– Нет, если честно, с математикой были кое-какие проблемы.
– Трудности – это хорошо. – Она закрыла папку и положила на нее обе ладони. – Ладно, я не буду проверять все прямо сейчас, а отправлю тебе результаты по почте. Ты же получала мои письма, верно?
– Да.
– Там есть крохотная кнопочка, которая называется «ответить». Если нажмешь ее, тоже сможешь мне написать. Я знаю, что молодежь сегодня уже почти не пользуется почтой, но я верю, что ты быстро научишься.
Я улыбнулась.
– Простите. Просто я очень занята. Но постараюсь разобраться с кнопочками. Я могла бы и задания вам таким образом отправлять.
– Знаю. Я сказала это твоему отцу, но он ответил, что будет лучше, если ты хоть иногда будешь приходить сюда.
– Это в его духе.
Еще бы мы обсудили это заранее.
– Я все спрашивала себя, дойдешь ли ты сюда когда-нибудь. Но часто видела твоего почтальона.
– Да, Донаван. Он… играет на гитаре, – рискнула предположить я, потому что это была единственная вещь из списка, которая ему подходила.
– Правда? – спросила миссис Кейс.
Может, и не очень подходила.
– И пишет?
– Да, он пишет, – согласилась она на этот раз, – для школьной газеты.
Я удивилась, но затем вспомнила, как быстро он выдал ту импровизацию. Очевидно, что в нем было креативное начало в этой области.
Она указала на угол стола, куда крепился специальный держатель для бумаг.
– У школы все еще есть бумажная газета? – Я думала, она говорит про онлайн-версию.
– Да, пусть кому-то это и кажется устаревшим. Думаю, это все потому, что примерно тридцать два года назад у нас появился свой маленький печатный станок. Он все еще находится на нашем журналистском отделении и весело жужжит. Мы слишком гордые, чтобы дать бумаге умереть.
– Мне до сих пор нравится, когда текст именно напечатан.
Я вытянула шею и попыталась найти имя Донавана на первой странице. Но с этого угла было плохо видно.
Она кивнула.
– Мне тоже.
– У вас есть где-нибудь лишний экземпляр газеты?
– О, да, на отделении точно есть. Я бы дала тебе свою копию, но там меня где-то цитируют, а я эти статьи еще не читала. К тому же ты сможешь посмотреть на печатный станок, если сходишь туда.
Я никогда не видела станок вживую, не говоря уже о том, что по жизни я старалась не отказываться от возможностей попробовать что-то новое. Никогда не знаешь, когда подобные знания пригодятся в работе.
– Конечно.
– Это через два здания, кабинет 114.
Я встала.
– Было приятно с вами познакомиться. Надеюсь, я теперь ни в чем не отстаю в плане учебы.
– Ты не отстаешь до завтра, когда у тебя будет новая пачка заданий.
Я спросила про себя, в курсе ли папа. Хотя кого я пыталась обмануть? Конечно, он в курсе.
– Ну да, верно. Спасибо.
– Если бы я знала, что ты придешь, то уже бы все приготовила.
– Извините, я думала, мой папа предупредил, что я приду. Донаван передаст мне все задания.
Она кивнула, положила мою папку в верхний ящик и проводила меня из кабинета.
Я направилась в сторону корпуса, о котором она говорила. Кабинет 114. Должно быть, это первый этаж. Зайти туда и осмотреться, посмотреть на станок, возможно, взять газету, – все это звучит не так сложно. Какая вероятность, что сейчас у Донавана занятие по журналистике? Правильно, крайне небольшая.
Когда я добралась до кабинета и заглянула в окно, не смогла увидеть ни станка, ни газет. Видела только ряды парт и учеников, печатающих за компьютерами с такой скоростью, будто они не успевают за всеми новостями, которые приходят каждую секунду. Я подалась назад, чтобы проверить номер кабинета – 114. Так где они хранят всю прессу? В чулане?
Я уже хотела уйти, когда заметила большую доску объявлений, которая занимала всю стену внутри класса. Повсюду были прикреплены газетные вырезки. Я никому не помешаю, если войду и посмотрю поближе, какие статьи обычно печатают в этой газете. Ладно, меня волновали не столько все статьи, сколько те из них, которые написал Донаван. Я удивилась, когда узнала, что он пишет для газеты, и мне стало любопытно, смогу ли я через его тексты узнать его лучше как человека. Если я хочу немного встряхнуть его, то любая информация пригодится. Я открыла дверь.
Я была неправа. Отвлекла практически всех. Все присутствующие посмотрели в мою сторону, их пальцы замерли на клавиатурах, пока я пробиралась вдоль стены. Я почувствовала потребность как-то официально объяснить свое присутствие, так что остановилась перед учителем и помахала гостевым пропуском.
– Здравствуйте, извините, что отвлекаю. Я здесь новенькая и хотела осмотреть кампус.
– И тебе нравится журналистика? Ты пишешь?
Я послала ему самый искренний взгляд старательной ученицы.
– Конечно.
В этот момент он мог бы пропустить меня к доске и дать шанс найти Донавана в этом море газетных вырезок.
– Донаван, – сказал учитель, будто прочитав мои мысли.
