В ветреную погоду, когда поднимались клубы пыли, люди видели и полевого черта — рогатое существо с хвостом и рыжей шерстью, которое носилось по межам (границам, отделявшим один участок земли от другого). Полевой черт походил на огненную искру. И уж конечно, это именно он поднимал пыль!
В некоторых местах считали, что на полевика наговаривают зря. Что это дух не просто не опасный, а наоборот, очень полезный! Полевик якобы был у каждой семьи и жил строго на принадлежащем ей участке. Именно он оберегал посевы от сглаза и порчи — а этих страшных вещей боялся любой крестьянин! Добрые полевики помогали и со скотиной. В благодарность им обязательно оставляли небольшие жертвы. Полевики общались между собой и знали человеческую речь.
Там же, на участке, проживали и межевики — духи межи. Выглядел межевик как старичок с бородой из колосьев.
Когда крестьяне выходили на жатву с серпами, полевики разбегались в разные стороны и прятались. Так что сейчас в поле их не встретишь — уж если они серпов боялись, то что говорить о современных огромных, шумных сельскохозяйственных машинах!
Днем на поле иногда можно было увидеть за работой еще одного духа — полудницу. Она пробегала в полдень по межам, чтобы колосья наливались силой, чтобы зерна становились крупными. Но мешать ей не следовало — иначе мог случиться солнечный удар.
Полудница, как говорили, похищала оставленных без присмотра малышей. Если видела такого младенца на меже — забирала с собой. Бывала она и в огородах. Детям постарше строго-настрого запрещали туда ходить. «А то полудница заберет», — грозили взрослые.
Казалось бы, что за вопрос? Всем известно: русалки — это красивые девушки с рыбьими хвостами!
На самом деле такой образ пришел к нам из Европы, и мы его знаем благодаря сказке Ганса Христиана Андерсена «Русалочка». Там этих существ именовали «морскими девами».
Русские же крестьяне по большей части были неграмотными и рассказывали собственные сказки и былички. Но грустная история о Русалочке им понравилась бы. Правда, они наверняка подумали бы, что переводчик, хотя человек и грамотный, в словах совсем не разбирается. Ведь героиня этой книги не русалка, а фараонка!
Именно так называли на Русском Севере девушек с рыбьими хвостами. Наименование это произошло от слова «фараон», обозначающего царя Египта. Однако при чем тут полулюди-полурыбы — спросите вы. Сейчас разберемся.
В Библии есть книга «Исход». В ней рассказывается о пути народа израильского из Египта в Землю обетованную — то есть в обещанную (ту, которую Бог обещал им отдать во владение). Египетский царь, фараон, не хотел отпускать израильтян и, когда они ушли, бросился в погоню со своим войском. Он настиг израильтян у Красного моря, однако их вождь Моисей поднял руки, и воды моря расступились перед беглецами. Те прошли по морскому дну, как по суше. А когда туда же устремилось войско фараона, на преследователей обрушилась вода — и народ фараонов (египтяне) утонул.
Неграмотные крестьяне не могли читать Библию, но ее отрывки звучали в церквях во время каждого богослужения. И прихожане, воспринимающие информацию на слух, понимали выражение «народ фараонов» не как народ, которым правит фараон, а как народ, состоящий из фараонов.
В «Сказании о переходе через Чермное море» (тексте, который записали в XVII веке), египетское войско названо уже иначе — «египетский царь и его фараоны». А к библейскому рассказу о гибели войска в волнах неизвестный автор добавил свое окончание: по его версии, египтяне, среди которых почему-то оказались и мужчины, и женщины, не погибли, а обратились в рыб с человечьими головами. И с тех пор они так и живут, изредка пугая моряков, и зовутся фараонами и фараонками…
Крылатые помощницы или танцующие убийцы?
Помимо богов, наши предки почитали существ, которых называли вилами. На Балканах, у южных славян, это слово сохранилось до сих пор. Вилами, или самовилами, именуют там духов в облике женщин с крыльями.
Древнерусские книжники сравнивали их со злобными сиренами — наполовину женщинами, наполовину птицами, известными еще со времен Древней Греции: «Они называются сирены, иначе говоря, вилы». В поучениях против язычества вил иногда упоминают прежде богов: «Тем же богам поклоняется и славянский народ: вилам и Мокоши-Диве, Перуну, Хорсу…» Считалось, что вилы — сестры, и всего их тридцать.
Со временем вилы превратились в еще один вид духов. На Балканах к ним относились скорее положительно. Эти девы с крыльями даже иногда помогали обиженным и слабым. Появлялись они весной и летом — в то время, когда земля цветет и зреют плоды, то есть их связывали с плодородием. В жертву им приносили кур.
Поговаривали, что некоторые смельчаки умудрялись обрывать вилам крылья и, если это удавалось, брали их в жены. Правда, рано или поздно вила получала свои крылья обратно и улетала, иногда забирая с собой родившихся к тому времени детей, а иногда оставляя их отцу. Но обижать вил не стоило — они могли жестоко отомстить обидчикам.
