И это, если верить действительно знающим, было недалеко от истины. После зрелищного свержения некогда громкоголосая самка Джидады вдруг в одночасье стала самой тихой самкой Джидады, так что жестокие комики скоро изменили ее некогда любимое прозвище Добрая Мать на Тихая Мать. Вдобавок бывшую первую самку вместе с Отцом Народа было не видно в Джидаде; с тем же успехом они могли бы жить в другой стране. Вот только они не жили в другой стране – но их существование, если верить действительно знающим, напоминало плен: они находились под вооруженной охраной – причем не для их защиты, – а за их действиями строго следили.
– Думаю, в свое время она вернется. Не верю, чтобы такая изрыгательница, как бывшая первая самка, просто онемела или пропала. К тому же я ее знаю, – сказал Джеймс.
– Что ж, можешь в это верить, сынок. Ослица знает, что сейчас за время и что, если она начнет вести себя, как мартышка, мы лишим ее всех денег до гроша, всех дизайнерских платьев до последнего и всего, что она нажила в Центре Власти, превратим в жалкую попрошайку, кем она и была до брака с Отцом Народа. Поверь, она не дура, – сказал министр насилия.
– И на этой ноте позвольте возвысить свой скромный голос во славу Спасителя Народа, товарищи, – сказал генерал Виктор Зузе, все это время не опускавший стакан, и снова приковал к себе внимание. – За Его Превосходительство. За то, что он, по сути, спас джидадскую Революцию от захвата, за то, что избавил нашу дорогую любимую страну от страшной пасти невообразимого рока, – поразительный подвиг, который обязательно войдет в наши учебники истории, а также в «Ютьюб», «Фейсбук» и «Твиттер» наравне с божественным вмешательством. От лица всех собравшихся и всей благодарной нации, празднующей по сей день, я выражаю нашу общую и глубочайшую благодарность, товарищ Превосходительство. Да вернете вы Джидаде величие снова и снова, да возглавите нас с терпением и страстью крокодила, и да продлится ваше правление дольше, чем правление Бога! – Тут генерал захлебнулся от нахлынувших чувств.
Улыбающийся Спаситель, тронутый до глубины души и сияющий от удовольствия, вскочил на ноги первым. Он подхватил генерала, вознес высоко в воздух, поставил и игриво куснул за ушко. Зазвенели под бесконечные овации бокалы, снова товарищи принялись по очереди поздравлять Спасителя. Среди собравшихся были новоназначенные Внутреннего круга и Избранные Центра Власти – толукути гости, оставшиеся на ужине, который закатил никто иной, как новый вице-президент и бывший генерал Джидады, Иуда Доброта Реза. Присутствовали генералы с той ночной роковой встречи защитников джидадской Революции всего несколько недель назад – теперь уже знаменитости, променявшие формы на пиджаки после недавних назначений на посты министров и послов. Были здесь и их заместители, отобранные Спасителем самолично, и, наконец, старый Верховный судья Джидады, достопочтенный Киякия Плененный Маникиники, проводивший инаугурацию Тувия в качестве временного президента, и его коллега судья Честь Коро – единственная самка в зале, вскоре объявленная лучшим поваром прославленной Избирательной кухни Джидады, отвечающей за выборы. Пришли и некоторые новые министры, а также пара китайских бизнес-самцов и самый знаменитый пророк Джидады – пророк доктор О. Г. Моисей.
– Особый тост, Ваше Превосходительство! – сказал товарищ Крис Ли, подняв бокал. И, обернувшись к залу, харизматичный китайский бизнес-самец обратился ко всем, размеренно растягивая слова: – Товарищи, прошу, встаньте со мной, когда я произношу тост в честь Его Превосходительства, нового президента Джидады!
Весь зал встал.
– Господин товарищ президент, я благодарю вас за доброту, что вы и Партия Власти всегда проявляли к нам и нашим братьям в нашей замечательной динамичной дружбе. Иначе бы нас в вашей стране не было. Особенно мы почувствовали вашу дружбу в разрешении приходить, когда захочется, и добывать любые ресурсы, какие захочется, – мне это очень напоминает китайский шведский стол. Как любят говорить мои коллеги, в Джидаде с «–да» и еще одним «–да» всегда Рождество, а мы любим Рождество, особенно раз Джидада – очень-очень богатая страна, где ресурсы только добывай и добывай! Это значит, что вы, господин товарищ президент, и Партия Власти среди множества стран в Африке, где мы ведем бизнес, – а мы побывали на всем этом великом, большом и богатом континенте – самые чрезвычайно и глубоко великодушные и очень гостеприимные: встречаете не просто с открытыми руками, но и с открытыми ногами, сердцами и всем подряд; и нам нравится ваша открытость, потому что для нас это ситуация двойного выигрыша: мы выигрываем – и мы еще раз выигрываем. Мы рады нашему партнерству и союзу и ждем, что при нынешней администрации он укрепится еще больше, – и при этом мы не вмешиваемся в Джидаду, не диктуем вам политику, в отличие от Запада: мы почтительные друзья и не лезем в ваши дела, потому что наше дело – лезть в ваши недра! И потому, господин товарищ президент, я поднимаю бокал за продолжение дружбы, за много новых Рождеств и за Джидаду с «–да» и еще одним «–да»!
