Хит тоже предпочел благоразумное молчание всем прочим способам реагирования на произошедший конфуз. Он и прежде не раз сталкивался с тем, что на практике все выходит совершенно иначе, нежели было задумано. Так и теперь. Кто ж мог подумать, что Меган так однозначно поймет отказ Эми от дегустации вина.
Сидевшая рядом с ним девушка тоже изумлялась тому загадочному обстоятельству, что окружающим даже не потребовалось от нее никакого словесного подтверждения. Они словно загодя приготовились обнаружить ее беременность, которая представлялась им куда более естественным и закономерным явлением, чем ей самой.
Можно, конечно, начать злиться на нетактичное поведение сестры Хита, но в этом теперь не было никакого смысла, как и во множестве способов скрыть положение, сделать аборт или бежать прочь из родного консервативного городка.
Был уже поздний вечер. На улицах сияла ночная иллюминация, а магазинчики скрылись за ставнями до утра. Хит вез Эми в ее новый дом — милый уютный коттедж с белыми стенами.
— Сбавь скорость, — тихо попросила Эми, когда они преодолели уже половину пути.
Хит мельком глянул на нее, притормозил и вновь пристально и вопросительно посмотрел на спутницу.
— Что? — недовольно отозвалась она.
— Каково твое решение? — прямо спросил ее Хит.
— Я прямо сейчас должна ответить? — негодующе проговорила девушка.
Хит пожал плечами, продолжая вести машину по извилистым пыльным улочкам.
— Я подумал, настало время что-то окончательно решать, раз эта новость стала всеобщим достоянием.
— Ты называешь мою беременность новостью? — возмутилась она.
— Как это ни назови, дорогая Эми, а факт остается фактом: ты беременна от моего покойного брата и моим родным об этом известно, — холодно констатировал он.
— Со мной еще никогда не случалось такого конфуза, как сегодня.
— На мой взгляд, ничего ужасного не произошло, — заметил Хит.
— Конечно, на твой-то взгляд. Полагаю, тебе это даже на руку.
— Эми, не заводись, пожалуйста. Понимаю, ты растеряна. Но так уж случилось, ничего не поделаешь. Признаться, и я представлял себе это совершенно иначе. Но, быть может, оно и к лучшему. Чем раньше ты определишься, тем лучше… — в несвойственной себе манере принялся урезонивать ее Хит. — А ради твоего удовольствия, я даже могу намылить Меган шею. Давненько я этого не делал, а напрасно…
— Да при чем тут Меган! — воскликнула Эми.
— Ну, она всегда страдала у нас крайней словоохотливостью и полной неспособностью обдумывать собственные заявления. Дитя порыва!
— Хочешь сказать, что теперь все узнают?! — ужаснулась Эми.
— Не все, разумеется, но наш городок — точно. Не от Меган, так от Элайсы, не от этих двоих, так от Джошуа. Каждый из них чистосердечен как младенец, — насмешливо проговорил Хит.
— А всего-то нужно было взять вино и символически его пригубить, не привлекая ничьего внимания.
— Что теперь пенять… Хотя дедушка Фрейд сказал бы, что тобой двигало подсознательное желание поведать миру о своем секрете, — саркастически заметил мужчина.
— Нашел повод насмехаться, — сердито пробурчала пассажирка. — Ты представляешь, какие теперь разговоры поползут?
— А мне непонятно, почему ты так близко к сердцу принимаешь этот совершено рядовой факт. Ты уже три месяца как беременна и больше недели знаешь об этом. А учитывая характер и длительность твоих отношений с моим братом, как и то, что вы готовились вступить в брак, в этом обстоятельстве нет ничего предосудительного. Если ты сама, конечно, не стыдишься стать матерью ребенка Рональда Саксона.
— Я хочу мою прежнюю жизнь назад! — взмолилась Эми, воздев глаза к небу.
— Ты прекрасно знаешь, что как прежде уже не будет. Так может говорить только маленький ребенок. Но ты не ребенок, Эми. Ты мать! — сурово произнес Хит.
— Не разговаривай со мной таким тоном. У тебя для этого нет никаких прав, — процедила она.
— Если требуется привести человека в чувство и заставить жить настоящим, а не бредовыми фантазиями, я буду говорить так, как сочту нужным! — расставил точки мужчина. — Ответь, Эми, честно. Тебе так претит мысль стать матерью? Ты не хочешь этого ребенка? Предпочитаешь сохранить свою свободу? Мне необходимо это знать.
— Как ты можешь так говорить, Хит! Я всегда хотела стать матерью. Но всему свое время. В моей нынешней ситуации это будет несколько обременительно, — рассудила она.
— Эми, ты не в магазине игрушек, в конце концов. Не все можно предусмотреть, не все поддается прогнозированию и программированию. Если ты не решишь для себя окончательно, как быть, а продолжишь сожалеть о случившемся, ни к чему хорошему это не приведет. У тебя только два выхода: смириться и подчиниться обстоятельствам или поставить крест на этом существе.
Если ты выберешь первое — все тебе помогут. Если решишься на аборт… Никто, да и ты сама, никогда не сможешь себе этого простить.
— Твои слова похожи на шантаж, — пробормотала Эми.
