— Я тебя очень хорошо знаю, это ты понимаешь? Я знаю, как ты отреагируешь, если случится ты или иная ситуация. Я могу предвидеть твои мысли и решения, не подумай, я не хвастаю, просто ты очень простая, совершенно бесхитростная, искренняя и слишком добрая, даже чересчур добрая, — он снова потер переносицу, очень аккуратно подбирая слова, что уже начинало меня раздражать.
— Серж, к чему эти хождения вокруг да около? Говори уже прямо, что ты хочешь до меня донести, — я увидела, как мы сворачиваем к какому-то серому зданию огороженному железным забором.
— Знаешь что это за контора? — задал он мне вопрос, когда мы остановились на парковке.
До ворот с табличкой было достаточно далеко, и я не могла рассмотреть, что там написано, поэтому я отрицательно покачала головой, ожидая, что скажет мне муж.
— Это морг, Ярослава. Как думаешь, зачем мы здесь?
По всему телу пробежал леденящий холод. Я напряглась, он привёз меня к моргу, неужели случилось что-то страшное.
— Зачем? — прошептала я немеющими от страха губами, боясь даже предположить причину нашего здесь появления.
— Мы приехали на опознание, Ярослава. Опознание твоей подруги, той, в жизнь которой ты вчера так нежданно ворвалась, и той, которой ты очень помогла, удачно использовав мою фамилию. — Он на мгновение замолчал, будто ожидая, от меня ответа, но видя, что я молчу, назидательно добавил. — Слава, спасение больного ребенка это не просто: нужна выдержка, сила, терпение и много-много нервов, железных нервов, понимаешь?
— Зачем ты мне это говоришь? — у меня начали трястись пальцы рук. — Там Маша?
— Да, родная, там Маша.
Серж положил руку на моё колено, показывая, что он здесь и никуда от меня не уйдет, а я, выхватив из бардачка пачку салфеток, прижала тонкие бумажные листы к глазам, стараясь максимально сдерживаться, получалось плохо.
— Ей же завтра с Соней в реабилитационный центр по путёвке, она очень хотела туда, радовалась, что их взяли, что теперь будет? — слёзы текли из глаз, почему-то вспомнилось, как я несколько часов злилась на Машку, за то, что она опаздывает, ругала её, занимаясь с Сонечкой, а она уже тогда…
Я была в шоке, в голове толпами носились мысли, но я ни за одну из них не могла ухватиться. Как же теперь Соня, как она будет без родной мамы, если отец бросил её, а других родственников нет? Что будет с этой маленькой девочкой? На душе скребли кошки, и сердце разрывалось от боли, не желая принимать жестокую реальность.
— А вдруг это не она? — у меня в глазах вдруг вспыхнул слабый луч надежды.
— Сейчас узнаем. Пойдем, нам всё равно придётся это сделать.
Серж вышел из автомобиля, обошёл его вокруг и открыл дверь с моей стороны. Я вышла, хотя мне ужасно этого не хотелось. Муж взял меня под руку и повёл к калитке учреждения. Я молча смотрела под ноги, отмечая, как много мелких выбоинок на асфальтовой дорожке. Противный скрип несмазанных петель лучше всяких колокольчиков оповестил охрану о нашем появлении. На посту нас записали и указали, куда идти. Внутри встретил дежурный судмедэксперт, который сначала подробно расспросил, как выглядела Маша и во что была одета. Я плохо соображала, меня несколько раз переспрашивали одно и тоже, а потом, закончив с документами, повели по длинному коридору к месту опознания.
В этот момент я была очень благодарна мужу, за то, что тот был рядом и крепко держал за руку, то короткое мгновение, когда мне показали лицо Марии.
Это была авария, она спешила, водитель оказался не виноват, ей хотелось сократить путь к дому, и она рванула наперерез, не заметив, что из-за остановившейся у обочины машины едет другая. И хотя скорость была не очень сильной, от удара Машу отбросило в сторону, и она упала виском на ребро бетонного бордюра. Мгновенная смерть. Глупая, неосторожная и совсем не вовремя.
— Серж, что же теперь будет? Что будет с Соней? Она совсем маленькая, Маша мне её доверила, я не могу её бросить, — после наполненного специфическим запахом помещения, мартовский воздух быстро проветрил голову и заставил начать думать.
— Я знал, что ты скажешь именно так. Я знал, — он вёл меня к машине, думая о чём-то своём.
— А сейчас мы куда? — мне хотелось быть в курсе наших перемещений, безысходность внутри, безумная жалость к ребёнку, потерявшему мать, неожиданные мысли о том, как внезапно коротка, может быть наша жизнь.
— Сейчас я отвезу тебя домой, потом сделаю несколько звонков, а дальше буду действовать по ситуации, — он говорил всё тем же ровным усталым голосом.
— Соню заберут в детский дом? Серж, она же там погибнет, ей никто не будет заниматься, нужно что-то придумать!
Я хотела, чтобы он мне пообещал, что с ребёнком будет всё в порядке, что о нём позаботятся, что для особенных детей особенные условия, я хотела это слышать, потому что знала, что он не обманет. Если он так скажет, мне будет спокойнее, я смогу победить это щемящее чувство несправедливости внутри и буду уверенна, что мы всё сделали правильно. Но он молчал, сосредоточенно смотря на дорогу.
— Я не хочу домой, — тихо, но с нажимом сказала я. — Серж, отвези меня к Соне.
