, я не могу стоять весь день хаву, н-н-н! – жаловался водитель, нетерпеливый бык.
– Даже не знаю, зачем приехала в город, лучше бы дома сидела. Кто теперь покормит моих поросят, пока я тут застряла? – сокрушалась свинья.
– Йиш, вот почему ненавижу эту проклятую дорогу н-н-на-а-а, чуть что – так застрянешь надолго! – сказал гусь.
– Но ведь они и за вас сражаются, товарищи, или вы не читали их плакаты? К тому же они имеют право выходить на демонстрации и быть услышанными, нгоба канти разве мы не демократия? – раздался голос откуда-то из середины.
Водитель надавил на сигнал, и другие водители вторили его досаде.
– Веле кто все эти животные, сынок? Почему у них такой вид, будто они хотят кого-то сожрать? – спросил осел, прижатый к Маленькому Генералу Труподелу и давящий ему на ребра.
Не успел тот пробормотать, что и сам не знает, как сзади раздался наглый голос кочета.
– Это Оппозиционная партия Джидады! Им всего пара лет, но они обещают принести нам экономическую и политическую свободу. Присмотритесь к ним хорошенько и расскажите о них в деревне – вот настоящие революционеры, – сказал петух.
– Уж лучше бы принесли, иначе страшно представить, что будет, если эта жалкая страна не сойдет со своей трагической колеи, – сказала стильная курица с ярко-красным от помады клювом, спутница кочета. Впереди раздался рев, и животные выгнули шеи, чтобы увидеть содрогающуюся от хохота спину осла.
– Оппозиция? Революционеры? Да они всего лишь обманутые предатели и марионетки Запада! На какой войне они воевали? Они тратили годы и годы в буше, проливая кровь и умирая ради свободы этой страны? Я вам так скажу: Джидада никуда не денется, а править ей будут только Освободители! Мы не для того сражались, чтобы сдать страну сторонникам смены режима! К тому же они дураки, все до единого! – бросил осел через плечо.
– Ты кого дураком назвал? Ты кого дураками зовешь? – встопорщил перья кочет.
– Да тебя, кого же еще. И твою жалкую подружку! И что ты сделаешь?
– А давай-ка выйдем, а, пошли на улицу, и я тебе покажу, что сделаю, гиений сын! – прокукарекал петух, забив крыльями.
– Да, покажи ему, покажи проклятому ослу, из чего ты сделан, любовь моя, покажи, что тогда устроил в Макокобе[99], – подбадривала курица.
Все одновременно развернули головы к хвосту салона, не поверив, что слышат именно то, что слышат: толукути что петух бросает вызов целому ослу, а подружка-курица его подначивает. И действительно, развернувшиеся головы обнаружили, что так и есть, что птахи готовы к драке. Осел подергал дверь и, обнаружив, что она заперта, с яростью пнул ее.
– Твою мать, водитель, как открывается эта хренова дверь? Выпусти меня! – сказал он.
– Усадите свои пернатые задницы, никто отсюда не выйдет, вы что, из ума выжили, уяхланя канти?[100] Не видите, что снаружи творится? – проревел водитель.
– Простите, подвиньтесь, мне надо выйти, пока мы стоим, и показать этому ослу. Мадам, вы не могли бы меня пропустить? – попросил петух ослицу рядом.
– Пожалуйста, сестра, пропустите, он же вежливо просит! – сказала курица.
Но никто не сдвинулся; толукути микроавтобус – это вам не туалет, где животное само может взять и решить, когда выйти. Сперва водитель смотрит, можно ли остановиться. Потом кондуктор открывает дверь. Только тогда пассажиры сойдут, соблюдая порядок, – один за другим, ряд за рядом, от начала к хвосту, выстроившись снаружи и пропуская тех, кто сходит на этой остановке.
– Тебе повезло! Тебе очень-очень-очень повезло, ты даже не представляешь, насколько! Благодари того быка, что он меня не выпускает. А то я сегодня уже собрался пролить красную кровушку. Я Радость Любви, сын Малатини из Джахунды. Я такое не потерплю! – заявил петух.
Не успел осел ничего сказать в ответ, как на демонстраторов накинулись Защитники. И в этой кровавой неразберихе Маленького Генерала Труподела настолько переполнил адреналин, что он почувствовал, как парит, и, если бы не крыша, взлетел бы до небес. Он переживал сцену за окном, словно не наблюдал за ней из микроавтобуса, а находился в гуще событий. Он слышал бац-бац-бац дубинок, вшух длинных податливых шамбоков[101], видел, как поднимается и падает оружие, поднимается и падает на бегущие тела. Слышал отчаянный цокот копыт по бетону, видел проблеск зубов, впивающихся в плоть, видел те же зубы, уже обагренные кровью. И в невероятный момент рассеянно провел языком по собственным зубам, почувствовав, к своему изумлению, узнаваемый металлический привкус крови. Той ночью юный пес не сомкнул глаз: лежал в темноте и заново проигрывал в мыслях эту сцену.
