Согласно нашей реконструкции, итальянский Рим был основан лишь в конце XIV века н. э. Если ранее этого времени на месте Рима и было какое-то небольшое поселение, то оно ни в коей мере не играло роль столицы.
«В нескольких рукописных сборниках XVI–XIX вв. находится небольшая, но любопытная заметка… Заметка представляет собой первое в русской литературе описание Рима… Обращает на себя внимание наблюдение автора о запустении Рима».
Все правильно. Так и должно быть согласно новой хронологии. А вот для скалигеровской истории это довольно неприятное свидетельство. Все-таки якобы столица мира. Н.А. Казакова, — а именно ее перу принадлежит вышеприведенный фрагмент, — вынуждена как-то объяснить читателю эту странность: «Рим XIV — первой половины XV в. действительно находился в состоянии упадка: экономика переживала застой, население катастрофически уменьшалось, здания ветшали и разрушались. По сравнению с процветающими Флоренцией и Феррарой Рим представлял собой печальный констраст. И русский путешественник это правильно подметил».
Впрочем, не нужно думать, что процитированный текст действительно дошел до нас в том виде, в каком был написан в XIV–XV веках. Оказывается, «заметку о Риме впервые опубликовал по списку XIX века… А. Востоков. Вторично ее издал по списку начала XVI века… В. Малинин». Поэтому мы имеем дело, скорее всего, с поздней редакцией, но сохранившей какие-то следы оригинала, откуда четко следует, что тогдашний Рим еще абсолютно непохож на «столицу мира». Запустение и т. п.
Вывод. Средневековый русский путешественник, автор «Заметки о Риме», описал Рим таким, каким он и должен был быть в то время. Местом, где еще и в помине нет тех роскошных «древних» зданий, храмов, дворцов, которые сегодня считаются неотъемлемой принадлежностью «античного» итальянского Рима. Все это действительно будет здесь построено. Но позже. Веке в XV или XVI. А может, еще позднее.
Русский автор «Хождения» во Флоренцию довольно пространно рассказывает об увиденном им в странах Европы. Вот как передает его впечатления Н.А. Казакова: «О культуре и жизни западных стран автор „Хождения“ пишет с большим уважением, искренне, хотя часто и наивно, восхищаясь достижениями западноевропейской техники и культуры. У него нет ни тени враждебности по отношению к западному миру, хотя этот мир был католическим».
Мы отнюдь не хотим утверждать, будто Восток отзывался о Западе только хорошо, а Запад о Востоке — только плохо. И с той, и с другой стороны более чем достаточно мнений самого разного сорта. В данном случае мы намерены высказать гипотезу. Скорее всего, в ту эпоху православие и католицизм были еще достаточно близки, а потому и не было особых поводов для религиозного противостояния. Окончательный раскол начался после провала Ферраро-Флорентийской унии якобы в XV веке и произошел лишь в XVI–XVII веках. А вовсе не в XI веке, как настаивает скалигеровская хронология.
Многие полагают, будто в средневековой Западной Европе Библия воспринималась примерно так же, как и сегодня, то есть как сборник священных текстов, публичное озвучивание и обсуждение которых допустимо лишь при торжественных молитвах в храме, в форме проповедей, то есть в сдержанном, возвышенном тоне. По-видимому, такой и была древняя, первичная форма христианского богослужения начиная с XII века в Царь-Граде. Именно такая форма богослужения была унаследована и удерживается до настоящего времени в православной русской церкви, потому и называемой ортодоксальной.
Аналогичным образом нужно охарактеризовать и сдержанную религию ислама.
Примерно такая же аскетическая форма богослужения принята сегодня и на католическом Западе. Однако в Западной Европе так было не всегда.
Мы уже говорили выше, что известный нам из «античных» римских и греческих текстов вакхический культ пантеона греко-римских олимпийских богов был просто средневековой западноевропейской эволюцией первоначального христианства XII–XIII веков. В труде Н.А. Морозова «Христос» и ряде зарубежных работ собран богатый материал, в том числе об эротических скульптурах во многих христианских храмах Западной Европы, наглядно показывающих, что средневековое христианство там существенно удалилось от первичного христианского культа.
Реформа западноевропейской церкви путем введения инквизиции, по-видимому, и была направлена, в частности, на возврат к прежнему аскетическому богослужению. Это диктовалось, вероятно, пагубными социальными последствиями — широким распространением венерических болезней ввиду вакхической-оргиастической практики в некоторых странах Западной Европы.
Н.А. Морозов высказал также гипотезу, что западноевропейский театр возник из церковных театрализованных представлений, получивших развитие в Европе в средневековую эпоху. Посмотрим, что говорили на эту тему русские путешественники XV века. Оказывается, в итальянских монастырских храмах библейские сюжеты регулярно преподносились в виде театральных пьес, именовавшихся мистериями.
