, позорящую изобразительное искусство.
Первым подошел Леонид, таща коляску с белокурым малышом. Со стороны Леонида можно было принять за обычную молодую мать, если бы не кошачьи уши на его голове. Точнее, механизированные уши из белого меха, которыми можно вертеть, последнее слово японской техники. В Москве такие не продаются.
Подъехал здоровенный бритоголовый дядя на праворульной тойоте. На дяде красовалась черная байкерская футболка с черепом, как будто он застрял в восьмидесятых. Он долго искал, где припарковаться, и встал на тротуаре. Тойота отличалась слишком ухоженным видом и аэрографией в виде стоящей раком нарисованной бабы. Бензобак открывался как раз на месте ее зада. Дядя за руку поздоровался с Леонидом и присел на корточки рядом с коляской.
Малыш мусолил во рту уголок японского «танкобона»[46].
— Дашь почитать? — спросил дядя.
Малыш разревелся.
Подошел тощий еврей-блондин с диковатым взглядом, на его левой руке висел пиджак от летнего костюма, рубашка была расстегнута, на мизинце болтался аптечный пакетик с бутылкой воды и двумя пачками мощного антибиотика внутри.
Задрот с сияющим лицом двинулся ему навстречу.
— На, — Егор протянул ему пакет. — Думаю, у тебя это давно, одна не поможет.
— Что давно? — Артем захлопал ресницами.
— Триппер, долбоеб!
Лысый дядя оживился, услышав интересное слово.
— Я, сука, девственник, откуда у меня эта хуйня? — заорал Артем.
— Из тебя девственник, как из меня балерина, — небрежно сказал Егор. — Не вопи, люди смотрят. Подумай, может, твоя шлюха-сестра тебя вафлила. У нее горло болит?
— Жри сам свое говно, мне от тебя ничего не нужно, — Артем швырнул пакет на гравий и зашагал прочь.
Егор подхватил пакет и догнал задрота.
— Педики, — сказал лысый дядя, наблюдая, как они бегают друг за другом и кидаются пакетом.
— Не люблю яой, — добавил Леонид. — Яой — это так ущербно…
— А я думал, тням[47] нравится яой, — сказал лысый дядя. — Может, вы по части фури-юри[48]?
Егор все-таки запихал таблетку в рот своего случайного партнера и теперь совал туда бутылочное горлышко. Туристы оглядывались на странную пару. Егор ослабил хватку, когда Артем начал глотать. Рядом с ними остановился смазливый брюнет на велосипеде, его подбородок украшала небольшая бородка, бедра были обтянуты синими велосипедными штанишками, а из-под оранжевого дутого жилета виднелась розовая маечка.
— Это здесь, ну вы поняли? — спросил он у Егора.
— Ну вы поняли, — ответил Артем. — Пусти, я щас.
Задрот отбежал к ближайшей скамейке, где оставил свой пакет. Костюм Пикачу пришелся впору, только молнию заедало и сильно воняло формалином.
— Чума! — воскликнул брюнет. — А я парик в номере забыл. Весь рынок обошел, чтобы рыжий был, а потом еще подстригал. Так обидно…
— Это ты из Австрии? — спросил Егор, узнав модера, который попортил ему много акков.
— Это я из Австрии, — кивнул брюнетик.
Егор загадочно улыбнулся.
— Я тебя боюсь, — сказал брюнетик, стрельнув карими глазами. — Ты кто?
— Пиздец герои Плевны, — прокомментировал лысый дядя. — Уводите детей.
Подъехал на велике второй Пико, то есть Коля.
— Хохленочек! — модер бросился на шею админу.
Егор за компанию обнял хохла, понимая, что другого такого шанса Пикачу ему не даст.
— Вдул? — спросил его хохол.
— Ага, — ответил Егор.
— Кросавчег! — сказал модер.
Пикачу застеснялся.
— Нормальным мужикам нравятся лоли! — крикнул лысый дядя.
— Тни не нужны! — крикнули в ответ.
— Пиздец, еле уговорил бабу в метро, чтобы пустила с велосипедом, — жаловался Коля. — Короче, такие дела. У меня вчера ночью сперли диск с хентаем и теперь шантажируют. Там же бэкапы нашего форума. Так что мы все в большой опасности.
— Забей, — сказал Егор. — В Парашке народ ленивый, до суда все равно не дотянут.
— Карлуша! — догадался модер.
— Короче, в воскресенье я такой выезжаю на старом линкольне, — надрывался лысый дядя. — Это у меня типа машина выходного дня. Как раз его докрасил, радиатор сверкает. Ко мне сразу стайка школьниц. Я им предложил прокатиться… У меня на коленках.
— Петя, иди ко мне на коленки! — крикнул модер. — Петя, иди ко мне на коленки, у меня есть печеньки!
— Не пойдет он на твои зашлюхованные коленки, — мрачно сказал Артем. — Отвали от лысого.
— Пика-пика[49], — модер начал его тискать. — А ты любишь печеньки? А Карлуша любит?
— Вадик, тебя в детстве башкой уронили? — спросил Егор.
— Ты моя картошечка по-деревенски, — модер игриво шлепнул Егора пониже спины. — Будешь бякой, я тебя уроню головкой прямо себе на коленки. А будешь хорошей няшей, я тебе сделаю сердечко из шавермы… Няшкас, а где тут можно посидеть и попить пива?