6. Судьба
Уже на следующее утро он был в штабе министерства обороны, хотел записаться в армию, но ему отказали. По словам рекрутера, Маленький Генерал Труподел не только не отвечал минимальному требованию – иметь свидетельство об окончании старшей школы, – но и был младше призывного возраста на несколько лет. Из-за отказа сокрушенный юнец закатил, возможно, самую эпичную истерику в своей жизни. Он раз за разом бросался на стену, атакуя ее своей большой головой, великолепными зубами, лапами, спиной. Он катался по полу. Ползал на животе. Царапал ковер. Кусал мебель. Закинул голову и выл пуще волка. Ревел и клацал зубами. Положил голову на пол и толкал ее перед собой, словно тачку. Упал на бок и бился, будто рыба без воды. И, наконец вымотавшись, встал, встряхнулся и двинулся к двери, поджав хвост.
– С другой стороны, товарищ, ты заставил меня передумать, выход есть. Чем-то ты мне нравишься. Приходи-ка на следующей неделе в понедельник, к обеду? Я поговорю с начальником, – сказал рекрутер, впечатлившийся необузданной жестокостью, страстью, лютостью, дебилизмом и бессмысленностью всего этого.
7. Толукути защита Революции, 2008 и рождение командира Джамбанджи
Хотя юный пес мог с самого начала похвастаться яркой карьерой, особенно он отличился через десять лет после начала службы – на президентских выборах 2008 года, когда стало ясно, что лидер джидадской Оппозиции победит с огромным отрывом, несмотря на все старания Центра Власти. Толукути из-за беспрецедентной ситуации пришлось защищать Революцию так, как Джидада еще не видела. К тому времени член Звездного отряда – грозной и узкоспециализированной боевой единицы Защитников, – с большой выслугой лет, Маленький Генерал Труподел показал поразительное сочетание силы, бесстрашия и жестокости. В конце кампании – после тысяч избитых, сотен запытанных, десятков и десятков погибших, сотен изнасилованных – молодого пса заслуженно повысили до звания национального командира Звездного отряда, после чего прославленный пес сменил наивное прозвище времен детства и стал известен как командир Джамбанджа, да, толукути Джамбанджа, как его прадед, герой Первого восстания. Может, молодой пес опоздал родиться к Освободительной войне, но оказалось, он родился как раз вовремя для защиты Революции, и спустя целых десять лет, на службе уже не Отца Народа, а Спасителя Народа, командир Джамбанджа отличился снова.
Время крокодила: реформация
Когда по Джидаде стали расходиться вести о блуждающем Крокодиле, знающие отмечали, что первыми его заметили дети Лозикейи во время #свободныхчестныхидостоверныхвыборов, просто взрослые в эйфории от перемен им не поверили. Говорили, что Крокодил ходит на задних лапах, толукути такой высокий, что грозит затмить солнце. Говорили, что двигается он с такой легкостью и проворством, что его можно принять за сухопутного зверя; и говорили, что у него страшные клинки вместо зубов; и говорили, что глазищи у него размером с полумесяцы, толукути один глаз – цвета флага Северной Кореи в хороший день, а второй – цвета флага Северной Кореи в очень плохой день; и говорили, что на шее он носит Шарф Народа, толукути цветов ярких, как живые. Скоро Крокодила стали замечать так часто, что соцсети Джидады с утра до вечера гудели от фотографий и клипов того, как это создание дефилировало без помех, где вздумается, чувствуя себя как дома где угодно, и тогда стало ясно, что он здесь надолго.
Почуяв подспудную тревогу джидадцев, толукути Крокодил стал успокаивать их при каждой возможности.
«Не волнуйтесь, я на самом деле дружелюбный и даже мягкий, как шерсть, – говорил он. – Даже зубы у меня не настоящие, а фальшивые, и к тому же я на самом деле вегетарианец, – говорил он. – Собратья-джидадцы, вы хоть раз видели меня рядом с водоемами? Будь я настоящий крокодил, жил бы у реки или озера, – говорил он. – Пожалуйста, поверьте, а кроме того, я очень-очень люблю Джидаду всеми фибрами души, то есть прямо-таки от кончиков зубов до кончика хвоста», – говорил он, мотая хвостом и обнажая свои клинки в жуткой улыбке.
Толукути дикие птицы, настоящие сорвиголовы, порой заводили рискованную игру и клевали то, что застряло у Крокодила в зубах, когда он лежал на Джидадской площади, где любил понежиться, распахнув ужасные челюсти, словно собираясь проглотить солнце. Крылатые создания знали случаи, когда во время зубочистных мероприятий Крокодил, вопреки своим настойчивым заверениям, внезапно захлопывал пасть, обрекая их пойманных и доверчивых друзей на смерть. Поэтому, завидев его на обходе, птицы пели.
«Берегись, Джидада, идет Крокодил с большими злыми клинками! Будет он рвать, кусать, цап-цап-цапать?!» – пели птицы, кувыркаясь в воздухе перед тем, как упорхнуть.
Скоро песню подхватили детеныши Джидады и распевали во весь голос всякий раз, как видели грозное создание, а сопровождали песню импровизированным неуклюжим танцем, пародируя движения ползущего Крокодила; толукути это звалось «крокополз». Немного погодя переняла песню молодежь постарше, добавив собственные слова. Затем Джа Такс, знаменитый певец данс-холлов, наложил биты и выпустил ремикс, и скоро песня была у всех на телефонах и в наушниках, на радио, в такси, машинах и автобусах, в пабах, барах, офисах и по всей Джидаде – считай что национальный гимн, национальная колыбельная, национальный девиз и национальная молитва одновременно.