Щукин М.Б., 1972а; 1973). Наконец, как показывают работы лингвистов, кельтский компонент ощутим в славянской лексике (Шахматов А.А., 1918; Lehr-Spławiński T., 1956, с. 1–10; Трубачев О.Н., 1968, с. 276; 1974, с. 54–60). Очевидно, без рассмотрения латенских памятников настоящий том был бы неполон.
Памятники собственно латенской культуры на территории СССР сосредоточены в пределах Закарпатской обл. Украины, в верхнем течении р. Тиса, т. е. на территории, которая в ландшафтно-географическом отношении представляет собой часть центральноевропейских земель с характерной пересеченной горной местностью, с небольшими быстрыми реками Дунайского бассейна. Вместе с памятниками Словакии древности Закарпатья составляют наиболее удаленную северо-восточную группу среднеевропейского Латена, достигающую основного хребта Украинских Карпат. В предшествующий появлению латенских памятников период, в VI — (II вв. до н. э., эта территория была занята курганами куштановицкого типа, являвшимися самостоятельной локальной группой среди культур скифского времени и возникшими на основе местных фракийских и подольских нескифских памятников (Смирнова Г.И., Бернякович К.В., 1965, с. 105, 106).
Начало изучения Латена в Закарпатье относится к середине прошлого века и связано с именем местного краеведа Т. Легоцкого. Первой фиксированной находкой латенской культуры в области было случайно открытое в 1844 г. погребение на северной окраине г. Мукачево (Lehoczky T., 1892, О. 25). В 60-е годы прошлого века Т. Легоцким было открыто первое латенское поселение, расположенное между двумя горными останцами Галиш и Ловачка у с. Клячаново около г. Мукачево, которое сейчас широко известно в литературе как поселение Галиш-Ловачка (Бiдзiля В.I., 1964, с. 92–114). Т. Легоцкий не проводил специальных работ по вскрытию площади поселения, а ограничился систематическими наблюдениями за земляными работами и зачистками (Бiдзiля В.I., 1971, с. 30–35). Несмотря на огромную площадь поселения (15 га), ему удалось зафиксировать остатки только 24 жилищ. Отчеты Т. Легоцкого публиковались в археологической венгерской периодике. Материалы поселений Галиш-Ловачка вошли также в двухтомную археологическую карту Закарпатья, изданную Т. Легоцким (Lehoczky T., 1892; 1912).
В 20-30-е годы XX в. исследования латенских памятников в Закарпатье осуществлялись чехословацкими археологами и местными краеведами. Особо следует отметить работы чехословацкого исследователя Я. Ейснера, который, кроме уже известных материалов, собрал новые данные о памятниках Латена долины р. Тиса и впервые поставил вопрос об их этнической принадлежности (Ejsner J., 1922). В эти же годы два поселения латенской культуры были открыты на территории г. Мукачево братьями Затлукал (Zatlukál J., Zatlukál E., 1937, О. 166–169). В начале 40-х годов охранные работы на территории Ужгорода проводил П.П. Сова-Гмитров, результатом чего было открытие двух латенских поселений в пределах современного города (Szova-Gmitrov P., 1942). Публикации, посвященные этим раскопкам, очень ограничены, и для современной науки ценность представляют только сами вещи, которые составляют действительно уникальную коллекцию как по количеству, так и по качеству материалов.
В послевоенное время было обнаружено и частично исследовано около 20 поселений латенской культуры. Среди этих памятников особо следует выделить открытие и исследование крупного производственного района, специализирующегося исключительно на железодобыче в больших масштабах. Он занимал огромную территорию (более 50 кв. км) в долине левого притока Тисы р. Ботар и в настоящее время состоит из 15 отдельных пунктов. Остатки черной металлургии были открыты в 1962 г. близ с. Ново-Клиново, и исследования здесь проводились на протяжении нескольких лет (Бiдзiля В.I., 1970а, с. 32–49; 1971, с. 21–30, 128–135; Гринчак I.М., Балагурi Е.А., 1972, с. 101, 102).
В 1971 г. материалы латенской культуры Закарпатья были обобщены В.И. Бидзилей в монографии (Бiдзiля В.I., 1971). До сих пор это самая полная сводка, нуждающаяся, правда, в определенной корректировке датировок. Автор пользовался общепринятой тогда системой хронологии Я. Филипа (Filip J., 1956), затем значительно уточненной (см. раздел «Хронология»).
Исследование поселений латенской культуры в последние годы продолжает Н.К. Попович и другие закарпатские археологи.
К востоку от Карпат собственно латенские памятники единичны. По сути дела к таковым можно не без некоторых сомнений отнести лишь два — поселение Бовшев (Крушельницька Л.I., 1964, с. 130–138; Крушельницкая Л.И., 1965, с. 119–122) и трупосожжение в кельтской гончарной урне у с. Залесье в устье Припяти (Беляшевский Н., 1904, с. 13–17; Якимович М.К., 1904, с. 162–172).
