить Бруди, что я счастлив в браке. Положись на меня… я-то справлюсь. Ну, а ты?
— Тебе тоже следовало бы знать, что я всегда выполняю свою работу высокопрофессионально. Раз ты попросил меня «поработать» твоей женой, я и это сделаю.
Хэнк разразился громким смехом.
— Думаю, это будет потрясающая неделя.
Своим ироничным смехом он бросал ей вызов! Анджела наконец со всей ясностью поняла, какую большую глупость совершила, согласившись на безумную авантюру.
И все-таки в течение следующего часа они пришли к соглашению, что скажут Бруди и всем остальным. Медовый месяц они провели на Багамах, а отпуск — в Нью-Йорке; по вечерам в пятницу обычно играют в карты с другими молодыми парами, ну и тому подобное. Когда все основные пункты были обговорены, между ними воцарилась непринужденная тишина.
Утро, несмотря на прохладу, было приятным, дорога — пустынной и прямой, и Анджела не заметила, как задремала. Теперь Хэнк воспользовался возможностью, чтобы получше рассмотреть ее. Когда он приехал к ней домой и увидел в объятиях брата, с рассыпавшимися по плечам локонами, она показалась ему незнакомкой. Почему он раньше не замечал красоту ее длинных, густых, блестящих волос? Ее остроумие и задор?
Хэнк смотрел на свою секретаршу пристальным мужским взглядом, оценивая ее. Нет, она не сногсшибательная красавица, а обычная средняя девушка — с острым подбородком, длинноватым носом. Но это и к лучшему, по крайней мере можно быть спокойным за свою независимость. Именно! Неделя наверняка показалась бы невыносимой, если бы он провел ее в обществе красавицы.
Он еще раз поздравил себя с удачей. Выбрать на роль жены свою простушку секретаршу было гениально с его стороны, и ни один из них не примет игру всерьез.
Когда до Мустанга оставалось несколько миль, Анджела зашевелилась и открыла глаза.
— Эй, соня, — окликнул ее Хэнк. — Через десять минут мы приедем в Мустанг.
Девушка выпрямилась.
— Прости, что задремала, но в машине всегда укачивает. Очень приятно было вот так расслабиться. Ты замечательно ведешь машину.
— Я рад. Но мы забыли об этом, — он полез в карман, вытащил маленькую коробочку и протянул ей.
— Что это? — спросила Анджела.
— Твое обручальное кольцо.
Она откинула крышечку и восхищенно воскликнула:
— О, оно прекрасно!
Хэнк кивнул.
— Оно принадлежало моей матери. Надень, я посмотрю.
— Кольцо немного великовато, но обещаю, что буду беречь его как зеницу ока.
Хэнк улыбнулся ей.
— Теперь ты официально моя, мы почти обручились.
— И все-таки это безумие, — сказала она, рассматривая кольцо с огромным бриллиантом, окруженным россыпью мелких в форме лепестков.
— Еще большим безумием было бы, если бы Бруди Робинсон вложил свои деньги в другую фирму. — Хэнк замолчал, стараясь вспомнить координаты, которые ему дал Бруди.
— Какой очаровательный городок! — воскликнула Анджела, когда они ехали по Мейн-стрит.
Хэнк кивнул. Взгляд девушки останавливался на старых, но привлекательных домиках, на аллеях, обсаженных деревьями, на всем, что напоминало остатки другой эпохи, которые выдержали испытание временем.
— Дом Бруди находится на другом конце города, — объяснил Хэнк. — Нервничаешь? — спросил он, заметив, что Анджела заерзала на сиденье.
— Немного, — ответила она и улыбнулась. — Ведь мне ни разу не доводилось быть замужем.
Ее улыбка озарила лицо, отвлекая внимание от неправильных черт и выделяя блеск глаз и ровные белоснежные зубы. Анджела стала почти красивой.
Они проехали весь город за несколько минут и свернули на узкую дорогу, ведущую к дому Бруди.
Даже без огромного указателя с надписью «Ранчо Робинсонов» Хэнк узнал бы его: большое стальное печенье украшало ворота.
— Бруди совсем не оригинален, — прошептал Хэнк, увидев дом приятеля.
— Боже мой, это ведь настоящий дворец! — воскликнула Анджела.