[7]. Мы так и полагаем, что греки дальше этих мест не шли, а колонии на берегу Адриатического моря доказывают не обладание прибрежными пунктами, а только существование сношений с теми народами, о которых они нам не дают никакого понятия. В римский период Иллирика, упоминаемая Нестором, Эпир, Фессалия, Македония и Румелия (Южная Болгария, Забалканская) и местность до Коринфского залива также не играли особой роли, за исключением эпохи Пирра, оставаясь как бы в забвении от избытка других, более интересных провинций. Некоторое любопытство возбуждали в римлянах прибрежье Адриатики, где ими основаны несколько городов, построены императорские резиденции. А между тем здесь-то именно, по Вардару (Великой) вверх до Ускюба (Искупа) вокруг Охриды, по р. Дрину и р. Воюце, водворялось давно и росло веками славянское население, гомеровы Энеты (Henetoi). Сюда же текли тысячами славяне с тех пор, как им был показан путь гуннами. В 581 году по Р.Х. авары по предложению императора Тиверия Константина переходят чрез Дунай и усаживаются в Иллирии и Мизии[8]. Особенно славен был их каган, Баян, которого имя сохранилось и в русских народных преданиях, и в рассматриваемой местности, где течет река Баян, соединяя Скодрийское озеро с морем. Этот дикий тюркский народ, водворившись в Далмации, Боснии и Старой Сербии, громил Константинополь целые столетия. Подвластные им здесь славяне терпели не менее, пока наконец не пришли к ним на помощь из Бело-Сербии (Белоруссии) нынешние сербы. Водворившись с 641 года и расправившись с аварами, они поддержали и укоренили уже погибавший славянский элемент в северо-западном углу Балканского полуострова[9].
Почти одновременно с этими обстоятельствами водворился в 678 году среди славян, живших в Мизии, между Дунаем и Балканами, другой тюркский народ — болгары. Двигаясь и распространяясь постепенно на юго-запад, болгары в первой четверти X столетия, при царе Симеоне, дошли до Бургаса с одной стороны, а с другой — до рр. Дрина и Каламы. Он владел Македониею почти до Солуня, прибрежьем Адриатики, а на севере его царство шло по Сербской Мораве и терялось в вассальных владениях по Дунаю. Сначала Пресба, а потом Охрида сделалась главным городом Болгарии[10]. Но в 1018 году византийский император Василий II Македонянин обратил Болгарское царство в вассальное владение, что продолжалось до 1186 года, когда болгары с помощью дако-романов и влахов снова восстановили свое царство, с главным городом в Трнове. Эта помощь влахов послужила поводом к образованию на Нижнем Дунае в XIII столетии княжества Влахии, герцогства Блахии в Фессалии от Эгейского моря до Пинда, множества островков с населением теперешних куцо-влахов и к распространению болгар в большом числе по пути в Византию с одной стороны и до Драча и залива Арта с другой.
Следовательно, выходит, что уже очень давно болгары сидят вокруг Охриды, по рр. Рсану, Воюце и Каламе, около Солуни и Одрина (Адрианополя). Нельзя предполагать, чтобы Охрида и Пресба, будучи главными городами царства, стояли бы на окраине. Множество болгарских островов, нескончаемые славянские урочища покрывают все пространство между означенными реками. А там между ними встречаются греческие, на тех же местах, где они жили давно и где живут теперь. Древняя Блахия, вокруг Лариссы, еще не расследована, и, по предположению Лежана[11], там теперь живут турки, в чем мы, однако, сомневаемся, как и в том, чтоб помаки были турки. К этой Блахии, до р. Саламврии, также идет правильный ряд болгарских поселений и урочищ, а между ними встречаются очень большие влашские и греческие поселки и местечки. Правее Янины лежит громадный остров куцо-влахов, окруженный славянскими (радовицкий род) и греческими урочищами, первые по р. Каламе, Луро, Араксу (Арте) и Астропотамо вплоть до залива Арты. Население этой части Албании, от моря до Пинда и от залива Арты до р. Шкрумбы (Скурмба), известно под названием тосков. Исповедания оно православного, либо они шииты. На основании изложенного мы вправе продолжать болгарское население к западу и югу, пока хватит болгарских урочищ. Греки живут между ними только до р. Каламы и Янины, а жители шииты едва ли турки, скорее это неразобранная еще смесь влахов, греков и славян.
Население к северу от тосков зовется гегами или гогами[12] и сидит от Черногории, Адриатического моря и Шкрумбы до р. Дрины и г. Дьякова, и далее идет островками вокруг Рассы (Новый Базар) и Призрента.
