Она приподняла бровь, не открывая глаз. Облизнулась. Опустила бровь. Зевнула. Вздохнула. Не приняла предложения.
Привычный к её отказам, Пит тоже вздохнул и погасил лампу.
Уснул мгновенно. Как и всегда. С засыпанием проблем у него никогда не было. А вот спать долго не удавалось.
Разумеется, ему приснился кошмар. Собаки, они чувствуют.
Птицы умирали в полёте и падали, отрубленные головы младенцев пели что-то меланхолическое, тогда как женщина выдирала волосы из головы и предлагала их в подарок, потому что не могла отдать ничего другого.
Он проснулся в 2:48, сразу зажёг лампу на прикроватном столике.
Зоя с грустью смотрела на него со своей подстилки.
Пит принял душ, оделся, сварил крепчайший кофе. В 3:22 уже сидел за столом в кабинете, бродил по Интернету, пил чёрный-чёрный кофе, ел печенье с грецкими орехами, испечённое матерью.
Поварихой мать была плохой. Пекла ещё хуже. Вкус у печенья был нормальный, а вот твёрдостью оно не уступало зубам.
Он всё равно ел. Гордая своими воображаемыми достижениями по части готовки, она дала ему целую коробку печенья. Выкинуть печенье он не мог. Она была его матерью.
Опасность кошмаров миновала, поэтому Зоя забралась между тумбами письменного стола и спала у ног Пита. Печенье она у него выпрашивать не стала. Мудрая собака.
Звонок Хитча Ломбарда только подхлестнул стремление Пита соотнести имена и фамилии Кравета на многочисленных водительских удостоверениях с именами и фамилиями сотрудников правоохранительных органов города, штата, всей страны. На этот раз он не собирался касаться баз данных, куда мог попасть, только введя свой пароль, потому что эти имена и фамилии, похоже, поднимали тревогу.
Перебор всех имён через поисковую систему «Гугл» скоро потянул на подвиг Геркулеса. К примеру, многих и многих звали Роберт Крейн.
Ему требовалось добавить к имени и фамилии ещё какие-то ключевые слова. Учитывая, что Крей- ну выдали калифорнийское водительское удостоверение, да и адрес, пусть и ложный, был калифорнийским, Пит напечатал: «Калифорния».
Тим поделился с ним минимумом информации, словно лишнее слово могло принести женщине ещё больше проблем, чем те, что уже свалились на неё. «Попугай, кружка, корица, пирог». Эти слова не упростили бы поиск.
Сколько бы имён ни было у этого человека, логика подсказывала, что ему доводилось иметь дело с полицией, то ли на стороне закона, то ли по другую сторону баррикад. Пит добавил в строку «полиция» и начал поиск.
Пропустив через «Гугл» ещё несколько имён, в 4:07 он вышел на жестокие убийства в кофейне «Сливки и сахар». Полиция определила Роя Каттера из Сан-Франциско в интересующей её личности. На языке политкорректное сие означало, что он подозревался в этих самых убийствах.
Среди многочисленных водительских удостоверений с улыбающимся лицом Ричарда Ли Кравета было и выданное Рою Ли Каттеру.
Когда Пит просматривал многочисленные публикации, связанные с убийствами в «Сливках и сахаре», его интуиция детектива забила тревогу. Ему не потребовалось превосходное собачье обоняние, чтобы учуять, что от расследования дурно пахнет.
Словно ищейка, уверенно взявшая след, он принялся копать все глубже и глубже, медленно, но верно получая всё более объективную картину случившегося.
В 4:38 связь с Интернетом оборвалась.
Кабельная компания, которая его обслуживала, отличалась надёжностью. Если связь и обрывалась, то на короткое время.
Ожидая, пока у него появится возможность вернуться во Всемирную паутину, он сходил в туалет и облегчился.
На кухне вновь наполнил кружку кофе.
Повернувшись спиной к кофеварке с полной кружкой в руке, увидел, что Зоя последовала за ним.
Пристальный взгляд, поднятая голова и написанная на морде озабоченность предполагали, что ей хочется посетить двор. Но хвостом она не махала, а вышеуказанные признаки говорили «Я хочу пи- пи» только в сочетании с помахивающим хвостом.
Пит поставил кружку, взял из комнаты-прачечной большое полотенце. Знал, что придётся вытирать собаку, когда она вернётся из-под дождя.
Открыл дверь.
— Ладно, хочешь полить травку, девочка?
Зоя подошла к двери. Встала на пороге, посмотрела через крыльцо во двор.
— Зоя?
Уши встали. Ноздри подрагивали, нюхая воздух.
Гром стих, молнии не сверкали. Да и потом, гроза никогда не пугала её. Как и большинство ретриверов, она любила дождь... но не на этот раз.
— Там койот? — спросил Пит.
Зоя попятилась от открытой двери.
— Енот?
Зоя вышла из кухни.
Он включил фонарь на заднем крыльце, шагнул за дверь. Не услышал ничего необычного, увидел только дождь.
Когда вернулся в дом, нашёл Зою в гостиной, у парадной двери.
Открыл её, и опять она всмотрелась в ночь. Но не переступила порог.
Из её горла донёсся какой-то звук. Похожий на рычание. Да только Зоя никогда не рычала.
Зазвонил телефон. В 4:46 утра.