— Я щас твою головку уроню на свою головку, — пообещал Егор.
— У тебя уже сидит один парень на коленках, — снова стрельнул глазами модер. — Так что он роняет свою печеньку на твою головку, а я тебя сажаю на коленки, и все будет пика-пика.
— А в глаза повторить слабо? — Егор взял модера за подбородок, тот скосился в сторону.
— Не надо так, я же аутист, — тихо попросил модер. Егор понял, что и сам смотрит в сторону, чужие зрачки пугали. Они на секунду встретились взглядами, модера передернуло.
— Уже сосутся! — возмутился лысый дядя. — Модсостав совсем прогнил. И вот, значит, сраный «дастер» в канаве, я пру через поле по говну за трактором, а лоли мы в тот день так и не достали.
Леонид, зевая, слушал пятую историю о том, как лысый дядя чуть не снял лоли.
Со стороны набережной подъехал сладкий блондин в оранжевой жилетке и короткой розовой майке. Синие шорты нещадно обтягивали его пухлый зад. Егор понял, что отступать некуда. Сергеич сразу его заметил и спросил:
— Ты кто на форуме? А, всё, понял. Ты грустный Киану.
— Не важно, — ответил Егор. — Главное, что ты спалился.
Сергеич подергал за хвост Пикачу:
— Как дела, хуесос?
— Не твое дело, — ответил Артем.
— Егорка, чё костюм горничной не надел? — гыгыкнул Сергеич. — Тебе бы пошел.
— А сам чё юбку не надел? — спросил Егор. — Каноничный Пико должен в юбке ходить.
— Мне противно их слушать! — крикнул Леонид.
Сергеич сделал даме реверанс, оттянув шорты на бедрах, и обратился к Егору:
— Я так понимаю, он и тебе в личку пишет. Пиздит, что он такой несчастный девственник, который хочет покончить с собой, потому что никому не нужен?
— А я резко стал кому-то нужен? — перебил Пикачу. — Вы оба на хохла дрочите, а на меня вам насрать.
— А вот это верно, — сказал Егор.
— Я привык, что на меня дрочат, — кокетливо сказал Коля. — Но ты не расстраивайся, мужики обычно ебут совсем не то, на что фапают. Может, они еще вдвоем будут тебя няшить. У меня-то муж есть, я им все равно не дам.
— Советы от гуру анального порева очень важны для нас, — кивнул Егор. — Ты особо не расстраивайся, но пидовки меня не интересуют. Я это сделал чисто для опыта, на что пойдет рашкованское быдло за два косаря.
— Я вообще тоже натурал, — поддержал Сергеич.
— И я натурал, — тонким голосом сказал модер.
— А я самый натуральный натурал, — хохленок вильнул задом.
— А я девственник, — Пикачу сплюнул на гранитный постамент.
— Долго мне смотреть вашу сантабарбару? — крикнул лысый дядя. — Или уже перейдем к делу?
— Предлагаю взять по пиву, — сказал модер. — У вас как с пивом, можно посидеть в скверике или за это сразу штрафуют?
— Я за рулем, — ответил лысый дядя. — И с «девственниками» не пью. Короче, надо устроить акцию протеста. Потому как сегодня нам запретили хентай, а завтра вообще дрочить запретят, будут всех водить в радиоошейниках, как в «Шимосеке»[50]. И железные трусы носить заставят.
— Предлагаю сначала по пиву, — не унимался модер. — А потом хоть на Лубянку. Жарко же!
— Предлагаю встать перед Госдумой, — встрял Сергеич. — И напишем на плакатах: «Мы не хотим детей, мы хотим смотреть мультики».
— Еще подумают, что мы кучка инфантилов, которые рожать не хотят, — возразил Егор. — Надо так: «Мы не хотим живых детей, мы хотим нарисованных детей».
— Нужно разрешение, — сказал Пикачу. — Можно только одиночный пикет, и чтобы все стояли на достаточном расстоянии друг от друга. А так это уже несанкционированный митинг, так что нас всех повинтят и выебут в жопу шваброй.
— Швабры бояться — на митинг не ходить, — вильнул задом модер. — Так, сначала идем за пивом, потом покупаем ватман, рисуем плакат и встаем в одиночный пикет. У меня есть знакомый журналист из «Лайф», я щас его позову, мы пока попьем пива, посидим друг у друга на коленках, а они как раз подъедут, — модер начал искать журналиста в контактах телефона. — А потом поебемся шваброй на брудершафт.
— Я не с ними, — сказал лысый дядя Леониду.
Модер с админом уехали за пивом, Пикачу увязался за ними. Егор остался условно наедине с Сергеичем.
— Я знал, что у тебя порнуха с ледибоями, — тихо сказал Егор. — Эльдар тоже?..
— Ты опух? Не говори ему никогда. Кстати, я думал насчет тебя. Ты всегда так смотришь, как будто хочешь выебать на столе.
— Телепатия — не миф, а реальность, — кивнул Егор.
— Может, устроим косплей[51] у меня дома? — предложил Сергеич. — И покемона пригласим. Я на али купил белые чулочки. Пошли?
— Не надо покемона. А то потом будем сдавать реакцию Вассермана.
— Уже сдал, — погрустнел Сергеич. — На сифилис щас как-то по-другому называется, я забыл. Ты только никому не говори, я же потом в сауну с этими ходил, и нас обслужила одна и та же баба. Корпоративная скидк