– Что ты делаешь? – воскликнула Грейс, высвобождаясь.
– Наслаждаюсь своей женой.
– Ты купил платье, которое мне понравилось, и теперь считаешь, что можешь мною наслаждаться?
– Перестать переворачивать все с ног на голову.
– Тогда зачем ты его купил? Почему отменил наказание? Ты решил задобрить меня и заставить прыгнуть к тебе в постель? Или тебя замучила совесть?
– Мне нет необходимости задабривать тебя платьями, чтобы завлечь в постель. – Пропустив мимо ушей слова о совести, Лука смотрел, как краска заливает ей лицо, как гневно вспыхивают глаза. – Мне достаточно поцеловать тебя, и ты начнешь умолять, чтобы я взял тебя…
– Самец!
– Хочешь проверим? Всего один поцелуй – и мы посмотрим, к чему он приведет.
– Скорее ад замерзнет, чем я тебя поцелую или подойду к кровати, если на ней будешь лежать ты.
– Если в аду мы окажемся на одной кровати, то я, конечно, предпочту его небесам.
Ее губы округлились, но она тут же сжала их и схватила сумочку.
– Не пора ли нам двигаться?
– Да, моя добрая сицилийская женушка, – кивнул Лука, стараясь скрыть раздражение.
Сегодняшний вечер обещал быть трудным для них обоих. Он хотел, чтобы Грейс немного расслабилась, но, бог свидетель, она явно не собиралась идти ему навстречу.
Он протянул ей руку:
– Пора нам окунуться в пену флорентийских сливок.
– Если они все – твои приятели, то на вечеринке будет полно вооруженных бандитов.
Добродушие, за которое Лука цеплялся до последнего, испарилось.
– Ты упорно испытываешь мое терпение. Может, я и хотел бы вернуть тебя в постель, bella, но не воображай, что я забыл о нашем договоре. Если хочешь остаться с Лили, хорошенько последи сегодня за своим поведением.
Поскольку они были во Флоренции – которая в глазах Грейс являлась столицей мирового искусства, – она ждала, что прием окажется изысканным мероприятием с приглушенной музыкой и множеством канапе… И с парочкой пулеметов, деликатно спрятанных в уголке.
Франческо Кальветти устроил вечеринку в своем новом отеле, таком же роскошном, как тот, где они остановились с Лукой. И так же напичканном архитектурными изысками. Но Грейс лишь бегло скользила по ним взглядом: после перепалки с Лукой она чувствовала себя измученной. Было очень трудно бороться со своей реакцией на него. Когда дело касалось Луки, ее голова и тело диаметрально расходились. И она боялась, что победу может одержать тело.
По дороге на прием они делали вид, что не замечают друг друга. Грейс смотрела в окно. Лука проглядывал почту и занимался по Интернету бизнесом, который требовал руководства даже в субботний вечер. Но как ни притворялась Грейс, тело ее каждую секунду ощущало его присутствие.
В фойе они вошли в окружении четырех телохранителей. Лука обнял жену за талию мускулистой рукой.
– Улыбайся и делай вид, что счастлива, – шепнул он ей на ухо.
Грейс, надеясь, что его стошнит, изобразила улыбку, выражающую донельзя приторное счастье.
Войдя в танцевальный зал, молодая женщина удивилась, увидев, что он преображен в ночной клуб. Таковым его делали тяжелые бархатные портьеры и приглушенное освещение. Гулко пульсировала музыка. Вместо струнного квартета на эстраде стоял ди-джей, окруженный толпой нарядных женщин. Грейс узнала его: он работал у Луки и Франческо в ночном клубе в Палермо.
От грохота ударных вибрировал пол. Справа и слева от диджея располагались подиумы, на которых извивались полунагие стриптизерши. Во второй раз за этот вечер Грейс пожалела, что не захватила альбом для эскизов.
Зал был полон. Здесь хватало представителей высшего итальянского и сицилийского общества. Были также особы королевской крови, американские звезды кино и эстрады. Грейс узнала несколько видных покровителей искусства. Вооруженные люди были ненавязчиво рассеяны по огромному залу, но ее наметанный глаз сразу выделял их в толпе. Численность охранников была достаточной, чтобы совершить государственный переворот.
Похоже, Лука знал здесь всех. Вынужденная держаться с ним рядом Грейс была представлена десяткам особ, которые рассматривали ее с нескрываемым интересом. Особенно трудно было выдержать встречи со знакомыми, их любопытные взгляды, обращенные на блудную жену. Она не предполагала, что кто-то будет проявлять интерес к их отношениям, тем более на приеме по случаю дня рождения Франческо.
Лука, должно быть, тоже почувствовал повышенное внимание к ним, поскольку крепче сжал ее руку. Или он просто хотел утвердить право собственника?
Взяв бокал с шампанским, Грейс осторожно сделала глоток. Алкоголь всегда оказывал на нее расслабляющее действие, а сейчас ей необходимо было держать себя в узде.
Она ощутила внутренний протест, когда к ним подошел высокий гибкий мужчина, по пятам за которым следовали две женщины.
Франческо Кальветти. Плейбой и деловой партнер Луки.
