. От последнего места граница направляется на Равич и Кратошин. Отсюда она идет по меридиану вниз на Троппау (Опаву), выступая в трех местах к западу: у Мизича, Брига и Фридланда. Здесь кончается прусско-польская граница и начинается таковая с Австрией.
Внутри описанного пространства с пограничным Привислянским краем находятся значительные острова с немецким населением; так, вокруг Могильны с местечками Рогова, Гонзова, Издебно и Венеции (Венедя) поселилось очень много немцев.
Кашубы
Вокруг Позена (Познань), Мошина, Гионза и Добржиче их также немало. Отсюда к югу немецкие группы становятся меньше и реже.
Кашубский остров имеет вид буквы С и идет от Крокова (Краков) на взморье на Бутов, Нарослав, Нейенбург, Меве (Гниев), оканчиваясь точкою почти у Мариенбурга (Малборка). Внутренняя сторона острова очерчивается Данцигом (Гданском), Беректом и Старгардом (Старгородом[2]).
У Опавы (Троппау) начинается граница между моравами и немцами на рубеже Прусской и Австрийской Слезаки (Силезия), направляясь к северо-западу на Ладницу, Эгерндорф, Ольберсдорф (Альбрехтицы), Росвальд и Павловичи; отсюда, изгибаясь к западу и снова к северу, она доходит через Цукмантель, Яворник и Рейхенштейн до чешской границы. Обнимая графство Глац (Кладско) по истокам Неццы, она направляется к Петровичам, Комарову и Яромиру, далее на Гичин (Ичин) и Рохлицу. Отсюда линия народного раздела идет к юго-западу, со впадениями у Любенова, Вишека, Медышка, Крековича и у Пильзена (Пльзно) и с выступами у Ошицы, Лейтмерица (Литомерицы) и у Брды. Потом от Тавса (Домашлица) граница идет на юго-восток почти по прямой линии до Каплицы. Здесь, чтоб сомкнуть четырехугольник, она поворачивает на восток, проходя мимо Шрема, Лишавы и упираясь в Каменицу. Около Тремлицы (Дремлица) чешская граница переходит на моравскую и тянется чрез Дашицу, Яницу и Цнайм (Знаймо) к Брюну (Бьрно), откуда поворачивает круто к югу по р. Шварце (Шварцава), проходит мимо Никольсбурга (Микулова) и упирается в р. Марш (Мораву) на словакской границе.
Последняя идет к югу по Мораве до ее устья, по Дунаю до Пешта (Печь) с большими извилинами между мадьярским населением; далее граница продолжается на Лозонц (Луженец) и на Кашау (Кошица) на р. Гернаде, где начинается русская или малороссийская речь, и тянется по всему течению реки верхней Тиссы (Тейс) и Вышевой на города Хуст (Густ), Сигот (Сигет), Вышеву и Кирлибабу. У Густа начинается граница малороссийского и румынского говоров. От Карлибабы раздельная линия идет изгибаясь на Молдаву, Ватру, Фразин по р. Серету, на Паику, Каменную, Черногору и Чернавку, упираясь в русскую границу[3].
Описанная граница составляет предел северо-западного славянства. Она на южной стороне очень криволинейна и находится в зависимости не столько от течения рек, направления водоразделов или политических границ, сколько от крепости и устойчивости того или другого народа.
Лужичане
Так, немцы уселись большими островами вокруг Будвейса (Будеевцы), Иглау (Иглавы), Цвиттау (Свитава) и у Мюглица (Могелица). Они же заняли все погорье Богемии от Нового Гичина и Ольмюца (Оломуц) вокруг Чехии и отделили совершенно чехов от поляков и лужичан (живущих в Лужах). Последние, одни из древнейших, классических жителей нынешней Германии, остались в виде славянского острова между Берлином, Кюстрином (Кострин), Дрезденом (Дрождяны) и Цитау (Житава) по течению р. Шпре (Спрева), занимая пространство от Пейчи (Печь) до Бауцена (Будушин) и от Мускау (Мушков) до Гойерсверда (Воэрец). В 1550 году этот остров был значительнее, занимая пространство на 2/3 больше настоящего, от Старнова до Любау (Любовь) и от Прибуса (Прибуш) до Луккау (Луков).
Эти люди совсем исчезли бы из списка славянских народностей, если б не сороковые года, которые призвали и возвратили к жизни много умиравших славянских родов[4].
В Словакии, около Нейзоля (Новый Зволень) и Лаклавы (Лацлава), поместились также два больших немецких острова. У Смольницы и Кесмарка (Качмаров), левее Кошицы, сидят также два подобных острова.
Чехо-моравское население не выходит из своих настоящих границ, зато словаки и обитатели Горба, Карпатских гор спускаются далеко на равнины Венгрии, до Штульвейсенбурга (Белграда-Стольного), до устьев Гернада и еще далее. Неисчислимое количество островков — сел, деревень, хуторов, пасек, бахчей и т. п. человеческих насаждений и построений — окружают венгерскую нацию на севере со всех сторон, со времени появления ее на чужой равнине. Жители Карпат, в особенности Лемки, спускаются к долинам Дуная и Тиссы, по которым ежегодно слышатся неумолкаемая русская песня и русская речь, навстречу которой течет подобная же, единоплеменная с юга, с берегов Тиссы, Савы и Дравы[5].