А вот западные славяне считали, что вилы — это не существа, лишь внешне схожие с человеком, а самые настоящие девушки, которые рано умерли, не успев выйти замуж. И это самый страшный вид нежити, который только может быть. Умерший до срока человек, верили славяне, если дать ему волю, способен вернуться и тянуть силы из живых, стремясь хоть так возместить утраченное.
Если человек умирает от старости или болезни, то мы до сих пор называем такую смерть естественной. Неестественная, «не своя» смерть — та, которая настигла неожиданно. А безвременная — слишком рано, до срока.
Человека, который погиб в результате несчастного случая, умер ребенком или совсем молодым (и совершенно неважно, каким он был — добрым или злым, веселым или угрюмым, серьезным или легкомысленным), ждала единственная судьба: губить тех, кто попадется на пути. Такие мертвецы — навьи на языке славян — никак не желали упокоиться, то есть спокойно лежать в земле. От них пытались защититься самыми разнообразными способами, на которые хватало воображения. Мертвецы могли погубить отдельного человека или навредить целому селению, послав бурю, град, засуху. Все это приводило к гибели урожая, а значит, к голоду.
Итак, славяне западной и южной ветвей кардинально разошлись во мнении о том, кто же такие вилы и как они выглядели. А что об этом думали их восточные сородичи?
Как считают ученые, два эти образа — нечеловеческое существо в женском облике, подобное той же полуднице, и умершая девушка — со временем слились у них в один. И звали они их уже не вилами. Например, на Украине очень боялись мавок — духов, которыми становились некрещеные дети или дети, похищенные нечистой силой (рассказывали, что бывало и такое). Выглядели они ужасно, как и полагается злым существам: с прозрачными спинами, сквозь которые были видны все внутренности. Неприятное зрелище, согласитесь. И сразу понятно: нечистая сила — беги и не оглядывайся.
С русалками дело обстояло сложнее.
От смертоносных красавиц до домработниц
Слово «русалка» происходит от «русалий». Книжники, которые с негодованием писали о поклонении вилам, с еще большей яростью обрушивались на обычай «плясати в Русалиях», то есть танцевать на языческом празднике с таким названием.
Русалии — это искаженное латинское слово «розалия» (Rosalia), праздник роз, который отмечали в Древнем Риме в начале лета. В эти дни на могилы всех умерших детей, юношей и девушек приносили розы. Это был не просто красивый обычай — розы с их шипами играли роль замка, который надежно удерживал покойных в мире мертвых и не давал им превратиться в нежить.
Как выяснили ученые, южные славяне узнали об этом празднике после принятия христианства, потому что он приходился на Троицу. От южных славян праздник дошел до Руси, где очень понравилась идея, что есть способ помочь хотя бы детям и молодежи найти покой после смерти. «Уходили в русалки» (а точнее, туда отправляла их народная молва) девушки и юноши, не успевшие создать семью, и дети. Также непременно становились русалками невесты, уже помолвленные, но не дожившие до собственной свадьбы.
Выглядели русалки соответственно: свободное белое одеяние, похожее на свадебную рубашку, и венок в непременно распущенных волосах (именно по волосам и определяли, что это не человек). Насколько красивы они были, мнения расходятся. Некоторые говорили, что русалки страшные, но большинство «очевидцев» все же утверждали, что это девушки несказанной красоты.
Традиция Русалий, Русальной недели, дожила до XX века. В эти дни в мир мертвых отправляли безвременно умерших с помощью специальных ритуалов.
Праздновали Русалии после христианского праздника Троицы. Как мы знаем благодаря книжникам, непременной частью обряда были танцы. Что делали еще? Неизвестно. Зато имеются сведения, чего в эту неделю не делали. Строго запрещалось работать на поле или в огороде, проводить ремонт в доме и заниматься рукоделием.
Существа эти жили не только в воде. В течение всей Русальной недели русалки могли спускаться с деревьев, гулять в полях и, конечно, сидеть на берегу озера или реки. По преданиям, беспечные хохочущие девушки, пляшущие и веселящиеся, были способны защекотать до смерти, заманить на глубину и утопить. Если человек не соблюдал принятые запреты и решил все же выйти поработать, подправить дом или повышивать, разгневанные русалки вытаптывали посевы. Во время этих семи дней детей не пускали в огород, грозили, что русалка задушит, защекочет насмерть или заберет с собой.
Мужчины влюблялись в них, но русалки, в отличие от героини Андерсена, любви не знали. И, позабавившись, либо убивали своих временных возлюбленных, либо безжалостно покидали их, оставив в буквальном смысле умирать от тоски — ведь ни одна обычная девушка не сравнится с этими красавицами.
Завершали празднование проводами русалки: одну из живых девушек обвешивали зеленью и пели в ее честь песни. А потом выводили из села на кладбище или к реке, обрывали зеленые ветви и цветы, бросали их в воду или в костер и разбегались, чтобы девушка не могла никого догнать. Как вы понимаете, она и не стремилась этого делать — разве что в шутку. Ведь она только изображала русалку, а на самом деле была вполне живой, хорошей девушкой и зла односельчанам не желала.