Брать Кэрриера живым он не собирался. Слишком велик риск. Каменщик — здоровяк, да и доказал, что очень опасен.
Конечно, если бы ему повезло и он сумел обездвижить Кэрриера, удачным выстрелом перебив позвоночник, тогда он с радостью заставил бы каменщика что-нибудь проглотить. Скажем, некий его орган, отрезанный и поданный на вилке.
Глава 28
Крайт решил, что Кэрриер и эта женщина, учитывая нехватку времени и отсутствие специальных инструментов для взлома, обойдут дом сзади, где их не будет видно с улицы, и выбьют окно или стеклянную панель двери.
Внутри они могли подняться на второй этаж и там организовать оборону, используя позиционное преимущество коридора верхнего этажа.
Могли также взять на прицел окно или дверь, через которые проникли в дом, в надежде застрелить его, когда он последует за ними. Если уж он будет действовать столь прямолинейно.
У боковой двери гаража Крайт пустил в ход свой любимый пистолет-отмычку.
Переступив порог, сразу включил свет. В гараже хватало места на три автомобиля, но он пустовал.
Вдоль одной из стен выстроились аккуратные шкафчики. Крайт открыл несколько дверок. Увидел только пустые полки.
Еще одно доказательство, что в доме никто не жил.
Дверь между гаражом и домом открывалась, скорее всего, в комнату-прачечную или раздевалку. Крайт сомневался, что Кэрриер и женщина спрячутся там.
Он вновь воспользовался «Локэйдом». Постукивания и пощелкивания растворились в грохоте грозы. Он убрал инструмент в кобуру.
Из гаража он попал в просторную комнату-прачечную, где хватало места, чтобы не только постирать белье, но и погладить его.
На стене Крайт увидел сенсорную панель управления. Тому, что дом компьютеризирован, Крайт нисколько не удивился. Обычное дело для столь дорогих особняков.
Он прикоснулся к панели, экран осветился, предлагая на выбор системы контроля и управления: «ОХРАНА», «ОСВЕЩЕНИЕ», «МУЗЫКА»...
Он нажал «ОСВЕЩЕНИЕ», и на экране высветились комнаты в доме и зоны на участке. Он мог контролировать освещение в любой точке с этой панели или с любой другой, находящейся в доме.
Среди опций он нашел «ВКЛЮЧИТЬ СВЕТ ВО ВСЕХ КОМНАТАХ» и «ВКЛЮЧИТЬ СВЕТ НА ВСЕМ УЧАСТКЕ». Кэрриер и эта женщина ожидали, что он придет в темноте, собирались воспользоваться преимуществом темноты. Поскольку Крайт никогда не делал то, что от него ожидали, он нажал на надпись «ВКЛЮЧИТЬ СВЕТ ВО ВСЕХ КОМНАТАХ», и мгновенно весь дом засиял, как рождественская ель.
Из комнаты-прачечной дверь открывалась в коридор. Держа «Глок» обеими руками, Крайт двинулся по нему.
Попал в семейную гостиную с огромным, встроенным в стену домашним кинотеатром и баром с гранитной стойкой. Мебели, понятное дело, не было.
В одном из французских окон увидел разбитую панель. Осколки стекла лежали на полу, выложенном плитами известняка.
Как и Крайт, Кэрриер и эта женщина промокли до нитки. Льющаяся и капающая с них вода попадала на известняк, который темнел, впитывая ее.
Сгруппировавшись, поводя то направо, то налево «Глоком», ловя любое движение периферийным зрением, Крайт прошел в большую кухню. Снова пол из известняка, снова пятна от воды.
В столовой мебель тоже отсутствовала, зато пол от стены до стены устилал белый ковер. Грязь на ковре привлекла внимание Крайта.
Вероятно, углубившись в столовую на два шага, парочка начала энергично вытирать ноги о чистый ковер. Крайт задался вопросом, почему они решили перепачкать прекрасную шерсть.
Миновав арку и дойдя до середины устланной таким же ковром гостиной, он понял, что они чистили обувь, чтобы не оставлять следов. Увидеть влагу на белом ковре было не так-то просто. Она не меняла цвет ворсинок. И он более не мог определить их маршрут.
Справа от гостиной, за другой аркой, находилась прихожая. За ней — другие комнаты. Лестница из прихожей вела на второй этаж.
Слева, в северной стене гостиной, двойные двери вели ещё в одну комнату.
Крайт не сомневался, что Кэрриер и эта женщина поднялись на второй этаж. Тем не менее ему не хотелось оставлять за спиной необследованное помещение, поэтому он осторожно приоткрыл одну половинку двери. Пригнувшись, проскочил ее, следуя за пистолетом, попал в гостиную, где не нашел ни книг, ни незваных гостей.
Направился в прихожую. Капли воды мерцали на деревянном полу. Рассредоточенные по всей прихожей, они не позволяли определить, куда отправилась эта сладкая парочка.
Еще одна дверь вела в домашний тренажерный зал, где хватило бы места для доброго десятка тренажеров. Их, конечно, вывезли, но зеркала, которые занимали три стены от пола до потолка, остались.
Столь огромные зеркальные поверхности заставили Крайта остановиться. Зеркала всегда казались ему окнами в другой мир, обратный этому, мир, где все выглядит знакомым, но на самом деле отличается кардинально.