— Боже, Ярослава, я до последнего надеялся, что ты этого не скажешь. Ну почему ты такая? — он буквально простонал эти фразы, ударив обеими руками по кожаному рулю. — Ты не сможешь её спасти, не тот случай, эта девочка обречена, понимаешь? Лучше закончить сейчас, прямо сию секунду и больше там не появляться. Я могу пообещать тебе, что сделаю всё от меня зависящее, чтобы ей помогли, но я не Бог. Да и ты не Мать Тереза. Пожалуйста, послушай меня, сейчас я с тобой предельно честен.
— А если бы такое случилось с ребёнком твоего друга? Ты бы тоже открестился и поехал дальше жить свою красивую жизнь? Неужели ты бы поступил именно так?
Я не хотела этого говорить, но слова будто вырвались из меня сами, погрузив салон автомобиля в долгое молчание. Я уже думала, что он не ответит, но когда мы приехали к шлагбауму нашего ЖК, Серж проговорил.
— Я не знаю, как бы поступил в такой ситуации. У меня нет настоящих друзей. Есть знакомые, приятели, партнёры и коллеги, а друзей нет. Давно нет. Ты мой самый лучший друг, — он повернулся ко мне и нежно улыбнулся.
— Тогда помоги мне, я твой друг, и я в беде, Серж. Мне нужна твоя помощь, пожалуйста! — я посмотрела на него умоляющим взглядом.
— Я подумаю, — неопределённо ответил он и заглушил двигатель машины.
Глава 18
Мы вместе зашли в квартиру, и Серж сразу же пошел к холодильнику. Боже мой, я с этой изменой и ребенком Маши совершенно забыла про будничные дела. Медленно стягивая с ног кроссовки, я смотрела, как мой муж уминает наскоро отрезанный бутерброд и запивает это йогуртом. Одной рукой он направлял еду в рот, другой быстро набирал чей-то номер.
Я зашла на кухню вслед за ним и решила быстро приготовить что-нибудь нормальное. Достала мяса и овощей, салат и отбивная делаются быстро. Я занималась приготовлением ужина и слышала, как Серж разговаривает про партию товара, про менеджеров, допустивших ошибку, про таможню и про остальные его рабочие темы. Потом он позвонил видимо кому-то другому, потому что резко сменился тон на агрессивный, Серж что-то выбивал, требовал и не стеснялся в выражениях. Дальше он вышел из кухни, и я практически ничего не могла разобрать в его разговоре, кроме несколько раз упомянутой фамилии Подбельского.
Мясо уже шкворчало на сковороде и источало аппетитный аромат, я сбрызгивала нарезанный салат оливковым маслом, в проёме двери появился мой муж.
— Я не смогу с тобой поужинать, извини, — он смотрел мимо меня отрешенным взглядом.
— Почему? У меня уже почти всё готово, — я посмотрела на миску салата, а потом на Сержа.
— Дела, — коротко проговорил он. — Вернусь поздно.
— Ты к ней, — это был не вопрос, а тихая констатация факта.
Конечно же, ему можно, он работает, устаёт, решает неразрешимые проблемы, а я…
— Слава, я тебе не изменяю, у меня действительно дела, и они реально срочные, — он выбросил пустую бутылку из-под йогурта и присел в прихожей на пуфик, чтобы обуться.
Я села за стол и растерянно сунула вилку с салатом в рот. Мне не хотелось есть, скорее это вышло автоматически, но сочный вкус огурцов и томатов освежал. Кого я обманываю? Я сейчас просижу здесь весь вечер, гоняя в голове мысли о погибшей Маше и её дочери, а он будет расслабляться на худощавой блондинке.
— Передавай ей привет, — сказала я, закрывая за Сержем дверь.
Мне хотелось сказать это так, чтобы он понял, что я ни на грош не поверила его словам. Я думала, моё последнее замечание подпортит его настрой и занозой засядет в его голове, не давая расслабиться. Но Сержу похоже было всё равно, он лишь слегка поморщился и скрылся за дверью.
Что я сейчас могу сделать? Снова сбежать? Смысл? Он найдёт новый способ меня вернуть, он сам признался, что слишком хорошо меня знает, и отпускать не собирается.
В дверь раздался звонок, и я быстро сняла с замка цепочку, ожидая увидеть мужа, который вернулся за какой-нибудь забытой вещью. Но в проёме возникла довольное лицо Макса с взъерошенными светлыми волосами.
Первой реакцией было снова закрыть дверь, но этот наглец поставил на порог ногу и не дал мне этого сделать.
— Привет, я увидел, что твой муженёк укатил в закат. Подумал, вдруг тебе скучно, решил заглянуть, — он подмигнул мне глазом, под которым тёмным пятном красовался фингал.
— Зря ты так подумал, мне не скучно, отпусти дверь, — я ещё раз попробовала вытолкнуть его ногу с порога, но мне это не удалось.
— А ты чего такая смурная? Случилось что-то? Может поделишься, я очень хороший слушатель.
Голос Макса завибрировал сочувственными нотками, расслабляя мою бдительность. Сама не замечая, как это произошло, я слово за слово рассказала соседу о сегодняшнем происшествии. Макс искренне сочувствовал мне, Сонечке и жалел Машу. Он вспомнил похожий случай из своей жизни, и напросился на кофе, чтобы рассказать мне е