учье» — луга, болота. Древляне могли прийти очень издалека, а последние могли выйти из Лужицы; только название глинян указывает на соседственное происхождение. Впрочем у славян название урочищ повторяются беспрерывно и звучат на отдаленнейших пунктах. Верно, однако ж, то, как замечает Гильфердинг, что эти ганноверские славяне прозвались именем того места, на котором сидели. Всех жителей здесь считается на 12 кв. милях 20 000, и из всех бывших славянских поселений только 18 населенных мест неславянского происхождения. Этот факт весьма замечателен, как и тот, что теперешние немцы этого небольшого клочка знают и помнят свое происхождение и продолжают называть свою землю Вендландом, а себя именуют вендами[143].
Течение рек, этих естественных путей сообщения, в давнишнее глухое время оказывало громадное влияние на расселение славян. Мы уже знаем, каким путем они очутились во Фриуле; известно также, что славяне жили в Баварии и что некогда граница между Баварией и Аварией шла по Инну. Поднимаясь вверх по течению этой реки, они не могли миновать Швейцарии. И действительно, то хроники, то летописи упоминают о швейцарских виндах, о ретующих[144] славянах, которые оставили в наследство позднейшим жителям множество своих имен, так: Гуница, Бублица, Чернец, Градец, Кременца, Лук, Низовье, Грона и т. д. Все это имена, подходящие к названиям поселений Хорутанской земли. Неизвестно когда, быть может, по следам Аттилы шли эти переселенцы по Инне или Пустой долине и водворились в Швейцарии, в долине Аннавьера; здесь они до сего времени употребляют хотя и испорченный, но, во всяком случае, славянский язык. По незнанию их называют гуннами[145]. Владычество гунн над славянами было очень непродолжительно, и потому трудно верить, чтобы настоящие гунны так скоро ославянились; скорее, это были и есть славяне, утратившие чистоту языка среди немцев. Наконец, по рекам же славяне шли еще дальше на запад. Хотя обзор расселения славян вообще по Европе и не относится к трактуемому отделу настоящего труда, но так как эти пионеры славянского движения затерялись между иноплеменниками именно тогда, когда полабские славяне только что попали на страницы истории, то и необходимо сказать о них все то, что только может послужить к разъяснению дальнейших исследований. Существуют несомненные указания на оседлость славян в Голландии, Бельгии и Англии. Если возможно было славянам дойти до Лабы, ее перейти, водвориться по верховьям Майна и сидеть в Швейцарии, то нет ничего удивительного, что их находят по Рейну или Рину, как его называли славяне и теперь еще называют голландцы; «Рин» — чисто славянское слово. Англосаксонский писатель Беда в начале VIII века говорит, что: в 700 году мажордом Пипин назначил Виллабарду епископом в крепости Вильтабург, ныне Утрехт, к новообращенному народу фризов. Вокруг этого Вильтабурга жили вилеты и еще до настоящего времени под самым Утрехтом сохранился город Ваны — древнее имя всех славян, встречающееся во времена Юлия Цезаря в Галлии и теперь во Франции к северу от Нанта; находимое ныне в Курляндии, где есть очень большой приход с этим же именем, и у подножия Кавказа, где лежит озеро Ван, вокруг которого толпились некогда славяне. Утрехтская летопись XV ст. упоминает о построении славянской крепости Вильтабург, около Утрехта, в земле фризов и саксов, с которыми славяне жили в ладу. Кроме того мы узнаем из того же источника, что Вильтабург был разрушен королем Дагобертом в VII ст.; что Пипин Геристальский совершенно покорил Славонию Фризскую, что св. Виллабард освятил церковь древнего Славенбурга, ныне Влердинген, и что наконец св. Бонифаций, знаменитый христианский проповедник, послал во Фризскую Славию 30 священников для проповеди, потом отправился туда и сам и был там убит славянами[146]. Кроме урочищ, приводимых Шафариком: Вильтенбург, Вильта, Виденец, или Воденец, Камень, Свято, — мы можем привести еще следующие: Гуда, Бунник, Уд. На карте Меркатора, на том месте, где стоит город Vianen, или Ванен, мы находим Вада на реке Рине. Трудно найти больше указаний там, где более 1000 лет назад исчезли следы маленькой колонии, окруженной со всех сторон фризами и саксами; довольно и того, если источники этих народов сами говорят, что во Фризии была Славия, которая имела свою историю до VII века.
Далее утрехтский летописец связывает голландских славян, вильтов или велетов, с поселениями славян в Англии. Он говорит, что в глубокой древности славяне вильты, изгнанные из Англии, поселились во Фризии. Могло быть и обратно по ходу славянского движения от востока к западу; но может также быть, что они и в самом деле ушли из Британии с появлением там римских легионов, долженствовавших прежде всего наткнуться на приморских жителей, какими, вероятно, были велеты в Англии, судя по сохранившимся на южном берегу Англии славянским урочищам.
