5). В жилище был найден очень интересный клад железных вещей, состоявший из шести серпов, двух ручек от деревянных ведер, трех наконечников копий, двух топоров и двух тесел. Все найденные вещи хорошо сохранились, за исключением серпов. Мы впервые имеем определенный комплекс хозяйственных железных изделий, принадлежавший одному хозяйству. До сих пор такого рода изделия в культурном слое если и встречались, то, как правило, разрозненно. Судя по найденному нами комплексу, в обиходе обитателей этих поселений было довольно значительное количество железных изделий самого разнообразного назначения.
Наральник (рис. 20, 2). Имеет треугольную форму и втулку, образованную надрубленными и загнутыми концами. Общая длина его 18 см, ширина плечика 11,3 см, втулка имеет длину 4 см, ширину 2,3 см, толщину 0,5–0,6 см. Следует отметить, что по сравнению с другими известными наральниками его втулка очень короткая. Если, например, в наральниках из городищ в Райках, Колодяжине, на Княжей Горе отношение длины втулки к общей длине наральника близко 1:2, то описываемый наральник имеет это отношение, очень близкое к 1:4 (точнее — 3,5:13). Если мы сравним его с более ранними наральниками, найденными на Волынцевском поселении и на городище Курган в с. Волынцеве, то картина получится примерно такая же. Наральник из Волынцевского поселения имеет отношение длины втулки к длине всего наральника, равное 2:5, а у наральника из городища Курган это отношение равно 1:2.
Рис. 20. Вещи из жилища 1 в урочище Макаров остров.
1, 3 — тесла; 2 — наральник; 4, 7 — топоры; 5, 8 — дужки от ведер; 6, 9, 13–15 — серпы; 10–12 — наконечники копий.
Такая короткая втулка исключает большие нагрузки на рабочую часть, что является свидетельством того, что данный наральник предназначался для обработки очень легких почв, вроде почв на останцах, где находились поселения.
Серпы (рис. 20, 6, 13–15). Целыми сохранились три штуки. Все они по форме очень близки к серпам Киевской Руси. Пять из них имеют длинную ручку (11–12 см), а один — ручку с пятой на конце, как у кос-горбуш. Все серпы имеют наибольшую крутизну около ручки и очень незначительную в остальной части. Конец их заострен перпендикулярно к плоскости. Длина серпов по прямой от острого конца до начала ручки колеблется в пределах 23–30 см.
Тесла (рис. 20, 1, 3). Имеют дугообразные лезвия, заточенные с одной стороны. Прикреплялись они к какой-то ручке при помощи загнутого тупого края, образовавшего подобие крючка.
Одно тесло по форме напоминает алебарду, его длина 20,2 см, ширина лезвия 13,3 см, высота крючка 3 см, толщина около 1 см.
Второе тесло имело веерообразно расширяющуюся рабочую часть. Его длина 21,5 см, ширина лезвия 11 см, высота крючка 2,4 см.
Топоры (рис. 20, 4, 7). Оба найденных топора клиновидные, со сравнительно узким лезвием. Один из них имеет фигурную среднюю часть и квадратный обушок с выступами. Его длина 15,7 см, ширина лезвия 5,5 см, диаметр втулки 4×3,5 см.
Второй топор более прост по форме и представляет собой просто клин со втулкой. Его общая длина 18 см, диаметр втулки 4×2,5 см, ширина лезвия 4 см.
Ручки от ведер (рис. 20, 5, 8). Одна из них круглая в сечении, с загнутыми концами. Около одного конца сохранилась скоба в форме якорька, при помощи которого дужка крепилась к ведру. Общая длина дужки (по хорде) 28 см, толщина около 1 см, расстояние между острыми концами скобы 11 см, длина ее 8 см.
Вторая дужка — плоская, с крючками на концах. На одном крючке сохранилась петелька, при помощи которой она крепилась. Длина этой дужки (по хорде) 36 см, ширина около 2 см.
Железные наконечники копий (рис. 20, 10–12). Все три наконечника имеют почти одинаковую листовидную форму, полую коническую втулку и лишь несколько отличаются размерами.
Самый большой наконечник копья достигает 25 см в длину, длина его втулки — 12 см, максимальная ширина пера — 3 см и максимальный диаметр втулки (у края) — 2,7 см.
Средний наконечник имеет общую длину втулки 11 см, ширину пера 2,5 см и диаметр втулки 2,3 см.
Наименьший наконечник имеет длину 21 см, ширину пера 2,5 см. Его втулка в своей нижней части имеет диаметр 2,4 см.
У всех трех наконечников копий толщина пера в средней части составляет около 4 мм, сходя на нет к краям.
В заполнении жилища было найдено семь толстых костяных проколок и точильный камень для их заточки (рис. 21, 4, 5). Кроме того, тут же найдено два пряслица, сделанных из стенок сосудов.
Рис. 21. Керамика и вещи из землянки 1 в урочище Макаров остров.