Эпир (скипетары)
Составилось это население следующим образом: когда сербы покорили авар и слились с первобытными словенцами старой Иллирии, то основанием государства послужили Черная Гора, Старая Сербия, Далмация и Босния. Это население при византийском императоре Василии II Македонянине в 1019 г. сделалось подвластным Византийской империи. В 1160 г. все отдельные сербские княжества были соединены воедино родоначальником сербского дома Стефаном Неманичем, причем главным городом была Расса. Это королевство росло из столетия в столетие, дошло до Драча и Македонии после ослабления Болгарского царства, а при царе Душане в 1331 году королевство Сербское обладало всем Вардаром до г. Сера, Фессалиею, Македониею, Эпиром, так что наконец, пользуясь беспорядками в Константинополе, царь Душан нашел возможным короноваться в 1346 году императором сербов и греков[13]. После этого нам совершенно понятно, почему Лежан не побоялся разместить среди гегов несколько сербских селений: Новосело, Дреновица, Рашковицы, Наятова, Шаг. Мы нашли их гораздо больше, и очень понятно: при напоре с двух сторон болгар и сербов они должны были очутиться на своем месте, они существовали и существуют со времени появления славян на Балканском полуострове. Эти так называемые геги исповедания католического, а кто придерживается ислама, тот суннит. Напор из Италии римлян, венецианцев, неаполитанцев и овладение турками городом Рассы, вместе с обращением сербско-боснийского дворянства в ислам, должны были наплодить именно то, чем отличаются славяне коренные от гегов, помаков и им подобных. Со временем все это разберется и найдет свое законное место в племенном смысле, а пока среди гегов достойно внимания небольшое племя миридитов и дибров 21 800 душ обоего пола[14] (живущих в дебрях) по левой стороне р. Дрины, которая их огибает с запада, севера и востока. По многим признакам нам кажется, что это не что иное, как некоторое измененное продолжение черногорского племени. Века, религия и власть разделили и тех и других; но остались сношения, сродство языка, живые урочища, беззаветная храбрость и самозащита как по той, так и по другой стороне Дрина. Итак, основное население Эпира и Иллирии, теперешней Албании, — славяне. К ним примешались греки с юга, римляне по берегу и болгаро-авары внутри страны. Далее подошли к берегу же всякие итальянцы. С юга и востока двигались византийцы, потом с севера влахи и наконец турки-сельджуки. И, несмотря на всю эту смесь, в албанце проглядывает славянин, который далеко вдался на юг, сохранив свой тип в роде Радовичей, около Янины. Род этот мог взяться с Раны, где полуостров зовется Радовичи (Monchgut), и с Буковины, где имеется город Радовцы (Radautz). Наконец из Болгарии, где на реке Струмице лежит г. Радовичи, в одноименной казе. Помянутые места определяют путь этого рода до Янины.
В довершение описания Эпира, или Албании, нельзя не остановиться на топографических особенностях этой чрезвычайно интересной местности, на ее урочищах, будто повествующих о том, что там уже свершилось, что там имеется в настоящую минуту. Эта узкая полоса прибрежья Адриатического моря, род параллелограмма, тянется от Черногории до Артского залива и от Дьякова до Янины. Вся она изрезана параллельными от востока к западу хребтами, между которыми течет ряд рек и речек в глубоких оврагах и недоступных оврагах. Расселины от этих углублений идут на север и юг, и все это покрыто возвышающимися из глубины лесами, где вечный мрак, прохлада, дикость, где будто нет живых, все мертво (река Мертвица), где найдется место только лешему (город Леш), где столько простора в дебрях (г. Дибр) одному лишь дьяволу (г. и р. Деболь, Дьявол), откуда р. Деболь получила свое имя. Тут вечно разбойничали и тиранили (г. Тиран), здесь и по сю пору мирно воюют (р. Воюца и м. Войница), здесь слышны были только вздохи, стоны умирающих (Охрида и В. Стоп) и небывалые сказки про людей. Но и наяву не случалось нигде то, что тут бывало: так, князь Борис Болгарский, приняв христианство и усумнившись в счастии носить венец, передал в 885 г. свое царство старшему своему сыну Владимиру. Но тот не оправдал ожиданий отца, вел жизнь распутную и слыл более за разбойника, чем за князя. Тогда Борис, удалившийся в монастырь, вернулся обратно, в сопровождении своей дружины и, низложив по ослеплении недостойного сына в 888 г., возвел на престол младшего Симеона, который в славных деяниях был соперником своего отца. А князь Борис, сделав для страны что нужно, опять удалился в монастырь, где скончался в 907 г.[15] И это знаменательное историческое дело совершилось в дебрях, вблизи Охриды, Пре-сбы и Ресни. Из этих же мест вышли величайшие люди Византии, все славяне: Управда (Юстиниан), Василий Македонянин, Велисарий и много, много других. Суровость природы, постоянные встречи с врагами, нескончаемая оборона, а для удалых и храбрых — победа, вот те причины, которые породили столько знаменитостей, от которых в наследство достались нашему времени черногорцы и им подобные славяне, этой дебри, стодьявольской местности.
Но где же остались турки? Их было действительно немало, пока им удавалось громить Южную Европу, пока они силою фанатизма и с оружием в руках нападали на беспомощную греческую империю и таких же ослабленных войнами с нею же славян. Это была военная сила без политической и народной подкладки или, как выражается Фальмерайер, «владычество Османлисов над Раиею можно сравнить с наносом пепла из Везувия, по устранении которого легко убедитьс