К этому предмету мы еще успеем вернуться, а пока заметим, что славяне в Англии жили около Бристольского канала, на юго-запад от него. Страна Вильтс, город Вильтон, графство Вильтшир — все это имена славянского происхождения. Тот же утрехтский летописец говорит, что с англосаксами, переправившимися в V ст. в Британию, поехали также славяне. Этому верить можно, так как те и другие жили по соседству, первые в Нордальбингии или в Гольштинии и Шлезвиге, а другие в Вагрии и по Балтийскому морю. Здесь важно только то обстоятельство, что есть свидетельства о том, что славяне уже в V веке дошли до Британии[147].
Со своей стороны мы прибавим, что если славяне могли существовать и имели историю, хотя и краткую, около Утрехта, то нет никакого сомнения, что они жили также в Батавии. Во времена Юлия Цезаря там было известно племя беловаков, на границе нынешней Франции, вблизи Седана (Седан, Севены). С другой стороны, те же велеты заложили тут несколько городов, которые существуют поныне; так, Люттих — это древний Лык, несколько южнее — местечко Ловенцы, в тех же местах м. Вильц, т. е. Вильцы, или Велеты, и наконец Люксембург, или Люценбург, т. е. город лютичей. Все эти урочища, равно как и остальные, не упомянутые нами, едва сохранились и восстановляются с трудом; но необходимость указать на связь славянских колоний по Рину, Дунаву и Лабе для объяснения на последующих страницах древнейшей судьбы славян заставила нас заглянуть в чужие края.
Теперь снова обратимся к поступательному движению германцев на восток, до границ России. Истощение славянских сил в борьбе с новою политикою немцев, не столько завоевательною, сколько колонизационною, дало наконец германцам возможность достигнуть того, чего они желали: раздвинуть ее к востоку. Этому в особенности содействовали с севера датчане, которые немало воевали со славянами и ослабили их со стороны моря. Потом по соседству с ними помогал ослаблению славян Генрих Лев и в особенности Альбрехт Медведь. Под их покровительством потекли из Фландрии, Гельдрии и других земель эти давнишние борцы с природою и стихиями, эти терпеливые и неутомимые сеятели немецкого семени. Расселяясь мало-помалу за Эльбою, небольшими колониями, двигаясь все дальше внутрь славянских областей по пустырям, осушая болота, очищая леса, при настоящем покровительстве маркграфов, прелатов и рыцарей, эти голландцы положили основание за Старою мархиею такой же Средней, потом Новой по Варте и Нетечи и наконец Укрской мархии по р. Укре. Этим-то способом укрепился немец на славянских землях. Вместе с тем возникли на славянских пепелищах и урочищах города с их новым городским устройством и с Магдебургским правом. А наряду с этим росла здесь новая сила, пришедшая сюда из Нюрнберга — бургграфы Гогенцоллернские.
Также с этих пор тут создалось особое немецкое начало Гогенцоллернское, которое вовсе не было похоже на старую Германию. Центром управления всех мархий стал Бранибор, который был уступлен Альбрехту Медведю последним браниборским князем Пребиславом. От этого Бранибора, намеченного немцами еще из Старой мархии, пошло владычество кругом, пока из Бранибора не составилась Бранденбургия, граничившая в XII ст. со Старою мархиею, Саксониею, Новою мархиею и с севера землею лютичей, впоследствии Мекленбургия.
Водворение Гогенцоллернов и развитие их власти и могущества на северо-востоке Германии имело следующую историю. Размножавшиеся указанным выше способом все новые мархии дотянулись в начале XIII ст. до Слезаки, Польши и Поморья, где славянские князья чувствовали еще свою силу. Ужасными войнами из-за соперничества панской и императорской власти, раздиравшими Западную Европу целые века, театром которых были также и восточные мархии, — последние были разорены вконец. Легко могло получиться, что славяне снова укрепились бы там, вытеснив окончательно ослабленных военными бедствиями немцев. Не имея возможности лично содействовать устроению этих ленов и даже опасаясь совсем потерять их, император поставлен был в необходимость поручить управление ими доверенному лицу со всеми прерогативами полновластного государя. Для разоренных областей нужна была крепкая местная власть, нужен был верховный и безапелляционный судья, военачальник, устроитель, обладатель и собственник всей земли. Ввиду всего этого императору важно было вручить разоренный край лицу верному, готовому постоять за своего сюзерена и вместе с тем такому, которое своим богатством, характером и уменьем править принесло бы наибольшую пользу стране. Самыми подходящими для такой важной роли деятелями были бургграфы Гогенцоллернские. Они с давних пор были верными слугами римских императоров, за что пользовались их особым доверием и почетом и нередко правили за них делами; значит, и теперь император мог вполне на них положиться. А чтобы не дать возможности развиться в Гогенцоллернах сепаратистским стремлениям при той почти неограниченной власти, какой они были облечены в качестве правителей порученных им областей, и таким образом удержать последние за империею, император старался связывать интересы бургграфов с интересами общегерманской политики. В награду за верную службу они получали особые имперские звания и почести, которыми, конечно, гордились, дорожили и в чаянии еще больших отличий старались согласовать свою политику с желаниями императора. Таким образом, работая как будто на себя, они, в сущности, работали на общее дело.