То, что считалось злом по эту сторону зеркала, могло восприниматься добром по другую. Здешняя правда могла стать тамошней ложью, будущее могло предварять прошлое.
Это панорамное зеркало произвело на него неизгладимое впечатление, потому что перекрестные отражения открывали не один мир, а множество, каждый вливался в остальные, каждый обещал абсолютную власть, к которой он, Крайт, стремился, но не мог обрести по эту сторону зеркала.
Он стоял перед множеством Крайтов, каждый со своим «Глоком», и выглядели они не отражениями, а двойниками, каждый обладал таким же разумом, как и он, только жил в другом измерении. Он стал целой армией, чувствовал в себе силу этой армии, ярость стаи, злобу растревоженного роя, и сердце его пело от восторга.
Но настроение разом упало, потому что он вдруг понял, как выглядит. Дождь превратил его одежду в мокрые, бесформенные тряпки. Никто бы никогда не сказал, что сшита она у лучших портных, из тканей самого высокого качества. Да и волосы прилипли к голове.
Его могли принять за бездомного бродягу без единого цента в кармане. Выглядел он жалким.
И вот эта жалость к себе, которую он столь остро ощутил, вернула его к осечке в отеле, где Кэрриер так ловко провел его, перебравшись в другой номер.
Все Крайты во всех зазеркальных мирах заговорили разом, но голос каждого могли услышать только в собственном мире. Поэтому лишь единственный голос единственного Крайта произнес слова, которые остальные лишь молчаливо повторили движениями губ:
— Он снова меня провел.
Крайт вышел из тренажерного зала в прихожую.
К лестнице не пошел. Лестница его больше не интересовала. Каменщик и эта женщина не затаились на втором этаже, готовые защищать лестницу, в полной мере используя преимущество позиции коридора второго этажа. Они туда и не поднимались.
Они покинули дом, как только вспыхнули огни.
Парадную дверь Крайт нашел незапертой. Неудивительно, у них не было ключа, чтобы запереть ее снаружи.
Он распахнул дверь, и в прихожую ворвался дождь.
Не закрывая дверь, он направился к улице.
«Эксплорер» исчез.
Ветер усилился, бросая ему в лицо капли дождя. Они кололи, словно иглы.
Он посмотрел на велосипед. На табличку с надписью «ПРОДАЕТСЯ».
Из кармана брюк достал два патрона калибра 9 мм. Теперь они выглядели, будто издевка. Патроны не уронили на бегу. Их положили на тротуар.
Крайт вернул патроны в карман. Потому что знал, как воспользуется ими.
Пошел на островок в центре круглой площади. Темно-синий «Шевроле» ждал его на прежнем месте.
Обойдя автомобиль и убедившись, что колеса не спущены, сел за руль и, захлопнув дверцу, отсек грозу.
Двигатель завелся, едва он повернул ключ зажигания. Он-то ожидал, что не заведется.
Приборный щиток осветился, но не полностью. Кэрриер разбил компьютерный дисплей, на который передавалась электронная карта.
Крайт мог отправить кодированное текстовое сообщение, объяснив ситуацию, служба технической поддержки могла бы отслеживать для него путь «Эксплорера», позволяя продолжить преследование.
Но он знал, что толку не будет. Кэрриер наверняка использовал бы внедорожник только для того, чтобы покинуть этот район. Бросил бы через несколько минут, чтобы пересесть на любой подвернувшийся под руку автомобиль.
Но все это не означало, что Крайт потерпел неудачу. Выполнение порученного задания только начиналось.
Человек, менее уверенный в себе, мог сдаться ярости, отчаянию, страху. Крайт, само собой, такое себе не позволил.
Собственно говоря, он уже переступил через унижение, которое почувствовал в доме, осознав, что произошло. Впрочем, унижение — слишком сильное слово. Он не испытал ничего, кроме легкой досады.
Объехал островок, покатил к перекрестку.
По правде говоря, и слово «досада» теперь казалось перебором при определении того, что произошло в тренажерном зале со стеклянными стенами. «Расстройство» — вот оно, более точное слово. Он расстроился, подумав, что его обманули с помощью двух оставленных на тротуаре патронов.
Человек с устойчивой психикой ищет позитив в любой ситуации, поскольку не накапливать опыт — чистый негатив.
Случившееся только что предоставило ему возможность поразмышлять над событиями последних девяти часов. Размышления — это точно позитив.
Повернув на Т-образном перекрестке, спускаясь к берегу, Крайт решил, что и «расстройство» — не то слово, которое он искал.
Он испытал разочарование. Действительно, вот тут со словом он попал в десятку. Он разочаровался не столько в себе, как в мире, который время,от времени вдруг решался препятствовать исполнению его желаний.
Для того чтобы предаться конструктивным размышлениям, ему требовалось место, где он мог отдохнуть, расслабиться. Таверны, кафетерии и кафе никогда его не привлекали.
Он предпочитал дом, практически любой дом, при условии, что хозяева следовали установленным им стандартам чистоты.
Глава 29
Поговорив с Тимом по телефону в половине первого ночи и сообщив ему о звонке Хитча Ломбарда, Пит Санто поспал два часа, прежде чем продолжить поиск по Интернету, дабы установить личность киллера.