Я открыла рот, чтобы ответить, но вдруг глубокий голос справа от меня произнес:
– Да?
– Почему бы тебе не показать этой юной леди наше отделение?
Я шумно сглотнула и проследила за взглядом учителя, смотрящего в сторону прилегающего к кабинету небольшого помещения, которое до этого было вне моего поля зрения. Донаван сидел за столом, просматривая какие-то распечатки.
– Она писатель, – пояснил учитель.
Я была уверена, что Донаван меня еще не узнал. Он сидел довольно далеко… и я не была в образе зомби. Меня не так легко смутить, но я все равно почувствовала, как загорелись щеки. Почему я краснела?
– Все в порядке, – сказала я тихо учителю и сделала шаг назад. – Вижу, что он занят.
Донаван сложил бумаги в стопку и встал. Внезапно я поняла, что он чувствовал, когда рассказывал про свое желание сбежать, когда дело казалось выбора между «сражайся или беги». Но я не могла сбежать. Что, если он узнает меня? Вместо этого я включила все актерские способности и заставила себя принять нормальное выражение лица.
– Ну здравствуй, мальчик-колокольчик, – сказала я, когда он оказался прямо передо мной.
Двенадцать
– Лейси? – Его глаза забегали по моему лицу.
– Привет. Я тут сделала все задания и занесла их миссис Кейс.
– О, отлично. Не придется ехать.
– Точно.
Преподаватель журналистики поднялся со стула. Он был ниже, чем казался, когда сидел.
– Похоже, вы уже знакомы с писательницей. Ты не мог бы показать ей здание?
– Конечно.
Я надеялась, что он покажет мне то, над чем работает, но он провел меня к входной двери, так что я не успела разглядеть доску.
Когда мы вышли в холл, и за нами закрылась дверь, он произнес:
– Ты не писательница.
– А может, писательница. Или начинающая журналистка.
– Правда?
– Нет. Но у меня бы прекрасно получилось вести журналистские расследования. Например, сегодня я выяснила, что у вас в школе по меньшей мере трое Донаванов. Трое! Такое вообще возможно?
– Школа большая.
– С таким большим ирландским наследием?
– Один из Донаванов – афроамериканец.
– Который: гитарист или футболист?
– Что?
– Или тот, у которого есть маленькая сестра?
– Ты преследуешь Донаванов?
– Получилось бы хорошее название для фильма.
Его глаза засияли так, как будто он и правда посчитал это забавным, но он слишком сильно старался притворяться, что это не так. Мне никогда еще не приходилось завоевывать чью-то симпатию, и, стоит признать, эти маленькие победы доставляли мне удовольствие.
Я оглядела пустой холл.
– Все? Экскурсия окончена? Твой учитель сказал, что ты покажешь мне здание. Я доложу Тейлор, что гид из тебя никакой. Пусть зовет следующего Донавана.
Он посмотрел на свою ладонь и попытался стереть с нее чернильное пятно.
– Твой отец говорил тебе, что я писатель?
– Нет. А что? Это значилось в твоем репетиторском резюме?
– Нет. Я просто… забей, – он глубоко вздохнул и расправил плечи. – Ты и правда хочешь увидеть все здание?
– Конечно. Мне все уши прожужжали про нечто, что называется печатным станком. Где оно живет?
Он указал на дверь в другом конце холла, затем повел меня за собой.
– У тебя сегодня хорошее настроение.
– Это потому, что у тебя нет с собой новых заданий, и ты не ждешь, что я их сделаю за негуманный отрезок времени.
– Три часа – это не так уж и негуманно. Думаю, моя маленькая сестра справляется быстрее.
– Значит, это у тебя есть сестра. Сколько ей?
– Первокурсница.
Я закатила глаза.
– Ты это представил так, как будто ей пять. Мне больше не обидно, что она делает уроки быстрее меня.
Он остановился перед дверью.
– Ты готова?
– Когда мы войдем, случится что-то поразительное?
Он усмехнулся и открыл дверь. Станок был больше, чем я представляла, и на нем было множество металлических пластинок и ручек.
– Да, не те элективы я выбирала в школе. Если я пойду сюда учиться в следующем семестре, выберу что угодно, что позволило бы мне управлять этой красотищей. Ты работаешь на нем?
– Иногда. То есть, говоришь, ты не стала бы ходить на актерское мастерство?
– Конечно, стала бы. А вот на математику – точно нет.
Он засмеялся.
– Не уверен, что можно обменять математику на журналистику.
– Я же буду Лейси Барнс. Звездой. Мне позволят делать все, что захочу, не так ли?
– Уверен, что большинство людей и так позволяют тебе делать все, что захочешь.
– Если бы это было правдой, ты бы делал уроки за меня. – Я повернулась к нему и посмотрела умоляющими глазами. – Все еще не поздно это устроить.
– Смешно. – Он наблюдал за тем, как я ходила вокруг станка. – Ты что, правда собираешься учиться здесь в следующем семестре? После того, как закончатся съемки?
– Нет, я собираюсь выпуститься дома.
Мне было интересно, действительно ли ему не все равно. А если и все равно, то мне-то что? Я провела пальцем по черному рычагу.