– Нужно что-нибудь напечатать. Газету, в которой было бы написано: «Лейси Барнс ждет большой успех». Шокирующие новости.
– А меня бы ждали большие неприятности.
– Думаешь? Ты выглядишь как дружелюбный соседский парень, так что я уверена, что и тебе тоже люди позволяют делать то, что ты хочешь.
– Ну, вообще-то нет. Никогда.
Он открыл мне дверь, и мы вошли в холл.
– Что, прям никогда? Давай-ка проверим. Попроси меня что-нибудь. – Я повернулась к нему и сложила руки за спиной, как будто в терпеливом ожидании его вопроса.
– Я могу вернуться в класс?
– Нет, – я ухмыльнулась. – Хах. Ты был прав. У тебя такое угрюмое лицо, что лучше ни о чем не просить. Улыбайся! – Его улыбка искушала как минимум меня. Нет, не искушала. Меня искусить невозможно.
– Ха-ха.
Я указала в конец холла.
– А что за дверью номер три?
– Графический дизайн. Они помогают с расположением материала в газете.
– Здорово. Мой папа графический дизайнер.
– Правда?
– Да. Ему бы точно понравилось, если бы вместо этого всего я занималась дизайном.
– Вместо чего?
– Вместо съемок в фильме.
Донаван удивленно поднял брови.
– Правда?
Я пожала плечами.
– Это же так несерьезно. – Я развернулась на месте и сменила тему. – Значит, это твоя стезя? И какие статьи ты пишешь для стенгазеты? Вы же ее так называете? Звучит что надо.
– Нет.
– Можешь так и называть. В любой школе, где все еще есть настоящие газеты, напечатанные на печатном станке, они должны называться стенгазетами.
– Это не британское название для газеты?
– Британское? Тебе нужно поискать. Мне кажется, ты бы написал целую статью по этому поводу.
– Бьюсь об заклад, что не смог бы.
– Это потому, что ты пишешь… – я прищурила глаза и внимательно посмотрела на него, – колонку текущих новостей?
– Нет.
– А что тогда?
Прозвенел звонок, и внезапно все холлы заполонили студенты. Донаван поднял руки, как будто так нам было бы легче прокладывать путь по коридору, а потом направился обратно, в сторону первого класса, где мы встретились. Я следовала сразу за ним, вцепившись в край его рубашки.
Мы добрались до класса, где он забрал рюкзак. Я помахала учителю.
– Спасибо, что позволили мне позаимствовать вашего лучшего колумниста. Он прекрасно разрекламировал мне ваш отдел.
Учитель помахал мне в ответ.
– Не за что.
Я дождалась Донавана, и мы вместе вышли из класса. Он не произнес ни слова, пока мы не оказались на улице, затем сказал:
– Ну, я лучше…
– Ты же не хочешь сказать, что предпочел бы вернуться к учебе, так ведь? Нам нужно закончить экскурсию.
– Мы, в общем-то, осмотрели все.
– Я хочу посмотреть все, солнышко. Весь кампус.
– Я опоздаю на занятия.
Я картинно закатила глаза.
– Да брось! Ты же разоблачающий журналист. Тебе должно быть плевать на правила. Ты прокрадываешься в заброшенные здания и совершаешь облавы на наркоторговцев.
– Или удираю от них, – вздохнул он.
– Ко всему прочему, Тейлор из управления дала мне разрешение позвать тебя в качестве моего гида. – Я поправила бейджик посетителя. – Я тут нахожусь официально в качестве гостя. Теперь покажи мне свое любимое место.
– На самом деле, у меня тут нет любимого места… а если и есть, то в этой комнате мы уже были.
– Хорошо. Тогда покажи мне то, что могло бы стать любимым местом для меня, если бы я тут училась.
Я думала, что он откажет, но он немного поразмышлял, глядя на меня. Было интересно, не пытался ли он до сих пор осознать, как выглядит мое лицо без грима. Но он согласился. Повернул в другую сторону от той, куда мы изначально направлялись, и мне потребовалось ускорить шаг, чтобы его догнать. Я задавалась вопросом, в каком здании находится театральное отделение. Была уверена, что именно туда мы и шли.
Он провел меня внутрь самого большого здания и, естественно, в конце зала располагались две двойные двери. Над ними было написано «Театр Эдварда». Хотя этот выбор был предсказуемым, я с радостным волнением захотела постоять на сцене. Давно этого не делала. Но вместо того, чтобы пойти к дверям театра, он резко повернул направо и поднялся по лестнице, затем еще по одной. Всего мы поднялись на четыре пролета, не сказав друг другу ни слова, пока не добрались до одиночной двери на самом верху.
– Лимит кардиотренировок на сегодня выполнен, – сказала я.
Он достал из кармана карту, приложил ее к черному квадрату на двери, и, когда зажглась зеленая лампочка, открыл ее.
– Ладно, кто ты и куда меня ведешь?
– Это студенческий сад.
Я переступила порог и оказалась на крыше. По всему периметру стояли разнообразные горшки с цветами. В центре находилось несколько зон отдыха с журнальными столиками и диванами и еще большим количеством растений. Несколько учеников читали или делали уроки. Вид на кампус был великолепный.
Я показала рукой на карман Донавана, где он хранил пропуск.