— Это не шантаж, а жизнь, — парировал Хит. — Если ты трусишь, что вполне понятно, если не уверена в себе, мое предложение в силе. Пройдем этот путь вместе. Я к этому готов.
— Ты сейчас говоришь о женитьбе? — скептически отозвалась Эми.
— О чем же еще?
— Я думала, ты сам откажешься от этой идеи. Лично мне она представляется абсурдной.
— Дорогая Эми, я бы не предложил тебе, не будь я полностью уверен, — твердо произнес он. — И надеюсь, ты в ближайшее же время дашь мне ответ.
— Но зачем так торопиться?
— Рождение ребенка требует основательной подготовки. И чем раньше ее начать, тем лучше. Я хочу быть достойным отцом, а не фиктивной фигурой.
— Ты действительно этого хочешь, Хит?! — изумленно спросила его Эми.
— Сколько можно повторять, что хочу, — смиряя раздражение, ответил он ей.
После того как Эми ответила согласием на предложение Хита, ей и самой показалось, что все стало проще и понятнее. Еще минуту назад она безутешно вздыхала, предвкушая очередную катастрофу. А теперь к ней даже стали приходить радужные видения будущего.
С Хитом все казалось решаемым. Он просто открыл свой еженедельник и поставил галочку в календаре. Так был определен день их бракосочетания. Об остальном можно было не тревожиться. Хит сделает все, чтобы это событие состоялось.
Он просто велел ей расслабиться и довериться ему, когда они собрались к матери Хита Кей Саксон.
— Эми, дорогая, — мирно проговорила Кей, прижав ее к своей груди, — Хит рассказал нам, что ты ждешь ребенка от Рональда и он намерен усыновить его. Я даже высказать не могу, как горжусь вами обоими!
— У меня нет уверенности в правильности этого решения, — вяло сказала Эми, приятно удивленная таким приемом.
— По-женски я могу тебя понять… Но, признаюсь, когда Хит мне обо всем поведал, я рыдала от счастья. А я редко позволяю себе слезы, — проговорила элегантная дама.
— Так вы полагаете, это нормально?
— То, что ты и Хит поженитесь и будете растить ребенка Рональда? Я считаю это решение невероятно взвешенным и мудрым.
— Но что скажут люди! Еще недавно я собиралась замуж за одного брата, траур еще не сняла, а уже выхожу за другого! — эмоционально произнесла Эми.
— Если бы я думала о том, что скажут люди, шага бы в своей жизни не сделала. Соблюдение приличий не может быть смыслом существования. Ты проживаешь собственную уникальную жизнь, полную ситуаций, не похожих одна на другую. Прежде всего нужно сверяться со своими сердцем и совестью, а не пытаться угодить окружающим… И если бы ты собралась замуж за кого другого, я бы тоже усомнилась в правильности такого решения. Но поскольку ты приняла предложение Хита, я спокойна. И вовсе не потому, что Хит — мой сын и я к нему благосклонна, более чем к кому-либо. Не в этом дело, Эми. Просто мне известно, каков Хит. Если он говорит, что разделит с тобой все тяготы по воспитанию ребенка, то сделает это, будь уверена… Другое дело, если ты ждешь от брака большего. В этом случае, наверное, ты будешь разочарована… после того, как была близка с Рональдом, готовилась замуж за него и вы любили друг друга чувственной любовью. Вам хотелось насладиться свободой молодости, прежде чем связать себя бытом и детьми… Однако с высоты прожитых лет могу сказать, что такое счастье, как правило, эпизодическое. И если ты в своей жизни его познала, память о волшебных моментах никогда не померкнет. Тогда как семейная жизнь — это суровая проверка, которую выдерживает далеко не всякий блистательный любовник… Но если ты не веришь в возможность союза с Хитом, не выходи за него. В любом случае ты — часть нашей семьи, и мы тебя не оставим. За тобой решающее слово, Эми, — убедительно проговорила женщина, которая сама вынуждена была после многих лет брака развестись с супругом и переехать в Австралию, поскольку выяснилось, что Филипп Саксон не только неверен ей, но и имеет внебрачного сына Рафаэло — И мне бы очень хотелось, с твоего позволения, принимать активное участие в воспитании внука. Рассчитывай на меня безоговорочно. Помогу всем, чем только смогу, — заверила ее будущая бабушка и мечтательно добавила: — Хотела бы я, чтобы у малыша были такие же удивительные медные волосы, как у моего Рональда… Или золотисто-каштановые, как у его сестры.
Сердце сжалось у Эми под ребрами, стоило вспомнить замечательные рыжие волосы Рональда, их особенную мягкость и своеобразный аромат.
— Они могут быть такого цвета, как у меня, — заметила она невзначай, чтоб отогнать тоску.
Но на это Кей Саксон ничего не ответила. Она сказала то важное, что хотела. Прочие мелочи ее не интересовали. Как бы эта женщина ни была расположена к людям, те в общении с ней всегда ощущали огромную дистанцию. Даже дети не могли запросто подойти к Кей Саксон. Она была этаким всеми уважаемым кумиром.
— Хит, твоя мать намерена перебраться сюда из Австралии, и только ради ребенка, — тревожно сообщила жениху Эми после того, как аудиенция была закончена.
— Отличная идея, по-моему. Я этому буду только рад, — отозвался он.