– Не забывайте и то, Ваше Превосходительство, что скорые выборы сыграют большую роль. Даже палки и камни знают, что западники не хотят рисковать с Джидадой, особенно в связи с недавней сменой правительства: им кажется, многие динамики еще не прояснились, и потому они действуют с осторожностью. Но как только вы законно победите на выборах, Ваше Превосходительство, сэр, я вам обещаю: на вас слетятся слева и справа, как навозные мухи, от них уже отбою не будет. И к этому времени в следующем году никто не узнает эту Джидаду, потому что Джидада станет великой, такой великой, что мы еще поучим Твитящего Бабуина, как возвращать величие. Но пока что – выборы, – сказал министр пропаганды, чуть не задыхаясь от волнения.
– Но мы уже победили на выборах, товарищи! Разве мы не подправили меню, не собрали ингредиенты и не приготовили их заранее? Разве мы уже не назначили главу избирательного комитета – причем еще и первую самку в истории выборов Джидады? И разве не мы не гарантировали себе результаты? – спросил министр всего.
– Так-то оно так. Вот только Джидаду нужно убедить ровно в противоположном, то есть что это выборы Нового Устроения – #свободныечестныеидостоверные. А самое важное – будто у Оппозиции есть шанс победить. То есть, боюсь, Вашему Превосходительству придется еще потрудиться, чтобы, сами понимаете, правильно подать Новое Устроение, – сказал министр коррупции.
– И Его Превосходительство справится, товарищи, верьте. Потому что он настоящий Спаситель, который служит. Трудности позади, теперь только финишная прямая. Но в оставшиеся короткие недели до выборов нужно закатать рукава, потому что, как вам известно, враги не дремлют, – сказал Иуда Доброта Реза под одобрительное бормотание.
Упоминания о врагах хватило, чтобы вернуть Тувия в форму, ведь и правда: даже когда он вел Джидаду к славе, хватало мерзких бестий, которые желали ему лишь провала и проклятия; заявляли, что он-де не умеет править; говорили, что он никакой не вождь; распускали лживые слухи, будто он сама тирания во плоти; некрасиво предсказывали, что он похоронит демократию и в сравнении с ним Старый Конь и ослица покажутся хорошими; врали, что у него нет любви к народу, этики, добросовестности, цели, чести, ни единого светлого качества; клеймили его жадным, ленивым, жестоким, коварным. А он не мог, особенно когда взоры всего мира устремлены на Джидаду, поступить с ними так, как хотелось бы, – смыть, как солому; но он еще вырежет им языки, да, толукути лишит дара речи своей славой. Он просияет. Он одержит верх.
– Льва не заботит мнение рыбы, товарищи. Мы победим и продолжим побеждать. Мы дадим им выборы, которые они хотят видеть, и дадим в избытке. Товарищи, за Новое Устроение! – сказал Спаситель.
– За Новое Устроение!!!
– Только что Господь велел мне благословить вас, Ваше Превосходительство, – сказал пророк доктор О. Г. Моисей, встав с места на задние ноги и подойдя к Спасителю.
Товарищи тут же расправили плечи и опустили головы.
– И от Его имени я имею честь пророчествовать, что прямо сейчас, товарищи, произойдут крупные, грандиозные события. В этот зал вот-вот снизойдет дух Бога, Великого Пастыря и Заступника и помажет Его Превосходительство во имя Христа. Я вижу Его Свет, Его Помазание, Его Власть, Его Славу – все снизойдут, благословят вас, вознесут вас, сохранят вас и укрепят вас, Ваше Превосходительство. Да обретете вы все и каждое благословения, что уделяются вам прямо сейчас, – сказал пророк и повысил голос в пылкой молитве на неведомом языке.
А когда он сказал «аминь», товарищи встали и захлопали.
– Рад сообщить товарищам, что мы и мое Воинство отдадим свой голос за Спасителя. И что Бог повелит всей Джидаде отдать свои голоса за Спасителя. И что ни один голос против Его Превосходительства учтен не будет. Потому что Господь уже объявил результаты будущих выборов! На них вы уже победили! Аллилуйя! – сказал пророк.
– Аминь!!! – проревели товарищи.
А раз Спаситель уже победил и терять было совершенно нечего, Тувий всюду проповедовал #свободныечестныеидостоверныевыборы, пусть это и казалось нелепым сотрясением воздуха – толукути он так давно не видел их в Джидаде, что казалось даже абсурдным ради них расшибаться в лепешку. Но конь верил, что все взоры прикованы к нему и Новому Устроению. После подготовки блестящими молодыми товарищами из Центра он уже скоро говорил о #свободныхчестныхидостоверныхвыборах с таким жаром, что сам временами напоминал настоящего Оппозиционера. А Оппозиция, толукути ничтожная Оппозиция, – по большей части не знавшая свободы, не знавшая, что свобода существует, не знавшая времени, когда бы их не преследовал Центр Власти, не изолировал, не травил, не пытал, не арестовывал, не похищал и даже не убивал, – поверила и приняла эту неожиданную заманчивую проповедь и крепко за нее ухватилась. Да и как иначе? Толукути когда впервые на их памяти допустили следить за процессом западных наблюдателей? Когда можно проводить митинги без необходимости просить и получать разрешение правительства? Когда можно стоять на этих митингах с утра до вечера или сколько захочется, когда можно без страха говорить на этих митингах о наболевшем? Когда можно прогнозировать и заранее объявлять свою победу, если хочется? Именно так. Толукути Оппозиция вкусила, словно запретный плод, сладость вожделенной идеи Свободных, Честных и Достоверных Выборов, задержала сладость во рту, посмаковала и, наконец, нехотя проглотив, почувствовала в желудке осязаемую надежду на впервые воистину свободную Джидаду с «–да» и еще одним «–да», в которой возможно баллотироваться в президенты и править.