1, 3 — керамика, сделанная на медленно вращающемся гончарном круге; 2, 6 — лепная керамика; 4 — костяные проколки; 5 — брусок для заточки костяных проколок.
Керамика, найденная в жилище, очень близка к керамике из урочища Луг, с той лишь разницей, что тут больше половины сосудов было сделано на медленном гончарном круге и имело в тесте еще больше примесей дресвы. Некоторые из найденных здесь сосудов по всей своей поверхности покрыты волнистым линейным орнаментом. По своему типу эта керамика чрезвычайно близка к керамике из Луки-Райковецкой[272] (рис. 21, 1–3, 6).
Во время работ на Макаровом острове колхозник с. Пеньковки Цында Степан рассказал нам, что осенью 1955 г. при вспашке поля примерно в 200 м восточнее раскопанной нами землянки за плуг зацепился бронзовый обруч, который он разрубил на две части. Одну из этих частей нам удалось получить. Это оказалась половина бронзовой шейной гривны диаметром около 21 см, круглой в поперечном сечении (диаметром около 1 см). Попавшая в наши руки половина гривны оканчивается раструбом, полым в середине, диаметром 1,9 см. Непосредственно за раструбом вокруг гривны идет ряд углубленных канавок, за ними — сфероидальные утолщения и опять ряд канавок. Примерно на ⅓ длины половины гривны эта комбинация повторяется.
Ряд наблюдений, сделанных при раскопках поселений, дает основания считать, что для всех них характерна очень малая плотность заселения. Ярче всего это прослеживается на поселении Луг I. Это поселение исследовано полностью, тут известно количество жилищ, бывших на нем за все время его заселения, известна его планировка.
Одним из основных свидетельств малой плотности заселения является характер культурного слоя. Как мы уже говорили, на всех поселениях он не сплошной, остатки жизнедеятельности людей концентрируются только в заполнении жилищ или в непосредственной близости к ним. В заполнение жилищ культурные остатки попадали после того, как жилища прекращали свое существование и превращались в мусорную яму, заполнявшуюся отбросами, принадлежавшими обитателям жилищ, расположенных поблизости.
В некоторых случаях удавалось наблюдать жилища, в которых частично разобраны печи, а яма была засыпана чистым материковым грунтом без всяких культурных остатков. Объяснение этому явлению можно найти только в том, что засыпались они материковым грунтом, вынутым при сооружении иных, близко расположенных жилищ.
Оба приведенных наблюдения говорят, что далеко не все сооружения, обнаруженные раскопками, существовали одновременно.
Подтверждение этого положения можно видеть и в том, что в материалах различных участков поселения совершенно явно чувствуется разновременность. Так, например, в жилище 4, которое находилось в средней части поселения, было много лептой керамики с линейным и волнистым орнаментом. Такая же керамика была около двух разрушенных жилищ. В жилищах, расположенных восточнее и западнее этой группы, такого материала нет. Больше того, расположенное невдалеке жилище 12 обладало рядом архаических черт. Печь его была сложена из мелких кусков гранита, между камнями печи на полу жилища и на его бортах было много керамики с резко выраженными биконическими формами. По характеру печи и керамическому материалу это жилище можно считать одним из наиболее ранних и отнести к периоду существования поселения в урочище Молочарня.
В юго-западной части поселения встречалось гораздо больше амфорной керамики, гончарной посуды с пролощенным орнаментом, гончарной посуды местного производства и т. д. Здесь находился наиболее поздний для поселения материал.
Если не все жилища существовали одновременно, то очень интересно установить их количество для каждого небольшого отрезка времени. Прямого ответа на этот вопрос мы получить не можем, но косвенные данные для этого имеются.
Прежде всего, возникает вопрос о продолжительности среднего периода существования каждого жилища и поселка в целом. Обращает на себя внимание, что во всех жилищах хорошо сохранились стены, хотя и были они выкопаны не в особенно плотном грунте, а иногда даже в песке. Земляные стены ям полуземлянок имели облицовку из плах или бревен. В пойме, где, по-видимому, уровень грунтовых вод был довольно высок, дерево долго сохраниться не могло. Мы провели наблюдения над погребами в современном с. Бондаривка, расположенными примерно в таких же условиях, как жилища поселения в урочище Луг I. При этом было установлено, что погреб без обкладки стен камнем или без обшивки деревом вообще нельзя сделать. Погреба, обложенные деревом, хорошо сохраняются шесть-семь лет, после этого они требуют основательного ремонта. Из осмотренных нами 11 погребов с деревянной обшивкой только три функционировали больше десяти лет. В одном хозяйстве погреб, служивший девять лет, пришел в полную негодность и в 1957 г. вместо него был выкопан новый. Мы присутствовали при разборке облицовки стен старого погреба, сделанной из толстых сосновых досок. Доски были очень ветхими, столбы, которые их удерживали, перегнили на уровне пола и у потолка. В момент удаления досок стенки погреба начали обсыпаться, а одна сторона сразу же осела, образовался обвал почти в ширину стены, глубиной до 60 см.