– Как? Откуда?
– Доступ дается не просто так.
– А как?
– Высокие оценки, рекомендации учителей, внеурочная деятельность, и еще нужно быть старшеклассником.
– Вау.
Удивительно. Я медленно прошлась, обращая внимание на разнообразие растений. Теперь я видела, что повсюду были выставлены и различные предметы искусства.
– Но если бы я тут училась, это не было бы моим любимым местом.
– Нет? – Он удивился, что не угадал.
– Нет, потому что меня сюда бы даже не пустили.
– Оценки за театральное искусство тоже считаются.
– Мой средний балл едва ли доходил до тройки.
– Ну, и тут не у всех средний балл четыре. Хотя, пожалуй, у большинства.
Я дошла до дальнего края крыши, где было несколько пустых стульев. Плюхнулась на один из них. Он был абсолютно прав, мне уже здесь нравилось, хотя я пробыла здесь меньше пяти минут.
– Уверен, ты бы придумала, как заполучить доступ в это место. Разве мы уже не обсудили, что ты всегда получаешь, что хочешь?
– Разве? По-моему, мы пришли к выводу, что уроки за меня ты делать не собираешься.
– Ты этого не хочешь.
– Хочу. Правда.
Он едва заметно улыбнулся. Да, такие победы приносили удовольствие.
– Как ты узнал? – спросила я.
– Как я узнал что?
– Что мне здесь понравится?
Он оглядел крышу, путь, по которому мы шли. Он начал было что-то говорить, но остановился. Пожал плечами и сказал:
– А кому бы здесь не понравилось?
Я подняла взгляд на чистое голубое небо и вздохнула.
– Мне все же кажется, что я немного скучаю.
– Эм… по чему?
– По школе.
– С чего бы? – спросил он, как будто не понимал, о чем я.
– В основном потому, что это выпускной класс, ну и по этому всему, – я обвела рукой крышу.
– У вас в школе тоже был сад?
Я поймала его взгляд.
– Нет, но у выпускников есть определенные преимущества, и я по ним скучаю. – Я опустилась на стул. Мой отец бы позлорадствовал, если бы услышал, что я это сказала. – Но потом я вспоминаю о том, зачем я здесь, и понимаю, что оно того стоит.
Донаван кивнул, затем посмотрел на дверь. Несколько учеников вошли и сели на другой стороне крыши.
– Ты мне так и не ответил, что пишешь для стенгазеты, – сказала я.
– Не используй это слово.
– Но тебя это так бесит, что я не могу остановиться.
– Я пишу… – он теребил носком ботинка коврик в сине-зеленую полоску, располагавшийся под журнальным столиком, – колонку развлечений.
– Развлечений? Отзывы о книгах и типа того?
– Ага. Еще на спектакли, ТВ‐программы и… фильмы.
Произнося последнее слово, он посмотрел на меня.
– О, значит, ты будешь обозревать «Танцующие могилы», когда он выйдет?
– Не обязательно. Мы голосуем за то, какие фильмы хотим смотреть и про какой будем писать.
– И мой фильм недостаточно хорош для этой колонки. – Я уже знала, что он считал его второсортным.
– Я за него проголосую.
– Только попробуй не проголосовать. – Я покрутила браслет вокруг запястья. – Вы обозреваете школьные спектакли или только профессиональные театры?
– Школьные тоже.
– Хочу прочитать что-нибудь из того, что ты написал.
Он опять начал почесывать ладонь.
– Возможно, ты уже читала.
– Что? Не помню такого.
– Один из моих обзоров стал популярным в интернете.
– Я думала, у вас только бумажная газета.
– У меня есть еще личный сайт для обзоров.
– Оу. – Картина начала складываться. Я открыла рот от удивления. – Подожди-ка. «Грант Джеймс сгорает в огне»? Твоих рук дело?
Он прикусил губу и пожал плечами.
– Я ни о чем не жалею.
– Ты же не фанат Гранта Джеймса?
– У него их и без меня полно.
– Ты бы удивился, если б знал, как этот обзор его задел.
– Он его читал?
– Конечно! Он же во всех соцсетях.
– Не только я писал о нем плохо. Были и другие крупные обозреватели, они тоже писали.
– Я знаю, но твой обзор намного популярнее. Он остроумный, продуманный, смешной, и его постоянно репостят.
Он несколько раз поводил рукой по голове.
– Спасибо.
Я была права. Прочитав что-то, что он писал, я получила больше представления о нем. Не то, чтобы я не считала его остроумным, умным и веселым, это все я в нем видела, но то, как эти качества выражались на бумаге, удивило меня. В реальной жизни он казался более закрытым. Возможно, он просто очень замкнутый. Моя совершеннейшая противоположность.
– Так вот почему ты не хотел видеть Гранта? Из-за обзора?
– Нет, он мне просто не нравится.
Я захихикала.
– Ага, точно. Напиши я этот обзор, я бы тоже не захотела с ним встречаться.
– Я встречусь с ним.
Если бы я говорила с кем-то другим, не подумала бы, что это серьезно. Но это был мой репетитор. Парень, постоянно присутствующий на площадке, где снимается Грант Джеймс. Возможно, ему и правда придется с ним встретиться. Интересно, на что это будет похоже.