рые пришли помочь потомкам в важном деле.
Через огонь, горящий в очаге, и через еду поддерживалась незримая связь поколений. Считалось, что аромат и пар, исходящие от только что приготовленной еды, — это пища для умерших. Иногда им оставляли в специальном месте и первый кусок свежеиспеченного хлеба.
Позже, в православной России, для приготовления хлеба выделяли особый день. В начале XX века это была пятница. Тесто тщательно вымешивали, ставили подходить (созревать) на ночь и выпекали в субботу в течение нескольких часов, сопровождая каждый этап молитвой и крестным знамением. К предкам хозяйки уже не обращались, предпочитая более могущественную силу — молитвы Богу и Богоматери. Но к выпечке хлеба относились по-прежнему благоговейно.
В подавляющем большинстве развитых культур считается, что существует особый мир, в котором обитают умершие. Но есть одно исключение. Япония — страна с передовыми технологиями и высоким уровнем образования и жизни, однако большинство ее жителей сохранили не только языческие обряды, но и языческую веру (синтоизм).
И практически в каждом японском доме есть алтарь предков. Современные хозяйки ставят там посуду с едой, которой будут кормить семью. А перед большой уборкой они кладут туда стиральные порошки и другие моющие средства, чтобы предки помогли им в этом непростом деле и оно прошло успешно. Кто-то из японок наверняка делает так машинально и не ждет никакой помощи от предков. Но традиция жива, и это делает японскую культуру уникальной.
Почему традиция сохранилась? Возможно, дело в постоянном напряжении, которое испытывают японцы. Ведь все достижения науки пока не помогают им предотвращать землетрясения, которые в Японии происходят часто. Это значит, что в любой момент японцы могут быть вынуждены бросить свои дела, схватить самое необходимое и бежать из дома. В других странах такие природные катаклизмы происходят реже, а для японцев это обыденность. И им остается только уповать на помощь предков.
Обед для живых и для мертвых
Когда люди перестали считать, что предки постоянно находятся рядом, они выделили для общения с ними определенные дни — дни поминовения усопших. Работать в этот период строго запрещалось. В домах распахивались двери, открывались печные заслонки и ворота кладбища — убирались все препятствия на пути умерших к живым. В другое время покойников в гости не ждали, наоборот, боялись, что они придут и заберут кого-нибудь с собой. Такие особые дни поминовения есть и сейчас, в них принято ходить на кладбище.
В белорусском Полесье многие века пережил древний ритуал под названием «деды». Дедами там называли всех покойных — и мужчин, и женщин. В этот день (а их в году отмечали несколько) собиралась вся семья, и каждому следовало присутствовать за праздничным столом; где бы ни находился человек, «к дедам» он обязан был вернуться домой. Не почтишь предков — обидишь их, и не жалуйся потом, когда нагрянут беды и несчастья.
На столе в этот момент не было ножей — при общении с умершими пользоваться ими запрещалось. Хозяин дома произносил имена всех, кто умер в этом месте, но угощали не только их — на праздник, как считалось, приходили все предки. Они же первыми «подходили» к столу. Живые молча стояли вокруг — ждали, пока душеньки, как их ласково называли, насытятся, и только потом сами приступали к трапезе. Оставшуюся еду со стола на ночь не убирали, чтобы особые гости могли поесть еще.
Также для предков часть еды ставили в миске под деревья или на окно. Иногда просто клали в тарелку ложку и некоторое время ждали, чтобы предок мог поесть.
Земля, хлеб, предки. Эти благие силы восточных славян находились рядом с человеком всю его жизнь и не причиняли ему вреда — конечно, если он делал все правильно и соблюдал ритуалы.
С неменьшим уважением относились древние и к некоторым вещам. И главное место среди них занимал поистине магический предмет, который имелся в каждом доме — от самой маленькой избушки до княжьего терема. Знаете, что это? Печь.
Сейчас мы готовим пищу на плитах или с помощью разнообразных электронных приспособлений; в современных зданиях тепло, потому что они оснащены батареями и электрическими обогревателями. А в древности центром дома — и в символическом, и в буквальном смысле слова — являлась печь.
В печи готовили еду, благодаря ей в доме не замерзали. На ней было удобно спать — уютно и хорошо, хоть вообще не слезай (Емеля, как вы помните, примерно так и делал). Возле печки собирались в зимние долгие вечера; в теплое время года крестьяне большую часть времени проводили на открытом воздухе — слишком много приходилось работать в поле, а вот в холода они оставались дома и, конечно же, держались поближе к огню.
Однако восточные славяне относились к печи с великим почтением не только из-за ее незаменимости в быту. По их мнению, в печи проходила граница между миром живых и мертвых. Конечно, речь идет не о физической границе. Сегодня мы назвали бы это место порталом, позволяющим мгновенно перемещаться из одной точки в другую. Живой человек, правда, таким образом никуда попасть не мог, а вот дух — запросто. Поэтому в дни поминовения усопших и открывали печную заслонку.