Глава 10
Одетый в элегантный серебристый костюм и черную рубашку с распахнутым воротом Франческо выглядел так, словно только что сошел с подиума. Он был поразительно красив – роковой, мрачной красотой. Грейс могла бы поспорить, что он, глядя в зеркало, каждый раз подмигивает своему отражению. Она встречалась с ним и раньше, и каждый раз у нее по коже бежали мурашки. Если бы ей пришлось рисовать Франческо, она изобразила бы его в виде хищного грифа.
– Лука! – Франческо обнял Луку, после чего они принялись хлопать друг друга по спине.
Грейс исподволь наблюдала за ними. Она почувствовала, как напрягся Лука. Он с энтузиазмом отвечал на похлопывания, но, когда они завели беседу, она уловила в тоне Луки натянутость.
Затем Лука перешел на английский.
– Ты, конечно, помнишь Грейс?
– Ну разумеется. – Английский язык Франческо был безупречен. Он взял ее руку и запечатлел на ней поцелуй. В его манерах не было ничего отталкивающего, но отчего-то Грейс захотелось выдернуть руку и протереть ее стерильной салфеткой. – Надеюсь, ты поправилась после болезни, которая заставила тебя так долго отсутствовать?
– Да, Грейс полностью поправилась, – ответил за нее Лука.
– Приятно слышать. Примите, пожалуйста, мои поздравления в связи с рождением вашего первенца. Надеюсь, вашей семье будет даровано еще много bambini.
– Мы тоже на это надеемся, – сказал Лука. Разговор завершился новыми изнурительными объятиями, после чего Франческо исчез в водовороте хорошеньких женщин.
– Ну, и о чем шла речь? – поинтересовалась Грейс. – Чем я болела?
– У тебя была дородовая депрессия.
– Что?!
– Я сказал ему, что ты в Англии. – Он пожал плечами. – Мать Франческо когда-то страдала от сильной дородовой депрессии. Он решил, что с тобой приключилось нечто подобное, и ты уехала к матери.
– Почему же ты не просветил его? – вскипела Грейс. – Почему не сказал, что я ушла от тебя, но потом мы решили ради Лили попробовать начать сначала?
– Этого я сказать не мог.
– Ну, конечно нет! – язвительно процедила она. Его непробиваемость разжигала в ней злость. – Негоже, если люди подумают, будто с тобой что-то не так, раз я тебя бросила, да?
– Со мной все в порядке. – Лука впился в нее взглядом. – Дело лишь в том, что ты истолковала мои проблемы в соответствии с твоими представлениями о бизнесе.
Если бы она обладала способностями Медузы, то превратила бы его в камень – под стать его каменному сердцу.
– Куда ты? – спросил он, когда она шагнула в сторону.
– В туалет. Прежде чем потеряю терпение и устрою сцену. А что? Может, ты пойдешь со мной, чтобы не дать мне снова сбежать?
У него на щеке забилась жилка.
– Если захочешь сбежать, обещаю, я не стану останавливать тебя и искать тоже не стану.
Предоставив ему кипеть от гнева, Грейс направилась в дамскую комнату. Уединившись, она критически изучила свое лицо. Подкрашивая глаза и освежая губы помадой, она размышляла о том, как Лука объяснил ее исчезновение Франческо. Дородовая депрессия!
Тем не менее она могла понять, почему такой гордец, как ее муж, пошел на обман. Его жена исчезла, словно в воду канула. Испарилась без следа. Когда Лука наконец нашел ее и обнаружил, что она родила ребенка, как он должен был объяснить это людям? Что собственная жена сочла его монстром и спрятала от него новорожденную дочь? Для него гордость и репутация значили очень много, а она нанесла удар и по тому, и по другому.
Боже, неужели она ищет оправдание для него?
Только убедившись, что достаточно успокоилась, Грейс вышла из дамской комнаты.
Народу в зале прибавилось, и Грейс не сразу отыскала Луку. Протискиваясь между гостями, она увидела его сидящим в баре с бокалом шампанского в руке. Но не успела она подойти к мужу, как чья-то цепкая рука схватила ее за запястье.
– Вот и ты! А я был уверен, что ты снова сбежишь.
Грейс развернулась и встретилась с насмешливым взглядом своего деверя.
– Пепе? Я не знала, что ты приглашен.
Она попыталась изобразить улыбку. Ей всегда нравился Пепе, он производил впечатление человека, для которого жизнь была сплошным праздником. Кроме тех моментов, разумеется, когда он ссорился с братом. Однако сегодня Пепе выглядел крайне озабоченным.
– Твоя мама сказала, что ты уже несколько дней как дома. Ты меня избегаешь? – спросила она.
Пепе вздохнул, посмотрел на Луку и увлек Грейс в сторону от толпы:
– Я решил держаться подальше, чтобы не поддаться искушению и задушить тебя за то, что ты сделала с моим братом. А он это вряд ли одобрил бы.
– Ошибаешься, он это оценил бы.
Пепе усмехнулся:
– Почему?
– Он меня ненавидит.
– Ты украла у него ребенка, – высказался без обиняков Пепе.
Грейс вздохнула:
– Если бы все было так просто.
– Все и есть просто. Ты сбежала и украла ребенка, и потому он тебя ненавидел.
На этот раз Грейс покосилась на Луку, едва обратив внимание на то, что Пепе употребил прошедшее время. В этот момент к Луке подсела какая-то девица. Он сказал ей что-то, наверное, очень смешное. Она запрокинула назад голову и захохотала.