Озеро словно ожило, и его духи поднялись с глубин встречать Богиню. Русалки заплели в большие венки белые и желтые лилии и там, куда спустилась Дана, украсили воду венками из прекрасных цветов. Серебряный звон не умолкал, и вокруг все сияло лунным светом.
Славуня, очарованная увиденным, стояла на берегу, боясь даже пошевелиться. Великая Богиня, перед тем как опуститься на хрустальную водную гладь, легким кивком головы позвала одну из дев. Та, поняв ее, направилась к берегу, где стояла ведунья. Славуня испугалась, что потревожила Великую Богиню, и низко склонилась. На это дева очень нежно прикоснулась к ней и подняла ее: «Тебя приглашает к себе Богиня Дана», – сказала она и показала рукой, куда надо направляться. Славуня почувствовала, что вода стала твердой, как зеркало, и сделала уверенный шаг вперед. Ведунья уверенно, но с трепетом в сердце направилась к Богине. За это время Дана уже трижды опустилась на дно озера и, искупавшись, поднималась на поверхность воды. Увидев земную женщину, Дана, улыбаясь, благословила ее легкой рукой, которая была похожа на летний дождь, и вода мягко опустила Славуню в свои объятия. Ведунья купалась в том месте, где купалась Дана. Луноликая Богиня возвращалась на свою планету, но ее улыбка и теплое прикосновение рук остались в земной женщине невероятно чистым сиянием, которое так легко можно было увидеть в сияющих глазах и звонком серебряном голосе.
Славуня купалась до тех пор, пока у нее хватило сил, а потом в сопровождении духов воды и русалок она доплыла до берега. Когда она вышла на сушу, то увидела, что там, словно ночная роса, был рассыпан жемчуг. «Это подарок от Даны», – сказали русалки, удаляясь в серебряную гладь.
Славуня поблагодарила Великую Богиню Мать Дану, духов и русалок, а также священное озеро, Луну и все планеты, которые подарили ей эту чудную ночь.
Теперь можно было возвращаться. До пещеры, где осталась девушка, было еще далеко, но путь был легким и радостным. Состояние счастья дарил каждый распустившийся цветочек, каждое дерево. Идя обратной дорогой, Славуня думала о том, что надо сделать, дабы исцелить душу Никона. Ей казалось, что все необходимое для встречи с Никоном у нее было, но внутренний голос подсказывал, что не все…
И это внутреннее беспокойство становилось тем сильнее, чем ближе она подходила к пещере. И наступил момент, когда Славуня больше не могла входить с собой в противоречие и обманывать себя. Она остановилась – недалеко было капище Велеса, и она отправилась туда.
Принеся требу Велесу, ведунья обратилась к нему за советом.
– Присядь, – сказал Вещий Бог, появившись перед земной дочерью в образе лесного медведя. – Что же так беспокоит твое сердце, дочь моя?
– Батюшка Велес, не уверена я, что смогу справиться с заданием, которое стоит передо мной, – со слезами ответила Славуня.
– Я подскажу тебе, родная моя, садись и слушай, – сказал Велес, усаживаясь поудобнее. – Чтобы исцелить Никона, надо вернуть время вспять и обратиться к его душе, пребывающей еще в лоне матери. Ибо он выбрал этот путь, а значит, он может осилить его. Но это не все. – Велес сам разволновался. – Когда будешь там, войди в образ и душу его матери и оттуда проси прощения у него через ее сердце. Но помни, дочь моя, мужское сердце как хрусталь, его легко разбить чувствами. И тогда ты его не соберешь. Чтобы этого не случилось, твоя любовь к нему должна быть сильнее его обиды. Если нет в тебе этой любви, оставь эту затею, иначе он уничтожит тебя.
Сказав это, Велес ушел в свое подземное царство. Опять задумалась Славуня. Она не любила монаха как мужчину, не уважала из-за его ужасных поступков и боялась его злого сердца. На какое-то мгновение она растерялась, утратив веру в себя.
«Это немыслимо тяжелый урок», – подумала она. Но вслед за грустными мыслями она увидела образ Лады, которая сказала ей: «Я его могу исцелить только твоими руками в мире людей. Помоги мне».
– Прости меня, о Великая Мать, что я засомневалась в себе и в твоей божественной любви во мне.
Поток любви Великой Лады, словно теплая волна, накрыл Славуню. Теперь сомнений не было – встреча состоится благоприятно.
Девушка, увидев ведунью, удивилась ее молодости и красоте и не смогла удержаться от расспросов о том, как произошли такие изменения. «Когда я почувствую, что тебе нужны эти знания, поделюсь, – загадочно ответила она. – Вставай, нам нужно идти».А Никон со своими такими же, как и он сам, «черными» монахами повсюду искал девушку. И след привел его к дому Славуни. Он ждал ее там несколько дней и ночей, но, поняв, что та может прятаться в лесу, сжег ее дом. Оставив лишь пепел от дома, он стал искать дальше.
Славуня догадывалась о том, что что-то должно случиться, поэтому девушку отвела в ныне покинутый своими хозяевами дом, в котором она когда-то исцелила маленького мальчика. Дом был старенький и находился в таком месте, где никто и никогда не подумал бы что-то искать. Кроме этого Славуня призвала семью медведей и попросила их охранять дом и девушку.
