На трави роса – Ганнина коса.
К этому прибавляют еще березу, калину, терен, грушу, а в иных местах другие растения, так как эта песня представляет разнообразные варианты. Без сомнения, мифологический элемент водопоклонения отражается и в колядках, где рассказывается, как святой Никола уронил слезу и из этой слезы образовалось озеро, в котором купался сам Бог.
Головку склонив – слизоньку зронив;
Де слиза впала, там озеро стало,
А в тим озери сам Бог купався.
Еще нагляднее выразилось водопочитание в песне, в которой Бог попросил у девицы пить, но девица не дала ему пить, сказавши, что вода нечиста: «Нападало в воду кленового листья, а с горы налетело песку». – «Сама ты, девка, не чиста, – сказал ей Бог, – а вода всегда чиста». За это девица понесла наказание и провалилась сквозь землю.
Ишов божок дорогою,
Зустрив дивку из водою.
«Ой, дай, дивко, води пити,
Смажни уста окропити». —
«Не дам, старцю, води пити,
Бо вода есть нечиста:
Нападало з клёну листа,
З клёну листу нападало,
З гори писку налетило». —
«Ой, ти дивко, сама нечиста,
А вода есть завше чиста».
Стала дивка, излякалась,
Перед Богом заховалась;
Скоро дивка в церкву виишла,
На сим сажень в землю пишла.
Замечательно, что образ падения листьев в воду, и непременно кленовых, а в галицких песнях и яворовых, встречается несколько раз в народной поэзии.
Вода дунайская в свадебных песнях упоминается как особенно достойная быть употребленною для каравая:
У нашому короваю
Пшениченька з гаю,
Водиця з Дунаю.
Вода – символ здоровья, молодости и красоты. В свадебных песнях невесте желают быть здоровою, как вода.
Щоб наша Марусенька здорова була,
Здорова, здорова, як вода…
Вода – символ веселости и благодушия.
А щоб ти, моя миленька, така веселенька,
Як у лити в чорний гори вода холодненька.
Или:
Тим травка зелена, що близько вода,
Тим дивка хороша, що ще молода.
Вода – зеркало для девицы, отражающее ее красоту.
Пусти мене, моя мати, до броду по воду,
Нехай же я подивлюся та на свою вроду.
Вода имеет значение для любви и брака. Одна песня как бы напоминает древние брачные обычаи, совершавшиеся при воде и при посредстве воды.
Ой, у поли озеречко,
Там плавало ведеречко,
Сосновее ведеречко,
Дубовее денечко.
Ходимо, повинчаймось,
Мое сердечко.
При воде происходит любовный разговор:
Ой, у броду беру воду, на камини стою;
Люба мини розмовонька, миленький, з тобою, —
и сравнивается с ее шумом:
Вода шумить, з берега ломить,
Калина процвитае.
Десь мий миленький голубонько сивенький
З иншою розмовляе.
Хождение около воды – символ ухаживания за женщиною:
Ой, не ходи коло води, жовтоногий конче,
Есть у мене красчий тебе, дороженьку топче.
Ой, не ходи коло води билими ногами,
Есть у мене красчий тебе з чорними бровами.
А девица, отвечающая любви молодца, приглашая его к себе, вспоминает при этом о волнении или плескании воды.
Хитай вода берегами,
Хитай вода лугом,
Чомусь до ми не приходив,
Як есь ишов з плугом.
Если хождение около воды означает ухаживание, то питье воды – взаимную любовь, сватовство и брак. Девица говорит своей матери: «Пей, матушка, ту воду, что я наносила; зови, матушка, зятем того, кого я полюбила!» – «Не буду воды пить, буду разливать, – отвечает мать. – Нелюб мне зять – буду разлучать!» – «Не разливай воды, матушка, – возражает дочь, – тяжело носить; не разлучай меня с милым, не тебе с ним жить!»
«Ой, пий, мати, тую воду,
Що я наносила,
Зови, мати, того зятем,
Що я полюбила». —
«Ой не хочу води пити —
Буду розливати;
Нелюбого зятя маю
Буду разлучати». —
«Не розливам води, мати,
Бо тяжко носити;
Не розлучай, мати, з милим,
Не тоби з ним жити».
В другой песне козак, обращаясь к матери девицы, просит воды напиться – выслать дочь на улицу. Мать отвечает: «Стоит вода в сенях, коли хочешь – напейся; сидит дочь у окна, коли хочешь – смотри; не за тем я вскормила дочь, чтоб пускать ее гулять на улицу; я вскормила ее для своей пользы, чтоб она принесла мне из криницы холодной воды (то есть чтобы честно вышла замуж)». – «Негодная вода в пруде, пойду к кринице, – говорит на это козак. – Не хороша дочь твоя, пойду ко вдове».
