евера. Метод строгого сопоставления моделей, эталонов, разных состояний изолированных локальных зон особенно значим для больших территорий, когда нет сплошной выборки материала, где нельзя построить карту в ее непрерывности.
Методы математической статистики, к сожалению, требуют довольно большого объема данных. В то же время эти методы позволяют ярко и объективно показать распределение объектов между собой, их взаимоотношения, корреляции, найти явления средние, типические, сильные и слабые, отделить ядро от периферии. Форма представления данных здесь - разные виды распределительных рядов, графики. Порой важен и простой учет концентрации фактов по ареалам.
Вопрос о форме представления данных - это вопрос о метаязыке научного описания в теории этногенеза. По-видимому, он не должен быть ни языком археологов, ни языком лингвистов или антропологов. Это должен быть простой, естественный язык описания новых форм представления фактов.
Обычно лингвисты ждут от археологов и этнографов подтверждения своих гипотез, археологи от лингвистов - своих. Однако цель исследования - не только в подтверждении результатов, полученных в смежных дисциплинах. При всей значимости и определяющей роли таких совпадений по-своему не менее значимы и несовпадения фактов, и игнорировать их нельзя.
Романтически заманчивый и увлекательный синтез достижений лингвистики, археологии, этнографии в этногенетических целях требует осторожности и осмотрительности. Кажется, что сегодня одна из немногих возможных и приемлемых для всех форм представления данных и точек сопряжения воедино наших общих усилий - это карта. Однако и здесь все не просто. Лингвистическая география сильна теорией, принципами, массовостью материала, который на картах образует огромные непрерывные ареалы по всей карте родственных языков. Именно непрерывность языковых данных на больших территориях позволяет применять такие методы, как определение связей и противопоставленности отдельных зон, ареалов, структурно-типологическое сопоставление локальных микроузлов, выявлять разные типы самих противопоставлений. На языковых картах хорошо выделяются пучки изоглосс, макро- и микрозоны. В принципе такими же картами могла бы располагать и этнография.
Весьма сложной представляется для комплексной теории этногенеза, например, интерпретация глубинных изоглосс (индоевропейских, урало-алтайских и т. п.).
В дальнейшей разработке применительно к теории этногенеза нуждаются и такие понятия, как реконструкция, этногенетическая карта, типы ареалов, типы границ на карте, процесс и хронология, миграция, трансформация, союз и ассимиляция; в частности, вопрос о том, какова может быть этногенетическая карта с точки зрения теории картографирования, как будто бы даже не ставился.
Археология, дающая относительную хронологию вещей и. культур, по-видимому, не готова сегодня к созданию сводных атласов отдельных объектов и явлений. В археологии особое значение приобретает изучение типологического сходства вещей на больших, подчас отдаленных, территориях, что в лингвистике применяется реже. Однако при всех сложностях поиска точек соприкосновения разных наук, связанных с этногенезом, их надо искать.
Конечно, до определенного момента каждый исследователь подолгу работает на своем материале, но сама эта работа должна быть проблемно-ориентированной на решение именно этногенетических вопросов. Последнее условие как раз встречается довольно редко, даже среди археологов и лингвистов.
Разумеется, и здесь остаются свои спорные вопросы: как долго представители каждой науки должны работать лишь на своем материале, нужна ли вообще. «Стыковка» знаний, а если нужна, то когда и на каком этапе? Всем нам - лингвистам, археологам, антропологам, этнографам, музыковедам - надо научиться понимать характер данных и результаты каждой из наук. Новое, оригинальное часто рождается на стыке разных наук, но, родившись, оно должно стать предметом самостоятельного изучения. Отдельным, самостоятельным, а не побочным объектом изучения должен стать и этногенез, но новое направление на определенном этапе рано или поздно потребует и новых оригинальных форм, подготовки специалистов нового типа [34; 75].
Таким образом, и в термине "этногенез" следует выделить - два значения: 1) происхождение и формирование этноса; 2) наука, изучающая происхождение этноса, этническую историю ареала (здесь синонимами выступают словосочетания "этногенетические исследования", "исследования по этногенезу").
Итак, объект изучения в исследованиях этнографической направленности - только один: полная и целостная этническая? история народа, начиная с древнейших времен до наших дней.