С ушами торчком, с поднятой головой, с хвостом между задними лапами, Зоя направилась в кабинет. Пит последовал за ней.
Телефон зазвонил вновь.
Он стоял, глядя на аппарат. Номер, с которого звонили, не высветился.
На четвёртом звонке он ушёл в спальню. Ремень с кобурой и табельным пистолетом лежали на полке в стенном шкафу. Плюс подсумок на две запасные обоймы.
Пока он перепоясывался, телефон перестал звонить.
Вернувшись в кабинет, он сел за стол.
Зоя не залезла в нишу между тумбами, где так уютно устроилась раньше. Стояла у стола, напряжённая, смотрела на него. Словно предчувствовала очередной кошмар.
Кабельная компания не восстановила связь.
Пит выключил компьютер. Посидел ещё несколько мгновений, думая об убийствах в «Сливках и сахаре».
Зазвонил телефон.
Его бумажник и жетон детектива лежали на столе. Он рассовал их по задним карманам.
Из стенного шкафа в кабинете достал непромокаемую ветровку с капюшоном, надел.
Зоя прошла следом за ним на кухню, где он взял ключи от дома и автомобиля.
Телефон перестал звонить.
В гараже сказал: «Одеваться», и собака тут же подошла к нему, чтобы он надел на неё ошейник, к которому сразу же прицепил поводок.
Когда Пит открыл заднюю дверцу «Меркури Маунтинер», Зоя запрыгнула в багажное отделение.
Он запер дверь между гаражом и домом, как до этого запер парадную и кухонную дверь. Сознательно нигде не выключил свет.
Теперь оставалось только надеяться, что он успеет покинуть дом.
Глава 30
Старенький муниципальный автобус неспешно катил на юг по прибрежной автостраде, выдыхая в ночь продукты сгорания биотоплива. В этом месяце он мог ездить на этаноле, на ореховом масле, на переработанном масле из ресторанов быстрого обслуживания или на каком-то экстракте, полученном из генетически изменённых гигантских соевых бобов.
Тим обогнал этого бегемота, проехал ещё пять кварталов, припарковался у ресторана и оставил там «Эксплорер», на этот раз, возможно, навсегда.
Он проехал мимо трёх остановок. Он и Линда пробежали два длинных квартала на север, к ближайшей остановке, где какое-то время и дожидались своего нового средства передвижения.
Ветер задувал дождь под крышу остановки, бросая капли в их и без того мокрые лица.
В этот предрассветный час автомобилей заметно прибавилось. Шуршание шин по мокрой мостовой напоминало звук, с которым санки несутся по снежному склону.
Они поднялись в автобус в твёрдой уверенности, что он довезёт их как минимум до Дана-Пойнт, и, роняя на пол капли воды, пошли по проходу, когда водитель вновь вырулил на трассу.
Это был один из первых утренних автобусов, так что свободных мест хватало. Из немногочисленных пассажиров большинство составляли женщины: уборщицы, кухарки, посудомойки, чей рабочий день начинался затемно.
У всех одежда была сухая. Все вышли из дома с зонтами. Некоторые смотрели на Тима и Линду сочувственно. Другие не могли подавить самодовольной, злорадной ухмылки.
Она повела его в самый конец салона, где они и сели, отделённые несколькими рядами кресел от ближайшего пассажира, так что подслушать их разговор никто не мог.
— И зачем?
— Ты про что?
— Мы не могли припарковаться ближе к автобусной остановке?
— Нет.
— Ты не хочешь, чтобы он узнал, что дальше мы поедем на автобусе?
— Я не хочу, чтобы он сразу это понял. Он сообразит достаточно быстро.
Её подруга Тереза с двумя приятельницами улетела на неделю в Нью-Йорк. Они собирались лишь на короткое время заглянуть в её дом в Дана-Пойнт.
— Ты действительно думаешь, что они смогут вычислить автобус, допросить водителя?
— Действительно думаю.
— Он нас не запомнит.
— Посмотри на нас. Мокрые кошки.
— И что, идёт дождь.
— Он запомнит.
— Когда он нас высадит, несколько кварталов до её дома мы пройдём пешком. Они не смогут узнать, куда именно мы пошли. Дана-Пойнт, ничего больше.
— Может, эти племянники-хакеры имеют мгновенный доступ к компьютерам телефонной компании. Когда ты в последний раз звонила Терезе?
Она нахмурилась.
— Ох. Так они могут узнать все номера, по которым я регулярно звонила в Дана-Пойнт.
— Да.
— А по номерам найти адреса.
— Точно. И в следующий раз, когда он выйдет на нас, мы не сможем так легко избавиться от него.
— Мне не показалось, что это было легко.
— Ты права. Поэтому нам нельзя подпускать его к себе, пока мы не подготовимся к встрече.
— И как мы будем готовиться?
— Не знаю.
— Я не понимаю, как можно подготовиться к встрече с таким, как он.
Тим не ответил.
Какое-то время они молчали.
— Я всё думаю... что же я такого сделала? — первой заговорила Линда. — Я же ничего не сделала.
— Причина не в том, что ты сделала.
— Тогда в чём?
— Ты что-то знаешь.
Эти зелёные глаза вновь всмотрелись в него, стараясь вскрыть, словно консервную банку.
— Ты знаешь что-то такое, что может принести кому-то серьёзный урон.