Помимо этой соединяющей север с югом общеславянской речи тянется по долинам Дуная и Тиссы с их притоками по немецко-мадьярской границе, от Пресбурга (Бретислав или Пожунь) чрез Оденбург (Шопронь), к местечку С.-Готарду на р. Раабе (Раба) и вокруг Нейзид-лерского озера (Пейсо) целый ряд хорутанских поселений, которые как бы связывают непрестанное общение севера с югом. Поселения эти отчасти основаны немцами-швабами для охраны своих границ от мадьяр (угры), — это остатки славян из княжества Коцела Блатнаго; вместе с тем они образуют ряд духовных станций, устои такого же моста, который тянется на 140 верст, соединяя словаков с хорутанами. По всей этой интересной местности, по границе Штирии (Стырко), идет хорошая проезжая и железная дорога от Вены (Видень Виндобона, Виндонисса) на Шопронь и далее, разветвляясь, к Грацу (Градец) с одной стороны и в Фюнфкирхен (Печь) с другой.
Хорутане и кроаты
У местечка С.-Готарда на р. Рабе начинается словенская, или хорутанская (Виндская), граница, которая направляется к югу, к р. Муре, чрез Нейгауз (Добра) и Сердику. Пересекая р. Муру, она поворачивает на запад, извиваясь до Клагенфурта (Целовец). Далее, огибая с юга Циркниц-кое или Клагенфуртское (Чернецкое) озеро, граница идет по долине Пустерталь (Пустая долина) и по течению р. Гайль (Голь, Быстрица) до истоков Рокколаны (Росалан) и здесь переходит в Италию, к резянам (рязане), обхватывая всю долину Резии (Резанскую, Рязанскую долину). Далее граница в Италии идет мимо Лузенёвы на Цергней (Чернёв), Препотто (Препот), Долинью (Долину) и Руттарсу, упираясь в Рекку (Реку, река Здобба или Изонцо) у Градишки, а оттуда к Триестскому (Терстскому) заливу у берегового селения Тибана (Дуйно).
От того же С.-Готарда на р. Рабе идет к востоку граница между мадьярами и румынами с одной стороны и южными славянами с другой. Направляясь по меридиану к югу на Мур, где при пересечении реки кончается хорутанская речь и начинается кроатская, она следует по течениям рр. Муры и Савы до Градицы, между Георгевичем (С. Георген) и Веровичем. Далее идет сербская, или славянская, граница, вплоть до устьев Дравы. Тут по Дунаю и Пшесе, извиваясь и перемешиваясь с другими славянскими наречиями, а также с колонистами-немцами, мадьярами и румынами, сербская речь тянется к северу по древнему пути славян, навстречу прикарпатским словакам и угроруссам. Она доходит до Белграда-Стольного (Штульвейсенбург), Мариятерезиаполя (Сабодка) и Чегедина (Сегедин). По Дунаю, к востоку, сербская речь тянется до Вейскирхен (Белая Церковь) и Новой Молдавы. Отсюда, по левой стороне Дуная идет румынская, а по правой — сербо-болгарская речь. Последняя, т. е. болгарская, начинается у Видина (Будина), продолжаясь до Черновод. Между Белградом и Будином по Дунаю сидит много румын. Они же теперь отделяют в Добрудже Болгарию от России, хотя там имеются великорусские колонии (некрасовцы) в виде незначительных островков.
В восточной части Балканского полуострова болгары доходят до Черного моря и населяют целыми массами побережье Мраморного и Эгейского морей. У Солоник (Терема, Солунь), Сереса (Сер) и вплоть до р. Марицы они сидят у самого Эгейского моря[6]. Греки остались на тех же приморских местах в виде колоний или факторий, которые своими гаванями и удобством торговли намечены были еще их предками в классические времена. Это древнее греческое расселение по берегам Эгейского и Черного морей до того типично, что если на карту настоящего периода нанести все древние греческие колонии, то можно быть уверенным, что на этих местах в обновленном виде найдутся опять торгующие греки. С тех пор как Византия сделалась столицей Восточной Римской империи, а в особенности с принятием христианства, греки, как хозяева Балканского полуострова, расселились и по внутренним городам, где их теперь можно встретить, к северу от Балкан в ограниченном числе, а к югу в довольно заметных группах. Между Бургасом и Ахтеболью уселась группа некрасовцев, покинувших Россию в конце XVIII столетия.
На юге, в Фессалии и Эпире, вокруг оз. Охриды, Драча, Приштины, Нового Базара (Рассы) и Скутари (Скодры), случилось такого рода смешение говоров и народов, которое и по сю пору не дает настоящего понятия о населении этой пересеченной местности. Поэтому разоблачение ее в новом виде будет небезынтересно. Некоторые полагали, что прибрежье Адриатического моря, от Скодры до р. Арты (Аракс), в корне населено древними пелазгами. Нет сомнения, что они там некогда жили, но тысячелетние последующие исторические событие совершенно сгладили их пребывание в Иллирии и Эпире. Затем уже известные народные движения греков с юга, фракийцев и славян с востока, римлян и итальянцев с запада и наконец влахов и авар с севера доставили слишком большой материал для образования совершенно нового населения, которое ныне известно под именем скипетаров, албанцев, арнаутов или эпиротов. Избыток этих названий уже доказывает, что историки, этнографы и филологи блуждают в неизвестности, обзывая жителей географическими названиями. За 500 лет до Р.Х. тут уже были греческие дорические колонии: у устья Дрина, Лиссос (Леш); где теперь Драч — там Епидамнос; где Авлона — там Аполлония; где Дукей (Дукадес) — там Орикон. Внутренность страны в гомерический период была малоизвестна, и в то время встречаются только три пункта: Додоне, Пассарон и Текмон, все вблизи Иоаннины (Янины)