Хоч я пиду, молода дивчино, в лиси заблужуся,
А як пидеш калини ломати – я за тебе учиплюся!
Мать молодца видит тропинку, по которой девица ходит в рощу по калину, и догадывается, что девица любит ее сына.
Через гору стежка, а в гай по калину,
Там дивчина ходила сим день по калину.
Ой, дивчино, дивчино, чого гаем блудиш?
Видай ти, дивчино, мого сина любиш.
Сломанные ветви с ягодами служат знаком любви: девица бросает ими в козака.
Ой, на гори калина,
Там дивчина ходила,
Калиноньку ломала,
На козака кидала.
Ходить по калину и не находить калины – значит искать возможности видеть милого друга и не увидать.
Ой, пиду я, пиду, в зелений луг по калину,
Чи не зачую, чи не зобачу свою вирную дружину?
И калини не наломала,
И дружини не видала.
Но сломанные и связанные в пучок ягоды, подобно тому как и самое деревцо, служат также символом брака.
Чи я в лузи не калина була?
Чи я в лузи не червона була?
Взяли мене, поломали и в пучечки повязали.
Така доля моя!..
Чи я в батька не дитина була?
Чи я в батька не кохана була?
Взяли мене, замиж дали и свит мини завязали…
Така доля моя!
Для мужчины ломать калину или ходить по калину – значит способность к супружеской жизни. Молодая женщина посылает старого мужа в лес по калину и грозит покинуть его, если не наломает он калины.
Диду, диду! У луг по калину!
Як не пидеш, не наламиш – далеби покину!
В этом же смысле молодая женщина в насмешку посылает своего старого мужа по калину, а сама тем временем вводит к себе молодца.
Пиди, старий, бородатей, калину ломати;
Ой, привела молодого тихенько до хати!
Калина представляется также посаженною на могиле. Жена говорит мужу: «Я умру, мой милый, умру, сделай мне кленовый гроб, насыпь высокую могилу, посади мне в головах калину; пусть склоняются калиновые ветви – ко мне придут маленькие дети».
Ой, умру я, мий миленький, умру,
Зроби, милий, кленовую труну.
Насип, милий, високу могилу,
Посади, милий, в головках калину.
Из калини щоб схилилися вити —
Прийдут до мене маленький дити.
На могилах двух супругов, которые пали жертвою злой матери, посадили калину и шиповник; ветка к ветке наклоняется, а мать за детьми убивается.
Посадили синови червону калину
Молодий невистци зелену шипшину;
Гилка до галки прихиляеться,
Мати за дитьми убиваеться.
Калина на могиле означает любовь. Девушка, томясь от любви, говорит: «Посадите мне, сестры, в головах калину: пусть все знают, что погибаю от любви».
Посадить ми, мои сестри, в головках калину,
Нехай кожний о тим знае, що з коханьня гину.
Калина, посаженная в головах покойника, дает ему спокойствие во гробе. В одной песне дочь говорит матери, чтоб она над нею посадила калину: будет прилетать кукушка и рано куковать, а ей в земле будет легко лежать.
Посади, матинко, червону калину:
Туди буде, матинко, зозуля литати,
Бона буде, матинко, раненько кувати,
Мини буде, матинко, легенько лежати!
Козак, умирая в чужой стороне, просит посадить в головах калину: пташки будут прилетать, есть калину, а козаку будут приносить вести от родных.
Казав соби насипати високу могилу,
Казав соби посадите в головках калину:
Будут пташки прилитати калиноньку исти,
Будут мини приносите вид родоньку висти!
Есть песня о превращении в калину девицы, а ее возлюбленного – в терн. Содержание этой песни таково: козак любил девицу, но люди разлучили их. Козак тоскует и хочет утопиться. Девица говорит ему: «Не топись, не губи души, лучше пойдем обвенчаемся, если меня любишь». Козак клянется, что любит ее. Они пошли венчаться, но не застали дома священника. «Или твое несчастье, или моя несудьба!» – восклицает козак и приказывает запрягать коней. Они едут венчаться к чужому священнику. Едут они по одному полю, едут по другому; как стали сворачивать на третье поле, стал спотыкаться конь. «Воротимся, девица, – сказал козак, – нам здесь не венчаться». Козак пошел по горе, а девица – по долине; козак стал на горе терном, а девица – в долине калиною. Вышла мать козака рвать терен, а мать девицы – ломать калину. «Это не терен – это мой сынок!» – «Это не калина – это мое дитятко!»:
Чом дуб не зелений? Лист туча прибила.
Козак невеселий – лихая година!
Якь мини, братци, веселому бути:
Любив я дивчину – розлучили люди.
