Великий обладатель Индии! многие случаи являют от вне совсем противный вид, нежели какой имеют во внутренности своего существа: наше приключение Сего есть рода. Но я потщуся явить его твоему правосудию таковым, каково оно в самой вещи. Я не имел никакой причины досадовать на сих священных мужей, и не с тем проезжал пространную твою державу, чтобы нанести тебе в особе их оскорбление; но бесчеловечное их зверство раздражило мое терпение, и неволею исторгло мой меч на защищение неповинно умерщвляемого моего единоземца. Ты бы сам, Государь, будучи на моем месте учинил тоже; ибо, какое варварское сердце может спокойно смотреть на умершвление неповинного человека, и не подвигнуться на сожаление и гнев? Вот сия несчастная и непорочная жертва, которую стремилось предать пламени корыстолюбие сих святош. Не удивляйся изречению сему, Государь! Чистосердечие мое докажет тебе ясно все их коварство и лицемерие, какими исторгли они у тебя соизволение на погибель неповинных, дабы утучнить себя корыстями с оных. Ты сам представь, Государь, свойственно ль быть Богам лютее человеков? и возможно ль, не погружаясь в беззаконие, приписывать Божеству такое повеление, чтоб для сыскания единого беззаконника, умертвить тьмы неповинных людей? А ежели без воли их предавать человека смерти, не имея на него ни малейшего подозрения в злодействии, и для единой токмо надежды обрести в нем, по погублении его, виновника злу, то какая уже несправедливость может превзойти адское сие неправосудие. Но ты в этом неповинен. Государь! Извиняет тебя в сем родительская твоя горячность к сыну, и хитросплетенное жреческое коварство, скрывающееся под видом твоей пользы, и облекшееся силою мнимого Божеского повелениия на истребление неповинных иностранцев. Всему этому виною есть сей варвар, (указывая на первосвященника,) и нечестивые его сообщники: их алчность к собранию имения употребила во зло неповинным человекам несчастье твоей породы, Божеское проречение, и твое чадолюбие. Не сомневайся в истине моих слов, Государь, извет мой докажет тебе ясно, что небесное проречение иной заключает в себе смысл, нежели каковой ему дало гнусное их любоимение. По сему их адскому коварству, и поносной к тебе неверности, и о прочих суди их поступках. Но чтобы долее не подвергать неповинных неправедному умертелению, и душу твою избавить от обольщения сих ненасытных Гарпий, так ведай, Государь, что божеский глас изобличает в умершвлении твоего любезного сына, и в похищении прекрасной его супруги, гнусного чародея Эфиопа, лютого и коварного Карачуна; а в яснейшее доказательство моих слов прочти заглавные буквы прореченных семи строк боговещалищем, которые изображают точно имя Карачуна.
Пораженный истиною сих слов Индийский Государь, и проклятым коварством своего первосвященника, и его сообщников, обратился к ним, чтоб истребовать от них оправдания в сем ясном на них доказательстве, но уже более не увидел из них никого. Сии злодеи почувствовав всю опасность, какою угрожала им Светлосанова речь, ушли тайно друг за другом изо дворца, дабы не подвергнуться в ту ж минуту раздраженному правосудию, и предупредить оное новыми коварствами. Отбытие их открыло наиболее глаза Императору, и уверило его об истине проклятого их злочестия. Воспылал он гневом, и повелел в туже минуту начальнику своей стражи, забрать под караул первосвященника и сообщников его. Злодеи! вскричал он по сем, они не довольны были умерщвлением такого числа неповинных, но хотели еще, продолжая мое ослепление, пожертвовать своему неистовству и сего премудрого иностранца, без спасительного уведомления коего не перестал бы я никогда обагрять моего скипетра неповинною кровью, и учинять моего царствования примером наилютейшего тиранства.
По сем восклицании обратился он к Светлосану, и благодаря ему наичувстительнейшим образом за истолкование стольких важностей, просил его объяснить, кому он одолжен столь великим благодеянием. Когда же Славенский Князь объявил ему, что он родом и саном ему равен, тогда Могол в пущее пришел воспаление против нечестивых своих жрецов, описавших ему Светлосана самым злочестивейшим человеком, и старавшихся его уверить, что он учинит самое богоугоднейшее дело, еж ели повелит умертвить сего иностранца мучительнейшим образом. О как несчастлив Государь, возопил он, окруженный столькими чудовищами: Прости мне, знаменитый Князь, говорил он обратясь к Светлосану, варварство; к которому привели меня сии злочестивцы, я потщуся его омыть пролитием всей их крови.
Так говоря, старался он оправдать себя перед Славенским Князем, и учтивостями, оказываемыми Славянам, загладить несправедливость поступка против иностранных. А к совершению доказательства своей невинности, и истинного раскаяния, повелел сей день включить в число торжественных, и праздновать его повсегодно. Между тем, желая наградить причиненную Славянам досаду весельем, приказал учредить в тот день великий пир, к которому приглашены были все знатные вельможи его двора. Во время сего пиршества, Могол говоря непрестанно с Светлосаном, просил его снова рассказать свою историю обстоятельнее, в рассуждении его путешествия в Индию. Славенский Князь во всем его удовольствовал, рассказав ему подробно все обстоятельства своей жизни, похищение сестры своей и зятя, и ужасные злодейства малорослого чародея.
