Ведьма могла представать и в облике животного — незнакомой кошки или собаки, жабы или лягушки. В быличках часто рассказывали, как кто-то ночью, перепугавшись, ранил какого-то зверя, а утром встретил соседку с перевязанной головой или рукой. Если какую-то женщину подозревали в дружбе с нечистой силой, то жизнь ее существенно усложнялась, ведь соседи начинали относиться к ней с опаской. А уж если она была одинокой, да еще и обладала каким-то физическим недостатком — например, хромала, — то сомнений не оставалось: ведьма!
Былички — это истории о том, как рассказчик (а чаще, конечно, его знакомые или знакомые знакомых) повстречался с нечистой силой, причем произошло это совсем недавно, а не десятилетия назад и не в каком-нибудь дальнем государстве, а прямо здесь или по соседству. Таким рассказам люди верили и старались ситуаций, описанных в быличках, избегать.
Еще одно место, совершенно необходимое сельским жителям, крестьяне считали очень опасным. Речь идет о водяной мельнице. Именно там обитали страшный человек и не менее страшный нечеловек.
Мельницы, на которых зерна превращали в муку, были двух видов — ветряные и водяные. Ветряные мельницы — дело хорошее. А вот те, которые стояли на воде, наводили ужас на всю округу. Ведь даже благая сила хлеба отступала перед объединенными усилиями водяного и мельника.
Чтобы мельница работала, требуется проточная вода (ручей или река), способная как можно сильнее крутить колесо. Чем быстрее оно крутится, тем лучше мука смалывается. Но водная стихия непредсказуема и опасна, как мы уже говорили. К тому же в ней прятался водяной.
Вспомните мультфильм «Летучий корабль»: там среди героев тоже есть водяной — смешной пузатый человечек с длинными волосами, который поет жалобную песенку о том, что с ним «никто не водится». Но это, конечно, фантазия художника. На самом деле водяной никогда не принимал человеческий облик. А водиться с ним не хотели, потому что это существо было смертоносным. Он мог притвориться бревном или корягой, черной собакой или кошкой или вовсе не показывался на глаза, а просто шумел — хохотал, плескался водой, хлопал в ладоши… Но если любопытный человек подходил близко — водяной утаскивал его под воду и топил.
И этим дело не кончалось! Ведь утопленники — это готовые кандидаты в нежить. Они не будут мирно пребывать в мире мертвых, иногда общаясь с потомками и помогая хозяйкам печь хлеб. Они продолжат бродить по земле и нести беды живым.
Но даже если водяной не собирался нападать, ничего хорошего встреча с ним не сулила.
А теперь представьте себе, что кто-то добровольно решил жить рядом с эдаким чудищем! Мельник на водяной мельнице — редкий случай! — это вполне реальный живой человек. Но из-за его профессии от него следовало держаться подальше. Славяне были убеждены: раз мельника водяной не трогал, да еще и помогал молоть зерно, — значит, мельник приносил ему жертвы.
И это действительно так. Когда строили мельницу, то отрубали голову черному петуху и бросали и ее, и тело в омут; еще одного петуха живьем закапывали под порогом. Если водяной казался особенно опасным, то он получал животное побольше — свинью. И такие жертвы приходилось приносить каждый год.
Перед наступлением холодов мельник кидал под колесо мельницы кусок сала. А держали на мельнице только животных темной масти.
К реальным историям, и так достаточно неприятным, добавлялись страшные рассказы, которыми жители деревень пугали друг друга, собираясь на вечерние посиделки. Говорили, что мельник заманивал на мельницу людей и толкал их в омут или под мельничное колесо, иногда же собственноручно убивал, мясо кидал водяному, а кости добавлял к муке. Ох и доволен бывал водяной столь дорогой жертвой!
Как вам такие ужастики на ночь глядя? Героями подобных рассказов становились случайные путники, так что убедиться в их достоверности возможности не было — никто в деревне не искал пропавших незнакомцев.
Неудивительно, что сельчане сторонились мельников. Настолько черной — во всех смыслах — репутацией обладал не всякий колдун! И даже странно, что при таком отношении соседей кто-то продолжал ставить мельницы на воде. Наверное, это были нелюдимые, необщительные люди, которым как раз нравилось, что остальные их боятся.
Интересно, что истории о брошенных мельницах отличались меньшим трагизмом. На них поселялся черт, но он никого никуда не заманивал, а предлагал желающим смолоть муку, правда, она оказывалась перемешанной с песком. Кто именно решался пойти на заброшенную мельницу, да еще и отдать с трудом выращенное зерно нечистой силе, в таких рассказах, конечно, не уточнялось.
Но даже и в ХХ веке поговаривали о загадочном явлении: иногда по ночам на мельнице раздавался шум, а наутро люди обнаруживали, что половина хранившегося в мельнице зерна была рассыпана, а половина — смолота.