Тепер мини, братци, пароньки не буде.
Тильки мини пари, що очици кари,
Тильки всей любови, що чорные брови.
Чорни брови маю, та й не оженюся,
Хиба пиду з горя з мосту утоплюся.
«Не топись, козаче, бо душу загубит.
Ходим, повинчаймось, коли вирне любиш». —
«Люблю тебе дуже… скарай мене Боже!..
Буду тебе циловати, поки сон изможе!»
Вже нациловався и намиловався,
Як у саду соловейко та нащебетався!
Пишли вони винчатись – нема попа дома!
«Чи твое несчастьтя, чи моя недоля,
Що ми не зостали еёго попа дома?» —
«Запрягай же, хлопку, коня вороного,
Пойдем винчатись до попа чужого».
Ихали ми поле, ихали друге,
На третьему поли став кинь спотикатись.
«Вернимось, дивчино, нам тут не винчатись!»
Пишов козак горою, дивка – долиною;
Став на гори козак терном,
А в долини дивчина – калиною!
Вийшла сина мати того терну рвати,
Дивчинина мати калини ломати.
«Сеж не терночок, се мий синочок». —
«Се не калина – се моя дитина!»
Несмотря на признаки, указывающие на сравнительно позднее составление этой песни в том виде, в каком она поется в настоящее время, основа ее древняя, как можно заключать из того, что совместность терна и калины в народной поэзии довольно глубоко укоренилась. Так, например, в вышеприведенной свадебной песне двор невесты представляется обгороженным терном и обсаженным калиною. В одной колядке фантастический сокол вьет себе гнездо и обкладывает его терном, а внутри кладет калину.
На тим явори сив сокил сидить,
Сив сокил сидить, гниздечко вьеть,
Обкладае го острим терничком,
Острим терничком, сухим бильячком,
А в середину – цвит та калинку.
В другой песне женщина, тоскуя о разлуке с родными, говорит, что ее дорога к родным заросла терном, покрылась листьями, и калина нависла над нею.
Терном поросла, листом припала,
Червоною калиною понависала.
Наконец, самый стих о превращении из приведенной выше песни является с изменениями в других песнях уже не в смысле повествуемого события, но как поэтическое сравнение.
Ишов козак по гори, дивка пид горою,
Зацвив козак терном, дивка калиною.
Ой, ти живеш на гори, а я пид горою,
Ой, чи тужиш так за мною, як я за тобою.
Ой, колиб ти так за мною, як я за тобою,
Жили б, жили, мое сердце, як риба з водою!
Есть еще песня о превращении, где терен и калина играют хотя не главную, но важную роль. Это вариант песни о женском существе, бросившемся в воду (см. выше о воде), которому дается имя Ганны. Здесь эта Ганна, бросаясь в воду, произносит такие слова: «Не ломать цветов с калины, не щипать на горе (а в песне о превращении козака в терен он превращается на горе) терна. Цвет калины – Ганнино лицо, а терен – ее очи».
Щоб з калиноньки цвиту не рвати,
Та щоб на гори терну не щипати,
Бо калиновий цвит – Ганнино личко,
А на гори терен – Ганнини очи.
В народной поэзии есть еще два образа, относящиеся к калине, – это калиновый мост и калиновая стрела. В свадебных песнях поется, чтобы на пути к посаду, на который с особенною торжественностью сажают новобрачных, мостили калиновые мосты.
А до того посаду пишного
Мостить мости калинови.
Точно то же поется и о пути новобрачных в дом жениха из дома невесты.
Помостили мости
З калиновой трости…
Другой случай, где является калиновый мост, – жалоба состарившейся девицы на то, что ее молодые лета минули. Она хочет догнать свои молодые лета, догоняет их на калиновом мосту и просит их прибыть к ней, хотя на часик, в гости.
Ой, нагнала лита мои на калиновим мости,
Ой, вернитесь, вернитеся, хоч на часок в гости!
И там, и здесь калиновый мост – символ молодой, здоровой, веселой жизни. Калиновая стрела упоминается в одной песне, в которой описывается поединок между поповым и вдовиным сыновьями за девицу.
То тоби, поповичу, тая дивка:
В твоим сердци калинова стрилка.
Ой, вдовин син, дарую тоби дивку;
Вийми з серденька калинову стрилку.
Ой, як тяжко каминь пидиймати,
Тяжче калинову стрилку виймати.
Вишня несколько раз является также женским символом, хотя не в такой степени, как калина. Часто вишня означает девицу, иногда убогую и красивую.
Ой, як вишня, як черешня ягидками рясна,