Но на землях к востоку от Карпат выявлено довольно значительное число вещей латенских типов как из случайных находок, так и из памятников иных культур — поморской, гетской, скифской, зарубинецкой, Поянешти-Лукашевка. Первым обратил внимание на эти древности А.А. Спицын (Спицын А.А., 1904, с. 78–86). Затем сводки их сделали Я. Розен-Пшеворска (Rozen-Przeworska J., 1946–1947, s. 179–322) и Ю.В. Кухаренко (Кухаренко Ю.В., 1959а, с. 31–51). На основании всех этих находок Д.А. Мачинский в серии работ (1973б, с. 52–64; 1973а, с. 3–9; 1974, с. 31–41) выдвинул идею о возможности присутствия некоторых группировок кельтов на землях к востоку от Карпат. Одной из таких группировок, по его мнению, могли быть кельтыгалаты, угрожавшие совместно с германцами-скирами Ольвии на рубеже III–II вв. до н. э. Известия об этом сохранились в декрете в честь Протогена из Ольвии (Латышев В.В., 1887, с. 69–86; Книпович Т.Н., 1966, с. 142–149; Каришковський П.I., 1968, с. 95–106). Находки латенских вещей в какой-то мере заполняли хиатус между скифской и зарубинецкой культурами (Мачинский Д.А., 1973а, с. 3–9).
Если в сводки, составленные А.А. Спицыным, Я. Розен-Пшеворской и Ю.В. Кухаренко, попали и некоторые вещи, не имевшие прямого отношения к латенской культуре, то более обстоятельно отбор был проведен таким крупным специалистом по среднеевропейскому латену, как 3. Возьняк (Woźniak Z., 1974, s. 139–165, 191–195). В его каталоге приведено 63 пункта находок латенских вещей, которые он считал Заимствованными непосредственно у кельтов, — 26 в румынской Молдове и 37 на территории СССР.
В настоящее время на территории Закарпатья известно более 40 поселений латенской культуры (карта 15, врезка). Наиболее исследованы поселения Галиш-Ловачка, Большие Ратовцы, Верхние Реметы, Осий, Горбок, два поселения на окраине Ужгорода, Ново-Клиново, Дяково, Волчанское. Большая часть поселений расположена на водоразделах горных рек (Уж, Латорица, Боржава), а некоторые поселения занимали долину Тисы, где они располагались на небольшом расстоянии друг от друга. Излюбленным местом поселений служили обособленные высоты или останцы с крутыми склонами и горизонтальной площадкой на вершине, расположенные на берегу небольших ручейков. Площадь большинства поселений не превышала 1,5–2 га при толщине культурного слоя около 0,5 м.
Латенские поселения Закарпатья представлены селищами открытого типа, не имеющими искусственных оборонительных сооружений. Неизвестны укрепленные городища и на территории восточной Словакии (Benadik B., 1965. в. 70–90). Отсутствие городищ в числе позднелатенских памятников Закарпатья и восточной Словакии составляют одну из характерных черт, отличающих данную группу памятников от среднеевропейских кельтских древностей, среди которых, особенно на поздних стадиях развития, были широко распространены городища-оппидумы.
Латенские поселения Закарпатья четко разделяются на два основных типа: рядовые поселения земледельцев-скотоводов и крупные производственные центры с высокоразвитым ремесленным производством. Первый тип поселений рядовых общинников представлен подавляющим большинством памятников области. Они характеризуются бедностью культурного слоя, небольшим количеством жилых сооружений и хозяйственных построек и скорее всего являются местом обитания патриархальной семейной общины. Жилые сооружения на них представлены прямоугольными полуземлянками площадью 15–20 кв. м, опущенными в землю на глубину до 1 м. В центре жилищ располагался круглый очаг диаметром 1–1,95 м, как правило, обложенный камнем и обмазанный глиной. Возле очага часто встречались плоские каменные плиты (длина до 1,5 м), служащие, вероятно, своеобразными лежанками (Lehoczky T., 1892, О. 50). Иногда в качестве лежанок здесь вдоль длинных стенок жилищ оставлены материковые останцы (Потушняк Ф.М., 1958, с. 127, 128). Стены жилищ сооружались из плетня, обмазанного глиной. Только два жилища на поселении Осий были наземными, форму их зафиксировать не удалось. Прослежены остатки сгоревших конструкций и очага в центральной части. Столбовые ямы дают основание полагать, что перекрытие жилищ поддерживалось столбами, а стены были срубными. В отличие от полуземлянок, наземные жилища имели открытые очаги без каменных вымосток.
Своеобразное сооружение было обнаружено при раскопках многослойного поселения у с. Бовшев в Верхнем Поднестровье. Оно состояло из двух частей — квадратной небольшой (2,4×2,4 м) землянки и расположенной рядом круглой ямы (диаметр 1,5 м) меньшей глубины, чем землянка. На дне ямы были остатки пода печи. Комья глиняной обмазки, пепел и угли находились как в заполнении котлована, так и вокруг него. Возможно, это остатки перекрытия, реконструировать которое однако трудно (Крушельницкая Л.И., 1965, с. 119, рис. 28).
На некоторых поселениях удалось выявить определенную систему в расположении жилищ, которая была подчинена топографии местности. Так, на поселении Большие Ратовцы, где открыто пять жилищ, они располагались по кругу на склоне небольшой возвышенности. Средняя часть, поселения была свободной от застройки и использовалась, видимо, для загона скота. На площади между жилищами располагались хозяйственные ямы цилиндрической формы с плоским дном диаметром 1–1,5 м и глубиной около 1 м, в заполнении которых встречены кости животных и обломки керамики (