Н.А. Казакова пишет: «Русский путешественник подробно излагает содержание мистерий, в основе которых лежали два евангельских рассказа:
1) об объявлении Деве Марии архангелом Гавриилом вести о предстоящем рождении ею сына Божия,
2) о вознесении на небо Христа.
Хотя канвой для мистерий, являвшихся основным видом театральных зрелищ средневекового Запада, служили сюжеты библейской истории, но под пером драматургов они проходили известную обработку и превращались в духовные драмы».
Важно подчеркнуть, что представления эти давались не где-нибудь, а именно в католических храмах. Это подтверждает мысль Н.А. Морозова, что в Западной Европе христианское богослужение было совсем непохоже на современное. И именно в эту эпоху из западной церкви вырос театр.
Н.А. Казакова: «Авраамий Суздальский (православный епископ — Авт.), описывая церковные мистерии (виденные им во Флоренции в 1439 году — Авт.), передает не только сюжеты и ход действия, но и подробности сценической обстановки: длину и ширину помоста (сцены), цвет и рисунок занавеса, одеяния действующих лиц, декорации, световые и шумовые эффекты, технические приспособления, при помощи которых осуществлялись сложные для того времени перемещения».
С точки зрения сегодняшних религиозных представлений поразительно, что все это происходит в церквях.
«Театральные представления, которые русские люди видели впервые, произвели на них огромное впечатление. Авраамий Суздальский пишет о них без всякого предубеждения, с большим эмоциональным настроем, как о „красном и чудном видении“» (Н.А. Казакова). Тем не менее в православной Древней Руси такое направление развития христианства воспринято не было. Не пошел по этому пути и ислам.
Отчетливые следы такого прежнего «антично»-вакхического, свободного от многих ограничений, средневекового царского христианства сохранились в культовом изобразительном и музыкальном искусстве католицизма. Это — и использование музыкальных инструментов, например органа, во время богослужений. В православии, начиная с XVI–XVII веков, этого нет. И использование обнаженной и полуобнаженной скульптуры в церквях, также запрещенных в православии и исламе. И светски-эмоциональная, реалистичная живопись вместо строгих икон. Средневековые западноевропейские художники изображали религиозные сюжеты живописнее, свободнее, раскованнее, чем православные иконописцы. Напомним в этой связи о довольно откровенных скульптурах, в «античном» духе, в некоторых соборах Европы. Страсти Христа или страдания святых часто подавались в подчеркнуто натуралистичной манере с шокирующими физиологическими подробностями. Одним из наглядных выражений этой идеологии являются мрачные картины Босха и многих других западноевропейских художников той эпохи. Будоражащие чувства людей изображения ада, дьявольщины и т. п. Картины Босха и его коллег были отнюдь не светской живописью, а именно религиозной.
Обращая внимание на эти моменты, мы не хотим сказать, что одна ветвь христианства лучше, а другая хуже. Наша цель — лишь подчеркнуть существенные различия между ними, приведшие в итоге к противостоянию поздних религий.
Понимание этих различий полезно при реконструкции подлинной истории. Попытка ее восстановления неизбежно затрагивает не только вопросы хронологии, но и психологическую атмосферу средневековой эпохи. Что и как рисовали. Как вели себя в церкви и в светской жизни. Кто кого уважал. Кто кого ненавидел.
Только понимая эти особенности, можно по-настоящему осмыслить причины сделанных в истории искажений и ошибок.
Мы уже говорили, что Скалигер и Петавиус в XVI–XVII веках завершили в целом создание искаженной картины всемирной хронологии. Позднейшие историки лишь наращивали на нее плоть и придавали ей наукообразный вид. Но фундамент и архитектонику хронологического здания Скалигера критике уже не подвергали. И понятно почему. Объем материала был настолько велик, а преклонение перед авторитетом первых церковных хронологов было настолько сильно, что тратить жизнь и энергию на поиски каких-либо ошибок несовершенными средствами исторической науки того времени, по-видимому, никому не хотелось.
Начало ошибочной хронологии было положено в XV–XVI веках. В то время исторический материал был неправильно датирован, то есть неправильно расположен вдоль оси времени. В дальнейшем ошибки стали нарастать как снежный ком.
Интересно выяснить, кто первым свернул на неверную дорогу. Конечно, сегодня установить это чрезвычайно сложно. И все-таки попытаемся.
Прежде всего отметим на оси времени годы появления так называемых всемирных хроник. Это — те самые летописи, в которых начинают конструироваться основы всемирной хронологии.