Двадцать восемь
На этот раз в кампусе, куда я приехала, было полно людей. Должно быть, только что прозвенел звонок, потому что было такое ощущение, что здесь собрались абсолютно все студенты. Я пошла прямиком к отделению журналистики.
– Эй, а это не… – услышала я, когда проходила мимо нескольких парней. Я не стала задерживаться, чтобы послушать, как они закончили реплику.
Перед тем, как я добралась до своего убежища, по обе стороны от меня оказались два парня. Один из них поинтересовался:
– Это не ты снимаешься вместе с Грантом Джеймсом? Ты намного симпатичнее, чем на той фотке. – Должно быть, статья популярнее, чем я думала.
Я мечтала стать известной, но не так. Хотела завоевать популярность выдающейся игрой.
– Нет, – сказала я.
– Да это точно ты, – сказал второй парень. Он приобнял меня, достал телефон и наклонился ко мне. Я хотела сказать, чтобы он не трогал меня, но боялась, что он снимает видео. Еще больше негативных отзывов в прессе мне не было нужно. Я опустила голову в надежде, что мое лицо будет не слишком хорошо видно на фотографии. В данный момент я находилась ближе к зданию, чем к своей машине, в ином случае развернулась бы и убежала. Наконец я не выдержала и оттолкнула его, тогда они оба ушли, но до этого прокричали всем, кто мог их услышать, кто я такая. Я ускорилась и нырнула в здание.
Класс журналистики, где я уже была, оказался наполовину заполнен, и люди продолжали стекаться. Я осмотрела комнату и дальний кабинет в поисках Донавана. И увидела его за тем же столом, за которым он сидел раньше, его голова наклонилась к бумагам. К моим глазам снова подкатили слезы.
– Ты Лейси Барнс? – спросил кто-то позади меня. – Я бы хотел взять интервью.
Точно, я же была в отделении журналистики, где кто-то наверняка решил, что про меня можно выпустить отличную статью.
– Не могу. Это не я. – Почему я продолжала это говорить, если было очевидно, что они понимали, кто я на самом деле? Мне пришлось обходить рюкзаки и людей, чтобы попасть в кабинет, где сидел Донаван. Я захлопнула за собой дверь, и он поднял на меня глаза.
– Лейси?
– Мне нужно выбраться отсюда.
Может, он услышал, что я готова заплакать, или увидел в моих глазах отчаяние. Что бы это ни было, он не стал расспрашивать, а просто встал со стула. Взял меня за руку, открыл дверь и протащил через комнату, хотя несколько людей, в том числе учитель, окликнули его.
Когда мы вышли, в коридорах уже почти никого не было, но он продолжал держать мою руку, как будто мне нужен был проводник.
– Прости, что тебе пришлось уйти с урока из-за меня. Не знала, к кому еще пойти, – сказала я.
– Правильный выбор, – ответил он.
Когда он это сказал, слезы, которые я сдерживала до этого, потекли по лицу.
Он стиснул челюсть и сжал мою руку.
– Мне здесь не по себе.
– Понятно. Куда хочешь пойти?
– Не знаю.
Он провел меня на парковку, где я оставила машину.
– Не избалованная, да? – произнес он, пытаясь, очевидно, заставить меня посмеяться. Все, на что я была способна, – это улыбка.
Я вручила ему ключи, и он увез нас от школы.
– Домой? – спросил он.
– Хочу уехать подальше отсюда, – сказала я.
– Окей. – Он повернул в обратном направлении на ближайшем светофоре и направился к шоссе.
Он вез меня куда-то целый час, и все это время мы почти не разговаривали. Затем он съехал с шоссе и заехал на парковку у городского пляжа. Был будний октябрьский день, так что там стояло всего несколько других машин, которые, скорее всего, принадлежали серферам, катавшимся на волнах чуть поодаль.
– На этот пляж нас раньше часто возили родители. – Он припарковал машину, заглушил мотор и вышел из нее. Я последовала за ним, и мы сели на скамейку, с которой открывался вид на океан. Мы смотрели, как накатываются волны. Один из серферов поймал волну и был на ее гребне до тех пор, пока она не угасла.
Из-за ветра волосы лезли мне в лицо, и тогда я убрала их за уши. Мысли никак не отпускали, не уходили из моей головы.
– Аманда ненавидит меня.
– Что? – спросил он.
Всхлипывая и заикаясь, я вкратце пересказала ему разговор с охранниками и поведала о поисках в трейлере Аманды. На его лице были заметны сильное удивление и сочувствие. Закончив, я подтянула колени к груди и спрятала в них лицо.
– Я просто хочу делать свою работу. Не понимаю, почему люди пытаются остановить меня. Возможно, я просто никому не нравлюсь.
– Лейси, – сказал он. Я не подняла голову, и тогда он мягко повторил: – Лейс.
Я повернулась к нему лицом, моя щека лежала на колене. Слезы стекали в сторону, по переносице и вниз.
– Мне жаль, – сказал он. И положил руку мне на спину, как будто не понимал, что со мной делать. Я тоже не знала. – Ты точно людям нравишься.
Я пожала плечами.
– Не думала, что это Аманда.
– Я надеялся, что это не она.
– Кстати, в твоей школе… меня узнают.
Он улыбнулся.