Император весьма был удовлетворен его повествованием, и воспоймал к нему час от часу наиболее любви и почтения. А в доказательство своей к нему приязни, повелел принести богатые и великолепные дары для Светлосана и для спутников его; однако ж сей Князь от них отрекся учтивым образом, представляя Абубекиру, что в рассуждении его путешествия будут они для него отяготительны. Во время препирания их о сем, донесли Моголу, что первосвященник и сообщники его не повинуются его указу, и сверх того возмущают на него народ; и что уже великая оного часть приведены ими к бунтованию. Сие объявление привело Императора в великую ярость на первосвященника. Неблагодарный и дерзновенный раб! возопил он: вот как он платит мне за несчетные мои к нему щедроты! Но сие его злодейство не останется без наказания. Я вскоре заставлю его раскаяться в сем беззаконии. Силостан, продолжало он говорить, обратясь к страженачальнику, сей час вооружи всех моих телохранителей, и верных мне Распутов, и накажи немедленно безумную чернь, дерзнувшую на меня восстать; а неверных жрецов потщись поймать живых. Я хочу казнью их показать пример мучением, каковым должны предаваться таковые изменники, дерзающие восставать на Государя своего.
Силостан со тщанием повиновался повелению Могола, и отбыл произвести оное в действо; а Индийский Владетель говорил так, обратясь к Светлосану: Ты не поверишь, любезный мой гость, коль велики были мои благодеяния к сему неверному жрецу, и коль безмерна его ко мне неблагодарность, сие ты видишь теперь сам. Он был бедный ученик, и понравился мне способом своего красноречия, кое имеет он довольно в нарочитом степени. Сие побудило меня возвести его в некоторый духовный сан, и отверсть ему мои милости, который напоследок открыли ему путь к первосвященничеству. Обманчивое его красноречие извлекало ему повседневно мои благодеяния; однако ж я и во время оных примечал в нем нередко вредное сердце, в котором царствовали властолюбие и корысть. По благости моей к нему, не старался я выводить следствий из сих моих примечаний, хотя иногда и доходили до меня жалобы на чрезмерную его жадность к любоимению и власти. Лукавое его красноречие всегда исторгало сего лицемера от моего правосудия, и могу сказать, что при всех его злых намерениях, он бы еще и ныне пользовался моими щедротами, если бы его коварство в рассуждении иностранцев, и теперешнее его бунтование не открыли мне ясно, что он злодей стремящийся похитить может быть венец мой.
Едва успел он окончить последние сии слова, как шум поражающих и поражаемых возбудил во всех внимание, и принудил обратиться туда, откуда оный происходил. Они увидели в окна, которые были на площадь, окружающую дворец, что народ в ярости гнал и побивал стражу, посланную от Императора на утишение бунта. Первосвященник и сообщники его сидя на конях, держали священные знамена, и побуждали неистовствующую чернь к кровопролитию. Сие ужасное зрелище привело Абубекира, и всех его придворных, в великое устрашение. Ну! вскричал он, теперь мы погибли! Лютый жрец достиг до желания своего; теперь я вижу ясно, что он решил похитить у меня жизнь мою и венец. Спасайся любезный мой Князь, сказал он потом с торопливостью Светлосану, пускай я один погибну; а ты не должен принять участие в неблагополучии моем. Проговорив сие, приказал он принести себе отраву и вооружение, чтоб употребить к своему спасению то или другое, смотря по обстоятельствам. Постой! вскричал к нему тогда Светлосан: Владетелю не отравою надлежит оканчивать жизнь свою, и не унывать во крайности так как не подвергаешь себя прельщениям во благополучии. Пребудь в чертогах сих, Государь! продолжал он ему говорить; мы одни сего возмущения причиною, так мы его и окончить долженствуем. Проговорив сие, повелел он Бориполку и Русу следовать за собою.
Как пущенная стрела из лука, сильною рукою, ненаходит себе препон в течении своем, таков был Славенский Князь по изшествии своем из чертогов, бросясь в кучу яростной черни, остановил тотчас её стремление; и куда ни простирал свои стопы, всюду отверзал себе пространный путь. Вскоре дошел он до бунтующего первосвященника, который, при виде пламенных его очей, затрясся и побледнел. Помогите возопил он к народу: вот сей волхв прельстивший Императора, и желающий воцариться над нами. А! Бездельник! вскричал ему Светлосан: я познаю твое коварство; но оно последнее в жизни твоей будет; сей же миг ocвoбодится Индия от заражающего ее чудовища, и опустошающего вселенную: Проговорив сие бросился он на трепещущего жреца, и пересек его наполы. Ну, Индияне! вскричал он по сем громогласно: Тиран возмущавший спокойствие ваше уже погиб, а вы воспользуйтесь его погибелью, и возвратитесь к должности вашей и повиновению, которыми обязаны вы великому Моголу, Что ж касается до меня,