Devoto G. The languages of Italy. Chicago; London, 1974, Buti G.G., Devoto G. Preistoria e storia delle regiom d’ltalia Firenze, 1971.
Borgognini Terli S.M, Mazzotta F. Physical Anthropology of Italy from the Bronze Age to the Barbaric Age // Ethnogenese europaischer VClker Aus der Sicht der Anthropologie und Vorund Frtlhgeschichte. Stuttgart; New York, 1986. P. 147—172.
Сравнительная грамматика германских языков. Т. I. М., 1962. С. 17, 18, 119; Жирмунский В.М. Введение в сравнительно-историческое изучение германских языков. М.; Л., 1964. С 39, 40; Wenskus R. Stammesbildung und Verfassung Das Werden der frtlhmittelalterlichen Gentes K6ln; Wien, 1977 S. 154—157.
Die Germanen Geschichte und Kultur der gemrnnischen Stamme in Mitteleuropa. Bd. 1. Berlin, 1978; Ament H. Die Ethnogenese der Germanen aus der Sicht der Vor- und Frtlhgeschichte II Ethnogenese europaischer VClker. Aus der Sicht der Anthropologie und Vor- und Frtlhgeschichte Stuttgart; New York, 1986 S 247—256; Mildenberger G. Die Germanen in der archaologischen Fcrschung nach Kossinna II Geraianenprobleme in heutiger Sicht. Berlin, New York, 1986 S. 310—320.
Schlette F. Die Germanen zwische Thorsberg und Ravena. Leipzig; Jena; Berlin, 1977. S 20, Uslar R. Die Germanen vom 1. bis 4. Jahrhundert n. Chr II Handbuch der europaischen Wirtschafts- und Sozial- geschichte Stuttgart, 1980 S. 38.
Schwantes D. Die Jastorf-Zivilisation // Reineke Festschrift zum 75 Geburtstag. Mainz, 1950. S 119—130, Die Germanen… S 83—117.
На воздействие юго-восточных соседей при формировании ясторфской культуры указывали многие исследователи. В частности, отмечалось, что ранняя ясторфекая керамика безусловно несет в себе отзвуки лужицкой глиняной посуды (Schwantes D. Die Jastorf-Zivilisation S. 127, Idem Jastorf und Latene II Kolner Jahrbuch. Bd. I. 1955. S 99; Leyder A. Zum frohesten Auftreten der Jastorf- Kultur im nordischen Raum II Germania. Bd. 35. 1957. S. 271). Х-КаЙпинг при рассмотрении про¬блемы становления ясторфской культуры сосредо¬точил внимание на чертах континуитета с местны¬ми древностями, но вместе с тем отмечает несомненное участие в этом процессе и неместных элементов (Keiling Н. Die Formenkreise der VorrB- mischen Eisenzeit in Norddeutschland und das Prob¬lem der Entstehung der Jasrorf-Kultur // Zeitschrift ftlr Archfiologie. 1968. № 2. S 161—177).
Die Germanen… S 95—! 15; Ament H. Die Ethnogenese der Germanen … S. 247—256.
Behagbal H. Die Eisenzeit im Raume des richtsrheinischen Schiefgebirges. Wiesbaden, 1943. S. 1 SI¬MS.
Gedl M. Kullura luftcka Krakow, 1975; Coblenz W. Die Lausitzer Kultur der Bronze- und frtlhen Ei¬senzeit Ostmitteleuropas als Forschungsproblem II Ethnographisch-Archfiologische Zeitschrift № 12. Ber¬lin, 1971, Malinowski T Katalog cmentarzysk Iudnofci kultury luiickiej w Polsce Т. 1—II Warszawa, 1961, Niesiolowska-W^dzka A. Poczqtki t rozwoj groddw kultury lufyckiej. Wroclaw, 1974; Studien zur Lausitzer Kultur. Warszawa, 1974.
Gedl M. Kultura przedlu2ycka. Wroclaw, 1975.
Rajewski Z. Biskupin i jego okolica. 1000 lat histom. Warszawa, 1961; Idem. Biskupin. Osiedle obronne sprzed 2500 lat Poznan, 1966.
Трубачев О H. Этногенез и культура древнейших славян… С. 22, 23.