Даже палки и камни вам скажут, что животное не может проповедовать перемены, не воплощая их в себе, и что перемены должны начинаться сверху и спускаться к массам. Туви, соответственно, понимал, что ему, временному президенту, Спасителю Народа, нужно лично олицетворять свое Новое Устроение, чтобы подать яркий пример животным, чем он и занимался. Спаситель Народа всегда вставал рано, ставя будильник на 5:00. Ради Нового Устроения он поставил его на 4:59 – так точно, толукути будильник впервые почти за четыре десятка лет прозвенит в другой час. И еще он поменялся местами в постели с женой Матилидой, чтобы теперь вставать на правой стороне, а не на левой. И хотя он со школы не брал в руки книгу, разве только случайно, теперь собрал дома целую библиотеку, чтобы все видели, и время от времени пересчитывал свои книги. И хотя ему не нравился интернет, наконец согласился подключить к нему мобильник и ту штуку на столе и нередко открывал, чтобы видеть, следить, наблюдать, держать руку на пульсе того, что делает и говорит народ. И сменил подметки всех своих туфель до единой, поэтому, когда ходил, мог буквально сказать, что предпринимает новые шаги. И прекратил говорить «я не знаю», «я предполагаю», «я не уверен», заменив их на противоположности – «я отлично знаю», «я утверждаю», «я абсолютно уверен», – и с немалой радостью узнал, что толукути знает все, что надо знать обо всем, лишний раз подтвердив, что слова имеют значение. И, вооруженный личными переменами, позволявшими ему зажить по-новому, работать по-новому, толукути Спаситель Народа чувствовал себя готовым повести Джидаду к новым вершинам славы.
И однажды субботним утром в духе Нового Устроения Туви, с Шарфом Народа на шее, вышел перед митингом на Джидадской площади и сделал громкое заявление, что он с Партией Власти объявляют войну коррупции и, мало того, что они в этой войне победят. И, услышав об этом, животные стояли молча, медленно виляли хвостами и размышляли. Не то чтобы они не мечтали о стране без коррупции, просто, когда речь идет о Джидаде с «–да» и еще одним «–да», коррупция как одно из этих «–да»: они просто не могли представить страну без нее, да, толукути они ей дышали, они ей питались, они ее пили, они на ней спали – она присутствовала в каждой мелочи жизни, в том числе в их собственных домах.
Тувий почувствовал сомнения на Джидадской площади своим шарфом – тот их почувствовал, как и обещал Джолиджо. И соответственно, донес, что животные готовы слушать, но не могут представить картину, которую он им рисует. Только Спасителя это не обескуражило. Он, как хороший лидер, все растолкует, он заставит их передумать.
– Мои собратья-джидадцы! Кто из вас по дороге на этот самый митинг проезжал дорожный пост или стал жертвой бессмысленной остановки с несправедливым штрафом или взяткой – с тех пор, как к нам пришло Новое Устроение? Разве мы не покончили со всеми до единого дорожными полицейскими-взяточниками, да или нет? – поставил Тувий вопрос ребром, расхаживая на задних ногах и вглядываясь в толпу, ожидая единственного ответа – «нет», потому что это не вопрос с разными вариантами. И «нет» он услышал, так точно, толукути «нет», украшенное самыми восторженными аплодисментами, ликование, приправленное похвалой, радостью и благодарностью за то, что и впрямь было правдой и ничем, кроме правды.
Дорожные посты расцвели по всей Джидаде в последние пять лет – или восемь? десять? толукути в последние сколько-то лет, надуманные посты, где Защитники тормозили каждую вторую машину, запугивали, мучили и терроризировали водителей, проверяли все, от огнетушителей и их точного расположения до запасок, отсутствующих фонариков и зеркал, красных пластмассовых треугольных штук, прав на радио, давления в шинах, спидометра, толукути есть ли правильные монтировки для смены колес, зеленые светящиеся жилеты, расшатанные гайки, закреплены ли номера, разрешенное число пассажиров в машине, – именно так, толукути псы всегда находили изъян, потому что меняли правила дорожного движения на месте, в голове, по прихоти виляющих хвостов, лишь бы обобрать несчастных водителей, и тем приходилось платить наличкой на месте – в каждой поездке, каждый день, каждую неделю, каждый месяц и каждый год за годом, пока одним обычным утром, оказавшимся вовсе даже не обычным, джидадцы не сели в машины и не поехали на работу, на свои предприятия, или куда им было надо, чувствуя, что вроде бы что-то не так, но не зная точно что, но потом прошли в мыслях весь путь заново и наконец осознали, что не так: толукути они впервые за годы ехали по джидадским ухабам, ни разу не тормознув на дорожном посту, и это настолько в голове не укладывалось, что они снова сели в машины и поехали домой, только чтобы убедиться, и в самом деле убедились: толукути ни один полицейский Защитник не отнимал их трудно заработанные