Приходя с похорон, хозяева обязательно заглядывали в печь, чтобы смерть очень-очень надолго забыла дорогу в дом. А если же дела шли хорошо, то внутрь смотреть не стоило — можно было накликать беду.
Когда провожали кого-то в дорогу, печную заслонку обязательно закрывали — чтобы путь был спокойным и человек благополучно добрался до места.
С помощью печки даже возвращали заблудившихся животных. Надо было позвать их по кличкам через дымоход — и предполагалось, что они вернутся домой. Помогало это или нет, неизвестно. Но скорее да — ведь взволнованный владелец, позвав скот, вряд ли сидел дома; наверняка он выбегал на поиски и рано или поздно натыкался на пропажу.
А еще с помощью печи боролись… с грозой. Точнее говоря, с молниями. Это сейчас на каждом доме установлен громоотвод, и в ненастную погоду мы спокойно сидим в помещении, дожидаясь, пока буря стихнет. В древности громоотводов не было и грозы несли с собой огромную опасность — ведь молния могла поджечь дом или сарай! Поэтому при приближении грозы во двор выкидывали хлебную лопату, на которой отправляли в печь буханки, или же кочергу. А иногда при виде тучи просто затапливали печку. Мол, вот тебе, огонь небесный, наш ответ — огонь земной!
Как на Руси младенцев пекли
Помните сказки, в которых Баба-яга пытается посадить героя в печь, изжарить и съесть, а он хитростью заставляет ее саму сесть на лопату и отправляет в огонь?
Древние славяне не одобрили бы поступок злодейки, но не потому, что она пыталась полакомиться своим гостем. Дело — в возрасте героя. Взрослых людей в печь засовывать незачем — если только они не попали в лапы к людоеду. А вот с младенцами поступали именно так. Отправляли в печь!
Не пугайтесь, такие «пироги» никто, конечно, не ел, а малыши оставались живы и здоровы. Более того, здоровья у них от этого только прибавлялось!
«Перепекание» в печи было очень важным этапом в жизни ребенка. Считалось, что, если поместить малыша на время в печь, он «перепечется» и будет расти здоровым. Где-то так поступали с болезненными, хилыми детьми, а где-то отправляли в печку всех подряд. А то мало ли, сегодня он здоровый, а завтра возьмет и заболеет, лучше уж, как сейчас говорят врачи, заняться профилактикой!
Печь, конечно, была не раскаленной, а теплой, и попадал туда ребенок ненадолго. Так делали трижды. Иногда просто клали в печь на хлебной лопате, а иногда обмазывали жидким тестом, оставляя свободными только рот и ноздри. Матери были убеждены в целебной силе этого важного мероприятия. А у спокойной матери, как известно, и дети лучше растут.
А еще под печкой хранили первые волосы ребенка и выпавшие молочные зубы. Люди верили: если выкинуть, то какой-то злой человек может найти их, и дитя окажется уязвимым перед бедами или опасностями. Ведь частичка ребенка — все равно что он сам, считали славяне, и, воздействовав на волосы или зубы, можно было причинить вред тому, кому они принадлежат. А под печкой и волосы, и зубы оставались в полной сохранности.
Домашняя нечисть
Мы рассказали о добрых потусторонних силах и предметах. Но были и другие, уживаться с которыми удавалось не всегда. Они могли рассердиться по какой-то причине или вовсе без нее, просто из вредности характера. И тогда приходилось ждать неприятностей.
Например, в доме под печью жил самый известный славянский дух — известный настолько, что о нем слышал каждый из нас. Куда до него Перуну или Велесу! Даже о матери сырой земле современные люди уже подзабыли, однако все знают домового.
В продаже сегодня можно встретить забавные фигурки из дерева или ниток, часто с веником, изображающие домового. Такие смешные и добрые человечки есть во многих домах. Но настоящий домовой, конечно, совсем иной. И он вовсе не добрый.
Некоторые современные люди искренне убеждены, что домовой, если его кормить, помогает по хозяйству. Они заблуждаются — домовой не домработница и помогать никому не нанимался. Не мешает — уже скажите спасибо!
Домового всегда старались задобрить, непременно оставляли ему угощение. Как правило, в хлеву, где жили коровы, козы, овцы, потому что чаще всего домовой вредил именно скоту. Почему? А просто так, характер такой. Правда, порой, под настроение, заплетал коням гривы в косы.
Выглядел домовой по-разному. Иногда очень походил на хозяина дома, а иногда представал старичком с лохматыми волосами и бородой.
Запретить домовому озоровать никто не мог. Но имелось средство его рассердить: надо было намочить веник или оставить его грязным. Это приводило домового в настоящую ярость. К венику домовой очень неравнодушен. Поговаривают, что он обитает в венике, а кому понравится грязный или промокший дом!