Sulimirslci Т. Kultura lu£ycka a Scytowie // WiadomoSci archeologiczny. Т. XVI. Warszawa, 1939—1948 S. 76—100; Idem. Zagadnienie upad- ku kultuTy hizyckiej If Slavia Antiqua. T. L Poznan, 1948 S. 152—162, Bukowski Z. Several Problems Concerning Contacts Lusatien Culture with Scytians //Archaeologia Polona Т. Ill Warszawa, 1960. P 65—88.
Lehr-Splawmski Т. О pochodzemu i praojczyzfiie slowian. Poznan, 1946. S. 46.
Kilian L Haffkustenkultur und Ursprung der Balten. Bonn, 1955
Luka A. Kultura pomorska na Pomorzu Wschodnim. Gdynia, 1959; Luka L.-J. Kultura wschodniopomors- ka na Pomorzu Gdanskim. Wroclaw; Warszawa; Krakdw, 1966; Kostrzewski J. Pradzieje Pomorza. Wroclaw; Warszawa; Krakow, 1966. S. 83—89.
Курганный обряд получил распространение и вне пределов Польского Поморья. В третьем периоде эпохи бронзы курганы зафиксированы нижнеси¬лезских землях западнопольской группы лужицкой культуры, в четвертом периоде — в нижнесилезской, восточновеликопольской и на периферии среднепольской групп. Однако, в отличие от По¬морского региона на территории названных групп лужицкой культуры попрежнему господствовал безкурганный погребальный обряд, курганные захоронения здесь весьма малочисленны и встречены преимущественно на окраинных землях. Весь¬ма вероятно, что появление курганов на окраинах лужицкого ареала отражает инфильтрацию в лу¬жицкую среду населения из более северных областей. Курганы на территории лужицкой культуры характеризуют зону взаимодействия местного на-селения с поморским.
Kostrzewski J. Stosunki mi?dzy kultury lu£yck$ i baltyck^ a zagadnienie wspdlnoty jfzykowej balto-slowiafiskie) II Slavia Antiqua. Т. V. Poznan, 1956. S. 1—75.
Okulic2 J Pradzieje ziem Pruskich od p6£nego pale- olitu do VH w. n.e. Wroclaw, Warszawa; Krakdw; Gdansk, 1973. S. 201—238; Okulicz L. Settlement and Culture Structures in the East Baltic zone of the Bronze and Early Iron Age II Archaeologia Polona V XVUI. Wroclaw; Warszawa; Krakdw; Gdansk, 1977. S. 37—62. Через западнобалтские земли отдельные эле¬менты лужицкой культуры проникли в Эстонию, Финляндию и Южную Скандинавию (Moora Н Pirmatng’a kopienas jekarta un agra feodalfl sabiedriba Latvijas PSR teritorije. Riga, 1952 22 Psl, Граудонис Я. Латвия в эпоху поздней бронзы и раннего железа. Рига, 1967. С. 133; Вассар А.К. Укрепленное поселение Асва на острове Сааремаа II Дреннне поселения и городища. Таллин, 1956 С. 120; Moopa Х.А. Вопросы сложения эстонского народа н некоторых соседних народов в свете данных археологии II Вопросы этнической исто¬рии эстонского народа. Таллин, 1956. С. 95, 96; Meinander C.F. Die Bronzezeit in Finnland II Suomen Mumaismuistoyhdistyksen Aikakauskirja. T. 54 Helsinki, 1954. S. 33, 150, 177, 202; Baudou E Die regionale und chronologische Einteilung der jungeren Bronzezeit im Nordischen Kreis. Stock¬holm, I960.
Moopa X.A. О древней территории расселения балтийских племен II Советская археология. 1958 № 2. С. 9—33; Sedovs V. Balti senatne Riga. 1992 9—29 Psl.
Kostrzewski J. Kultura przedhistoryczna wojewod- stwa Pomorskiego II Pamif tmk Instytutu Baltyckiego Т. I. Tonifi, 1929; Waga T. Pomorze w czasach przed¬historycznych. Torufi, 1934.
Gimbutas M. Bronze Age Cultures in Central and Eastern Europe. Paris; The Hague; London, 1965. P 389—452.