– Ты становишься популярной.
– Предполагала, что это будет немного не так. Что люди не запомнят меня с отрицательной стороны.
– Знаю.
Слезы вновь покатились по тому же маршруту. Я откинулась назад и подняла взгляд в небо, пытаясь их остановить. Ненавижу плакать не специально.
– Но, если честно, я не переживаю из-за этого так, как из-за Аманды. Я думала, что мы подруги. Она заставила меня так думать. Может, там все просто притворяются? – Я посмотрела на Донавана. – Мы-то хоть друзья?
Он придвинулся поближе ко мне и взял мое лицо в ладони. Большими пальцами вытер с моего лица слезы.
– Конечно, мы друзья.
– Может, я слишком долго пробыла в этом мире фальшивых эмоций, что уже не понимаю, какими должны быть настоящие.
Он притянул меня ближе к себе и поцеловал в лоб.
– Ты знаешь, что такое настоящие эмоции, – прошептал он.
То, что он сделал, меня успокоило, я снова прижала лоб к его губам, и он поцеловал его еще раз. Затем я подняла на него взгляд. Он помедлил, его губы задержались рядом с моими. Все это ощущалось таким настоящим. Я перестала об этом думать и перестала ждать, пока он не начнет анализировать ситуацию. Знала, что он мог так сделать и прийти к неверным выводам. Не самое подходящее время для размышлений. Я вдохнула и встретилась с ним губами.
Возможно, к неверным выводам он бы не пришел, потому что, не сомневаясь, ответил на мой поцелуй. Он целовал меня так, как будто это был не первый раз, когда он думал об этом. И впервые за день я забыла обо всем и отдалась моменту. Его руки были в моих волосах, его губы двигались вместе с моими, мои руки упирались ему в грудь, и я чувствовала, как быстро бьется его сердце. Мое сердце билось так же быстро, и от этого перехватывало дух.
Он простонал и отстранился.
– Прости. Прости.
– Не извиняйся. Только не за это.
Этот поцелуй оказался самым настоящим из всех, что у меня были. Аманда назвала бы это моим первым поцелуем. Я ощущала это именно так, потому что все, что было раньше, даже рядом не стояло.
Он закрыл глаза и обнял меня. Я перекинула ноги через его колени и положила голову ему на грудь. Он прижал меня к себе.
– Значит, ты думаешь, что это Аманда слила историю в прессу? – спросил он наконец.
– Да.
– Хм-м… – Он что-то пробормотал себе под нос.
– Что мне делать?
– Мы что-нибудь придумаем.
Я обняла его крепче.
– Ты лучше всех.
– И давно ты так думаешь? С сегодняшнего дня?
Я засмеялась.
– Как минимум с того момента, как ты отшил меня, когда мы говорили по телефону.
– Я не отшивал тебя, я… – Он замолк, как будто и не собирался или не хотел продолжать фразу.
Я отстранилась и посмотрела на него. Была уверена, что мое лицо красное и в пятнах, а глаза опухшие, но он видел меня и не такой страшной, так что черт с ним.
– Ты не встречаешься с актрисами.
– Таков был уговор. И я работаю на твоего отца.
– Эй, мой отец встречается с моей гримершей, он вообще не имеет права ставить такие условия. Ну, с моей бывшей гримершей.
Он улыбнулся и покачал головой.
– Ты Лейси Барнс. Знаменитость, – сказал он моими словами, используя их против меня. – В тот день по телефону я очень много тебе рассказал, и был уверен, что тебе уже почти что стало со мной скучно.
– Мне с тобой не скучно.
– Пока нет.
– Думаешь, мы плохая пара? Да мы еще хуже, чем зомби и охотник на зомби. Актриса и критик.
– Да, – сказал он.
– Ты правда так думаешь?
Он провел большим пальцем по моим губам и поцеловал меня.
– Да. Но, по всей видимости, я потерял способность рассуждать здраво, так что, возможно, критиком я быть перестану.
Двадцать девять
Какое-то время мы просидели на той скамейке. Из-за океанского бриза стало довольно холодно. Мы продержались дольше серферов и зарядок на наших мобильных, и тут Донаван сказал:
– Может, пора?
– А кто нас гонит? – Хотя без телефона я понятия не имела, сколько времени, но если судить по солнцу, то, скорее всего, далеко за полдень. Да и то я далеко не эксперт по определению времени по солнцу.
– Твой отец, наверное, волнуется.
– Он все равно не ждет меня раньше десяти вечера.
– А вот моя мама, думаю, начала беспокоиться в ту же секунду, когда ей позвонили и сказали, что я не явился в школу сегодня.
– Правда, мне очень жаль…
– Я не пытался вызвать жалость.
Донаван встал, и мои ноги соскользнули с его колен.
– Давай хотя бы двинемся к машине. Ты дрожишь. У меня в рюкзаке портативная зарядка. Посмотрим, насколько сильно мы влипли. – Он протянул мне руку.
Я приняла ее, позволив парню помочь мне встать на ноги. Он может зарядить свой телефон: это мне было не так уж и нужно. Съемки на сегодня закончены, так что вряд ли меня кто-то ищет.
Донаван продолжил держать мою руку в своей, пока мы шли к машине.
– Все еще хочешь, чтобы я сел за руль?