Ю. М. Лесман. К постановке методических вопросов реконструкции этногенетических процессов
Для подавляющего большинства археологических (как, впрочем, и для лингвистических, исторических, а иной раз даже этнографических) работ характерно сочетание полного невнимания к тому, что представляют собой этнические процессы, с оперированием терминами "этнический", "этнокультурный", "этногенез" и т. д. Этнографами выработано определение этноса (или этникоса - этноса в узком смысле): "Этнос - исторически сложившаяся на определенной территории устойчивая межпоколенная совокупность людей, обладающая общими сравнительно стабильными особенностями языка и культуры, а также сознанием своего единства и отличия от других образований (самосознанием), зафиксированным в самоназвании" [350 с. 11]. При этом этнографам удалось выявить основные признаки-характеристики этноса и причины, обусловившие его формирование. В дальнейшем рассмотрении мы будем исходить из: указанного понимания этноса1.
Диапазон общностей, охватываемых этим определением, достаточно велик - от семьи, родовой (клановой) группы до нации и метаэтнической общности [34, с. 47, сл.]. Для задач нашей статьи этот диапазон целесообразно сузить, так как в ней затрагиваются проблемы общностей надличностного уровня [ср. 197]. Именно большие этнические общности (собственно этносы) и интересуют исследователей, занимающихся процессами этнической истории. В рамках этнического процесса целесообразно выделить три основных этапа развития этноса - этногенез, (возникновение этноса), этноэволюционный этап и этап исчезновения этноса (первый и последний Ю. В. Бромлей определяет как этнотрансформационные) [34].
Необходимым условием реконструкции этнических процессов (как и любых процессов) является знание внутренних механизмов и закономерностей их развития. Очевидно, что такие закономерности не могут быть выявлены лишь при изучении древних обществ. Основным источником должно стать этнографическое изучение живых коллективов с развитием их культуры, языка, самосознания и т. д., т. е. выявление механизмов и закономерностей этнических процессов является фундаментальной задачей этнографии. Однако на сегодняшний день эта проблема остается одной из самых неразработанных [195, 196]. Так, например, Ю. В. Бромлей в обобщающей работе рассматривает проблему генезиса народностей, ограничиваясь лишь набором примеров, иллюстрирующих разнообразие ситуаций [34, ос. 237-282]. В общем виде некоторые особенности этнических процессов описывает коммуникационная (информационная), модель, предложенная С. А. Арутюновым и Н. Н. Чебоксаровым, которые предположили, что "механизм существования этнических общностей... основывается главным образом на связях, которые могут быть описаны в рамках понятия информации" [19, с. 18].
При этом критерием разделения этносов и их типов является интенсивность (плотность) потоков информации. При всей малой реальности количественного измерения этих потоков, а также ряде передержек в самой концепции она по сути своей представляется плодотворной.
Попытаемся проанализировать существование такого явления, как этнос, с позиций информационной модели. Учитывая, что основной характеристикой, без которой этноса просто не существует, является этническое самосознание (т. е. сознание единства членов этноса и их противопоставления остальным людям), условием существования этноса можно считать информационную проницаемость общности (сама общность может иметь самые разнообразные проявления), т. е. наличие у всех ее членов устойчивой информации о "своих" и о существовании вне нее "чужих". Отсутствие такой проницаемости делает невозможным возникновение этноса, а ее исчезновение ведет к исчезновению этноса. В синхронном аспекте проницаемость существующего этноса дополняется традиционным этническим самосознанием (этнической памятью - проницаемостью в асинхронном аспекте), которое может существовать некоторое непродолжительное время (до нескольких поколений), даже после исчезновения всех остальных аспектов единства этноса. Поэтому исчезновение синхронной проницаемости может некоторое (подчас продолжительное) время компенсироваться наличием асинхронной.
Попытаемся рассмотреть с позиций информационной модели начальный этап этнического процесса - этногенез. Для возникновения этноса можно назвать несколько необходимых условий. Первым является культурное единство формирующейся этнической общности (характер и глубина этого единства априорно, а тем более однозначно неопределимы). Вторым условием является территориальная непрерывность или, по крайней мере, наличие устойчивых средств коммуникации между всеми частями территории. Третьим - наличие языка общения, что и обеспечивает обмен информацией внутри общности. Требование единства языка, безусловно, является завышенным, достаточно ситуации билингвизма, так же как завышенным является требование политического (потестарного) единства, не говоря уже о единстве антропологическом (что ни в коей мере не отвергает наличия единства по всем перечисленным параметрам у большинства формирующихся этносов). Однако для осознания своего единства и противопоставления себя окружающим (т. е. для возникновения собственно этноса) этого недостаточно. Необходимо, чтобы члены рассматриваемой общности располагали информацией о своем единстве, отличающем их от окружающих, т. е. чтобы общность была информационно проницаема. Существенно также, чтобы представления о единстве и особенности были актуальны для членов общности.