Добри вечир, стара мати, дай води напиться,
Вишли доньку на улицю та хочь подивиться.
«Стоить вода у синечках, коли хоч – напийся,
Сидит донька у виконця, коли хоч – дивися.
Не для того я, козаче, дочку годувала,
Щоб я ии на улицю гуляти пускала.
Годувала соби доньку для своий пригоди,
Щоб принесла из криници холодной води». —
«Непогожа в ставу вода – пиду до криници;
Нехороша дочка твоя – пиду до вдовици».
Пить – на поэтическом языке значит любить.
Всюди гори, всюди гори, нигде води пити;
Пишли хлопци за гряницю – никого любити.
Или:
Ой, у поли криниця безодна,
Тече з ней водиця холодна,
Як я схочу, то й напьюся,
Кого люблю – обиймуся
И никого не боюся.
Козак, встречая девицу, просит у ней пить воды и развеселить ему сердце. Здесь – иносказание: козак ухаживает за девицею и добивается взаимности. Девица хочет ему высказать, что мать не велела ей отдаваться козаку легкомысленно, что следует сделать его привязанность прочною, чтоб он перестал ходить ночью к другой девице. Это выражается также иносказательным способом. Девица говорит, что мать не велела давать этой воды; вот как принесет она ее домой, так станут чаровать; очаруют ему руки и ноги и черные глаза, чтобы не ходил в темную ночь к другой.
«Ой дай, дивко, води пити, розвесели сердце». —
«Не велила мини мати теи води дати;
Як принесу до домоньку – будем чаровати,
Очаруем руки й ноги и чорнии очи,
Щоб не ходив до дивчини (также до иншои) темненькой ночи».
Умыванье также означает любовь. Девица говорит своему милому: «У меня есть криница под забором – умоемся, душа моя, вместе; у меня есть и платок, вышитый шелком, – утремся оба, хоть я и буду за то битою».
Ой там криниця пид перелазом —
Умиймось, серденько, обое разом.
В комори хусточка шовками шита —
Утримось, серденько, хоч буду бита.
Умыванье и питье, особенно из криницы – средства нравиться. «Ах, беда мне! – поет молодец. – Я бежал через реку и не умылся! Вернусь и умоюсь, да на свою милую посмотрю!» – «Не ворочайся и не умывайся, – отвечает девица, – ты мне и без того, душа моя, нравишься».
Ой бида, бида, що я не вдався,
Биг через риченьку та не вмивався;
Ой завернуся та й умиюся,
На свою милую хоч подивлюся.
Ой не вертайся и не вмивайся;
Ти ж мини, серденько, й так сподобався!
Мать посылает сына к кринице умыться водою и напиться воды, чтоб его полюбили все замужние женщины и девицы в слободе.
Пиди, жинку, до криници, умийся водою,
Та щоб тебе полюбили уси слободою.
Пиди, синку, до криници, напийся водици,
Та щоб тебе полюбили дивки й молодици.
В песнях остались следы древнего значения купанья для детей и влияния на их будущую судьбу в жизни. Несчастная женщина восклицает: «Или ты, мать, меня маленькую не купала, или ты меня проклинала, чтоб я была бездольная?»
Чи ти мене, мати, малою не купала,
Чи ти мене проклинала, щоб доли не мала?
А также: «Или ты меня, мать, купая, проклинала, чтоб я была бездольная?» Что здесь разумеется не христианское крещение, видно из того, что в песнях говорится о купании детей с барвинком, мятою, любистком, с разными травами.
Чи ти мене, мати, в барвинку купала,
Купаючи проклинала, щоб доли не мала?
С этим соотношением купанья и «доли» стоит, вероятно, в связи и тот образ, что девица сеет долю (судьбу) над водою, в некоторых вариантах над морем, и говорит своей доле: «Иди, доля, за водою, а я пойду за тобою».
Сие долю из приполу:
Иди, доле, за водою,
А я у слид за тобою!
В другой песне мать из могилы говорит взывающей к ней дочери: «Как ты сюда ко мне нашла дорогу? Черною ли тучею, частым ли дождичком, или тихою водою? Пошла твоя доля за водою».
Ой куди ти, доню, йшла
Що тут мене изнайшла?
Чи чорною хмарою,
Чи дрибним дожчичком.
Чи тихою водою?
Иишла твоя доля за водою.
Здесь вода как будто служит путем к умершим. Доля, идущая за водою, – образ печальный и означает несчастную судьбу. Подобно тому девица, потерявшая девственность, пускает на Дунай свою косу – символ девического состояния:
Пливи, косо, за водою,