Вторую половину тоста товарищ Крис Ли произнес на джидадском языке власти – да, толукути на идеальном языке шона. Он все равно что совершил чудо – зал взорвался бурными аплодисментами. Толукути взбудораженные товарищи теснились вокруг него и расхваливали на все лады, и прекратилось это помешательство, только когда Дик Мампара, министр дезинформации, сам поднял бокал, но, не сумев привлечь внимание коллег, постучал по столу пустой бутылкой «Джеймисона» – толукути любимым виски Спасителя, в честь которого он и назвал своих сыновей.
– Уверен, сейчас эти клоуны не смогут открыть в Китае и бизнес по сбору мусора, – сказал обычно добродушный павлин, дрожа от презрения.
Несколько лет назад, до того, как он вступил в Партию Власти и пробрался в Центр, китайская горнодобывающая компания бесцеремонно выселила жителей из деревни его бабушки – без извещения, без переговоров, без компенсации. Поссорившись с управляющим стройки, Мампара был вынужден спасаться бегством – управляющий оскорбил его на китайском и чуть не застрелил. Позже Защитники нашли Мампару и избили так, что он не мог подняться с постели две недели. Толукути бабушка скоро умерла – от потрясения и разбитого сердца. Такое Дик Мампара не был готов ни забыть, ни простить, даже если Центр Власти сдружился – чересчур, на взгляд министра, – с китайцами, чья деятельность на Африканском континенте больше, как ему казалась, подобала колонизаторам, чем так называемым друзьям.
– Товарищи, чтобы не забывать, ради чего мы здесь собрались, то есть ради Спасителя и только его одного, я хочу произнести тост, – сказал павлин.
Упоминание о Спасителе вернуло товарищей в чувства и на места.
– Ваше Превосходительство, я, как и многие молодые товарищи, имел честь видеть, как вожди ведут народы, но видеть, как Ваше Превосходительство спасает народ и служит ему в свете последних событий, – опыт незабываемый. И за это я от всей души благодарю вас, Ваше Превосходительство. За пример. За руководство. За вдохновение, – сказал с драматическим поклоном павлин.
– Если думаешь, это незабываемый опыт, ты просто не был в 1983-м! Был бы ты в 1983-м, увидел бы Спасителя на пике формы: вот тогда он спасал и служил, как ни один патриот! – сказал вице-президент с искрами возбуждения в глазах.
– Тысяча восемьсот девяносто третий, сэр? Разве это не время…
– Гукурахунди! Названного в честь раннего дождя, что смывает сор перед весенними ливнями! Без него эта Джидада, как мы ее знаем, однопартийная Джидада с великой Партией Власти, наша собственная Джидада не существовала бы! – сказал Элегия Мудиди, министр пропаганды, повернувшись к Спасителю с нескрываемым обожанием.
Мампара зыркнул на кота, а тот, заметив убийственный взгляд павлина, замурчал и быстренько отвернулся. Эти двое, приблизительно одного возраста и достижений, попали в Центр Власти с началом Нового Устроения и потому, понятно, старались отличиться и подольститься к старшему руководству. Но знающие говорили, что на самом деле их вражда не касалась Центра, не касалась Партии Власти: толукути оба благодаря завирусившемуся твиту журналиста-расследователя узнали, что их интересует одна и та же самка, модель и бывшая «Мисс Джидада», – притом что оба они, конечно, женаты.
– Да, но вы, молодежь, ничего не видели! Может, просветите их и наших иностранных товарищей, начальник, чтобы они услышали историю из уст самого Крокодила? – попросил вице-президент.
Все улыбались Спасителю, просиявшему от их внимания. Зал заволокла новая пауза – толукути такая, что предшествует весомым словам власти предержащего.
– Что ж, видите ли, порой животное слышит зов. Это знает каждый, кто не понаслышке знаком со службой и спасением, – начал Тувий с широкой улыбкой.
Даже палки и камни вам бы сказали, что Тувий Радость Шаша всю свою карьеру провел в тени Старого Коня – по большей части слышимый, но невидимый. Толукути настал новый порядок; порядок, когда животные слушали каждое его слово, когда каждая фраза из их уст сопровождалась «Превосходительством», «Вашим Превосходительством», «начальником», «Спасителем», «Спасителем Народа», казался странным и приятным. Он развалился в кресле и поправил шарф с таким вниманием, что на миг все глаза в зале сосредоточились на нем, словно он-то сейчас и прочистит горло, чтобы обратиться к ним.
Дебют знаменитого шарфа в полоску, цветов флага Джидады и потому получившего название Шарф Народа, состоялся несколько недель назад и покорил всю Джидаду. Всей стране будто больше не о чем было говорить – ни в жизни, ни в интернете. Что означает шарф? Почему Спаситель его носит, почему именно сейчас, а не раньше? Что пытается этим сказать? Почему никогда его не снимает, даже в жару? Толукути никто не ведал.
– Этот шарф, начальник, дарует защиту, но при этом его можно носить всегда и не привлекать внимания, ведь открытый талисман куда сильнее. А кроме защиты, шарф может чувствовать. Если возникнет дурная энергия, он ее заметит. Если возникнет опасность, он узнает. Если все хорошо, о том он и скажет. Просто слушайте его, начальник, и все поймете, и с каждым днем будете лучше расшифровывать его послания – но, конечно, и это далеко не все, что может шарф, – говорил Джолиджо, когда подносил Спасителю талисман.