Теперь ее задача была заманить Никона в лес и там уже исцелять его душу. Она искала его через пространство, посмотрев на мир Яви его глазами, и увидела деревню и дом, возле которого он находился. Это было не совсем близко от нее. И это ее еще больше обнадежило, так как девушка в таком случае находилась в большей безопасности, чем прежде.
Она шла ему навстречу. Ее дом был по дороге к тому селу, и она чувствовала, что возвращаться некуда, но женское сердце взяло свое. Она завернула туда. Когда издалека она увидела пепелище, оставшееся от ее дома, ей захотелось заплакать. Обида и ненависть шли за болью, рождая волну мести. Она справилась с этими чувствами, понимая, что, если они проявятся, тогда уже никто ее не спасет от смерти и она не пройдет это испытание. Ее любовь нельзя было затмить ничем.
И тогда пришло осознание того, что Никон сжег ее прежнюю жизнь, освобождая ее от прошлого. Она улыбнулась. Осталось только пройти, как по мостику, над пропастью. Прошлого нет, а будущее только творится. Осознавая это, она увидела, как навстречу ей бегут злые и обиженные женщинами мужчины, которые, как маленькие мальчики, сердятся за нелюбовь к себе.
Славуня стояла и думала, что если им суждено встретиться, то это будет самым лучшим вариантом их встречи. Монахи кинулись вязать ее, а Славуня светилась божественной любовью Великой Матери Лады. В этот момент она подумала, что, наверное, и их учитель, которого также вязали и убивали, чувствовал такую же безусловную любовь и прощение к ним, людям. Монахи чуяли что-то неладное и вели себя очень беспокойно. К вечеру прибыл и Никон. Он зашел в дом, где держали Славуню, и испугался. А посредине комнаты сидела Славуня, сияя своей женской красотой. Никон, увидев ее, быстро перекрестился и подумал, что дьявол опять с ним играет злую шутку, проявляясь такой красотой в женщине.
Славуне хотелось от этих его мыслей смеяться. Но она сдержалась – улыбались только ее глаза.
«Как же я устал бороться с этим дьяволом, – подумал Никон, – он меня преследует с рождения. Его глаза на меня смотрят сквозь каждую женщину. Сколько же их можно уничтожать. И опять!»
Славуня сидела связанной и смиренной и наполняла любовью этого человека, понимая, что ее жизнь сейчас полностью зависит от него. Но еще она понимала, что именно он освободит ее и она наконец-то встретит своего любимого.
Он подошел ближе. Эта женщина волновала его, и необычные чувства заполняли сердце монаха.
– Где девушка? – спросил он, пытаясь быть суровым. Славуня посмотрела на него глазами-звездами и ответила:
– Я не отдам тебе ее. Она молода и должна быть счастлива в жизни и в любви.
Никон удивленно посмотрел на Славуню и подошел еще ближе. «Эта женщина сама призналась, что спрятала девушку, и она меня не боится, – удивился он, – ведь я под пытками заставлю ее сказать все». Он посмотрел на ее тело, и впервые ему не захотелось причинять боль.
А Славуня все время, открыв источник любви в своем сердце, наполняла Никона любовью и пропитывала его сознание счастьем. Ему возле нее стало спокойно и тепло. Женщина не обращала внимания на его угнетающие мысли, а окутывала нежностью и лаской. И вот наступил момент, когда его маленький внутренний мальчик словно отодвинул камень от входа своей пещеры, в которой он просидел всю жизнь. Никон сел возле Славуни и начал рассматривать ее.
– Какая же ты красивая и добрая! – сказал он и испугался своих слов. Она знала, это говорил тот маленький мальчик, который первый раз за всю жизнь попробовал выйти из своей пожизненной пещеры, где сам себя замуровал.
Она не спешила говорить. Призвав Стрибожьи силы, она растянула время, потихоньку притормаживая его ход. Его чувства, как река, влились в ее реку любви. Чтобы не разбить его сердце, Славуня укоренила в нем любовь. Он не понимал, что творится, никакие мысли не тревожили его сознание.
Когда он полностью отдался ей, Славуня вернула время вспять и вошла в образ его матери. Она начала просить у него прощения как мать у своего сына. В какой-то момент душа матери прилетела к Славуне и начала горько плакать: она всю жизнь искала сына… Но ее отец, дедушка мальчика, прятал его от нее. А однажды, когда все-таки женщина нашла его и ей должны были передать мальчика, дед, узнав об этом, заплатил разбойникам, чтобы те убили ребенка. Но это узнала молодая монахиня и вместо ребенка положила бревно, закутанное в пеленки. Разбойники на глазах у матери разрубили бревно, думая, что это ребенок, и выбросили сверток в реку.
Обезумевшая от горя мать хотела броситься следом, но ее удержали и насильно привезли домой. Там напоили отравленным снадобьем, выдали замуж, и муж держал ее взаперти. Так прошло несколько лет, пока она успокоилась, но боль и страшная рана остались в ее сердце. Со временем она родила двух дочерей.
Душа матери плакала от горя, прося прощения у сына. Она любила его отца и очень хотела быть его женой. До последней минуты она верила, что он спасет ее и их сына. Но его убили той же ночью, когда ее отец узнал, что скоро станет дедом.