Топоров B.H. О балтийских элементах в гндро- нимни н топонимии к западу от Вислы II Slavica Pragensia. Т. VHL 1966. С. 255—263; Он же. К вопросу о топонимических соответствиях на бал- твйских территориях и к западу от Вислы II Bah tistica. 1(2). Vilnius, 1966. С. ЮЗ—111
Становление славян
Начиная с середины VI в. на территорию, заселенную восточными группами племен лужицкой культуры, наблюдается активная инфильтрация значительных масс населения поморской культуры. В течение полутора столетий переселенцы из Польского Поморья распространились по всему бассейну среднего течения Вислы и заселили смежные земли Одерского бассейна.
Миграция поморских племен в южном направлении была обусловлена, по всей вероятности, некоторой перенаселенностью Нижневисленских земель. Импульсом же ее стало, очевидно, вторжение в Поморье носителей культуры лицевых урн. Последние представляют собой специально изготовленные для погребальных целей стройные грушевидные глиняные сосуды с натуралистическим или схематическим изображением человеческого лица. Туловища их украшались геометрическим узором или какими-либо изображениями (коня или всадника, повозки, сцен охоты). Поверхность урн гладкая, черная, орнамент заполнен белой пастой. Крышки имели вид шапки с небольшими полями (рис. 37, 1).
Аналогичные лицевые урны одновременно с Польским Поморьем получают распространение в бассейне Эльбы, в Ютландии, южных регионах Швеции и Норвегии 1. Подобные погребальные изделия широко известны еще в Этрурии (Италия). Уже К. Шухардт в этой связи высказал предположение, что в северноевропейских землях лицевые урны возникли как подражание этрускским образцам. Многие немецкие археологи связывали лицевые урны с германским миром, а распространение их в Польском Поморье — с расселением в этом регионе бастариов 2. При этом развитие лицевых урн ставилось в связь с распространением на средней Эльбе урн в виде домиков (культура домковых урн). Однако лицевые урны не имеют общих элементов с домковыми. Ю. Костшевский попытался показать местное развитие лицевых урн в Польском Поморье 3, но это не исключает первоначального занесения антропоморфных урн какой-то пришлой группой населения. Определять этнос населения поморской культуры в зависимости от племенной атрибуции небольшой группы переселенцев никак нельзя. Материалы поморской культуры свидетельствуют о том, что пришлое население растворилось в среде более многочисленного аборигенного.
Расселение поморского населения в Средневисленском и Одерском регионах не сопровождалось какими-либо заметными перемещениями местного лужицкого. На первом этапе поселения лужицкого и поморского населения и синхронные им могильники сосуществовали на одной территории раздельно. Но очень скоро пришлое население смешалось с местным: образуются общие поселения и могильники. Этому во многом способствовали одинаковые хозяйственный уклад, быт и уровень общественного развития носителей лужицких и поморских древностей, а также этническая близость их.
Рис. 37. Вещевые находки поморской культуры: 1 — лицевая урна; 2—4 — булавки; 5—8 — глиняные сосуды 1 — Грабово Бобовское; 2 — Госьцишево; 3 — Болеславец; 4 — Орле Бельке; 5 — Познань-Шелаг; 6 — Соколовице; 7 — Топольно; 8 — Конинко
На территории, где поморские переселенцы встретились с местным лужицким населением, наблюдается процесс постепенного смешения культурных элементов и нивелировки их. Так, в могильниках уменьшается количество коллективных захоронений, что было свойственно обрядности племен поморской культуры. Преобладающими становятся характерные для лужицкого населения индивидуальные погребения. Постепенно исчезает обычай сооружать для погребений каменные ящики, которые характерны для поморской культуры, зато получает широкое распространение типично лужицкая обрядность — захоронения в грунтовых ямах в глиняных урнах или без них. Подобная картина взаимодействия поморских и лужицких элементов наблюдается и в керамическом материале и металлических изделиях. Постепенно все большее и большее бытование в погребальной обрядности получает обычай накрывать остатки захоронений крупным колоколовидным сосудом — клёшем (от польского klosz), перевернутым вверх дном. В итоге внутрирегиональное взаимодействие лужицкого и поморского населения привело к становлению нового образования — культуры подклешевых погребений 4.