Как вы уже поняли, в воду никто из уважающих себя восточных славян лишний раз не лез — себе дороже. (Ох и позавидовали бы они нашим светлым бассейнам — никакой водяной там не спрячется, вмиг найдут и выгонят!) Зато в лес они ходили регулярно. За грибами и ягодами, за дровами, на охоту — чтобы прибавить к обеду мясо диких животных, а зимой укутаться в теплую меховую шубу. Все это давал лес.
Вы, возможно, знаете поговорку «волков бояться — в лес не ходить». Конечно, волки — хищники, однако славянские народы относились к ним с почтением. Сейчас волков называют санитарами леса. Они нападают на больных и старых животных и таким образом помогают избежать звериных эпидемий — увы, среди животных они тоже случаются. Куда более опасны медведи, особенно медведицы с медвежатами, от них надо было бежать без оглядки. Но по-настоящему люди боялись вовсе не зверей, а кое-кого похуже.
В лесу жил леший. Он считался добрее водяного. Иногда незаметно проходил мимо и никого не трогал. Но если встречался — оставалось надеяться на чудо.
Леший, лесной батюшка, мог быть существом исполинских размеров или же крохотным, ниже травы. Одевался он в шкуры. Поговаривали, что у него есть рога и копыта. А порой хозяин леса показывался в человеческом обличье. Только в одежде, запахнутой не направо, как было принято, а налево, и в перепутанных лаптях (левый — на правой ноге, и наоборот).
Такую намеренную путаницу ученые связывают с древними представлениями не славян даже, а индоевропейцев о богах плодородия: они сильно гневались, когда кто-то путал право и лево. А так как от них зависело все живое, то этот гнев оборачивался голодом и бедствиями. Леший — тоже символ богатства, которым одаривал крестьянина лес, и показывался он, когда сердился. Гнев лешего мог проявляться и другими способами — смехом или криком в лесной чаще, неожиданным порывом ветра.
Восточные славяне об индоевропейцах знать не знали, и для них такая одежда и обувь «навыворот» были верным признаком нечистой силы.
Даже сейчас случается, что человек или семья уходят в лес по грибы и теряются там. Найти их и в наше время бывает сложно, а что уж говорить о прошлых веках! Порой люди так и не находили дорогу в обжитые места и гибли от голода или от диких зверей, которых, конечно, тогда в лесах водилось гораздо больше.
Для крестьянина причина такой ситуации была очевидна: леший попутал! Это он запутал тропинки, заставил путников кружить на одном месте. Но имелся способ справиться с чарами хозяина леса: следовало тоже переодеть обувь с ноги на ногу или же вывернуть наизнанку одежду. Охотники выбирали еще более действенную тактику: первую добычу оставляли на пне, делясь таким образом с лесным хозяином.
Те, кто в лес шел за дровами или ягодами, брали с собой обструганные ветки липы или рябины. Кору надо было удалить непременно, иначе оберег не действовал — ведь леший обладал властью над всеми растущими деревьями.
Еще одно надежное средство — соль. Этот обычный продукт, как вы помните, обладал отличными волшебными свойствами и отгонял любых нелюдей, в том числе лешего и всех, кто составлял ему компанию в лесу (лешачих, а в Белоруссии — кикимор болотных).
И лишь изредка появлялись истории о том, как леший не напугал и не запутал, а помог: когда человек никак не мог найти дорогу — и вдруг встретил в чаще доброго старичка в белой одежде, который и вывел его из леса. Ученые полагают, что изначально это тоже были предания о лешем, решившем почему-то помочь путнику. Но вскоре рассказчики пришли к выводу, что эти версии слишком противоречивы. И во времена православной Руси лесной спаситель превратился в Николая Угодника, одного из самых любимых святых у восточных славян.
А теперь отправимся туда, где растет хлеб, — в поля. Возможно, там нас не ждут сюрпризы.
Увы, и в поле водились существа, способные навредить человеку. Благая сила хлеба уберегала от многих бед, но только не от полевиков и полудниц. Столкнуться с ними рисковали крестьяне, которые увлеклись работой и не прервали ее в полдень, когда солнце светило наиболее сильно. В это время полагалось идти в тень и отдыхать. А не пошел — пеняй на себя, придет полевик.
Выглядеть он мог по-разному: в одной местности — старичок в белом, в другой — крепенький мужичок с рыжей шерстью, в третьей — с волосами-травами и разноцветными глазами, еще где-то и вовсе бычок или козел.
Где жили полевики, никто точно не знал, но если кто нарушал неписаное правило, то они оказывались тут как тут. А дальше все зависело от климата. Если дело происходило на Русском Севере, то разгневанный полевик насылал сильный ветер — ледяной сиверень. Чтобы уберечь от такого ветра руки, приходилось срочно надевать варежки даже в очень жаркую погоду. Южнее полевик мог наслать лихорадку или солнечный удар. Как вы догадываетесь, в жаркий, солнечный день такое могло случиться и без всяких духов, если вовремя не спрятаться от солнца. Но славяне были твердо убеждены: виноват он, полевик!