я, что недра полуострова остались такими же, какими были прежде»[16]. Пристрастие также немало способствовало тому, что турок всегда считали больше по следующим двум причинам: к ним причисляли всех магометан, следовательно до 300 000 омусульманившихся болгар, помаков, мамин (евреев-мусульман), все боснийское дворянство, принявшее ислам из материальных выгод, и всех им подобных. Сюда же включалось, по неведению, почти все население Албании до 1 309 302 д. об. п. (гегов 539 302 и тосков 750 000)[17]; переселившиеся от Екатерины II до Александра II крымско-ногайские татары и черкесы по покорении Кавказа. С другой стороны, следует принять во внимание, что сведения, которые почерпались о Турции, собираемы были лицами без всякой подготовки и ничего не смыслившими в языкознании, которые почти не знали славян и рады были только всяким попавшимся по пути новостям. При этом все эти господа, имея дело с Турциею с одной стороны и встречаясь по торговым и политическим делам с греками и фанариотами, не только вводились легко в заблуждение, но иногда и с умыслом увеличивали число турок, мусульман и греков на счет славян. Так как счисление населения в Турции и по сю пору невозможное дело — даже границы санджаков считаются тайною, а границы каз на картах не существуют, — то и решение задачи огульно было обычно.
Таким-то образом число греков у Семвета доходит до 2 705 000 д., но далее он прибавляет, что в Македонии эта цифра должна быть уменьшена на несколько десятков тысяч, так как у этих греков обычный язык болгарский[18]. Да, среди этих греков и турок, говорящих в Македонии и Родопских горах по-болгарски, открыто теперь Верковичем 18 т. славянских стихов, которые в виде «Веды славян» лучше всего доказывают, какие это греки или турки. Лежан и Убичини считают первых гораздо умереннее, около 910 т. д. об. п.[19]. Если с этого сбавить около 10 %, то тогда может быть оно сойдется с некоторою действительностью.
После этого примера обратимся опять к предмету наших исследований по турецкому населению. Употребив одинаковый с г. Тепловым прием для определения турецкого населения, мы получили вместо 975 584 д. об. п. только 935 000. Можно полагать, что после войны 1877/78 г., когда столько турок бежало в Малую Азию, когда татары почти целиком покинули Добруджу, а черкесы ушли из под соседства болгар, даже и указанное нами число будет слишком велико, тем более, что, по Лежану, турок в Константинополе и по обоим берегам Босфора, следовательно в наиболее населенной турками местности, всего около 370 т. д. об. п. Чтобы пояснить, откуда могли получиться остальные 600 т. д., необходимо принять в соображение следующее: по вторжении турок часть орды поселилась в Фессалии, около Фарсалы, между греческим населением. В Албании они могли занять только укрепленные места по городам. В Болгарии они так расселились, как это делается войском, правителями и чиновниками, по всем городам и большим селам, занимая всюду особые кварталы. По пути в Боснию, около Рассы и Призрента их можно найти в долинах рек в смеси со славянами, по селениям и в блокгаузах. По Марице, Арде, Струме и Карасу (Мете, Мсте) они также сидят перемешанно со славянами; пространство между крепостями Варною, Силистриею (Доростол) и Рущуком (Переяславец) было до 1877 г. почти сплошь населено турками, но теперь сильно поредело, занято румынами и болгарами. Среди турок сидят разбросанно до 30 т. гебров (персы) — гнепоклонников, которые бежали на Балканский полуостров от гонения магометан еще в X ст. У Охриды и в Македонии поселились, по Комнину, узы. В период от XI по XIV ст. расселились к северо-востоку от Солуни так называемые копьи, или копориды, народ с республиканскими обычаями, совершенно отличными от турок[20]. Так как карта Балканского полуострова является после изложенного в новом виде, то мы считали нужным представить наши объяснения более подробно, присовокупив к ним следующее: греки нанесены на карту целиком, так, как они показаны у Теплова. Кроме того, они размещены по всем городам Болгарии, Фракии и Македонии, с преобладанием к морю и с уменьшением греческого населения внутрь континента. Для нанесения болгарского населения не по процентам, а по действительной его численности в пределах каз (уезды) по указаниям Теплова, каждая каза была нами разделена на 20 равномерных частей, с 5 % соответственного населения в каждой такой части. В эти частицы вносились целиком то турецкое (магометанское), то христианское население, смотря по преобладанию того или другого. Так как наша карта по крайней мере в 6 раз меньше источника, то неизбежные ошибки скрадываются под более мелким масштабом. Кроме того, делались исправления по урочищам на основании австрийских и русских карт, принятые также в соображение указания Лежана и Ионина и некоторых деятелей минувшего театра войны.
В совокупности изложенное мною дало вид Балканскому полуострову; навеянный неправдою пепел снят, и мы имеем перед собою прежнюю, стародавнюю картину Славянства, хотя и сильно попорченную историческими событиями Византийской Греции, крестовыми походами и мусульманским вторжением.
Этим можно было бы покончить описание славянских границ и их географическое соприкосновение с чуждыми народностями, но для полноты необходимо сомкнуть цепь, проведя ее чрез румынское население, которое долго шло рука об руку с южным славянством, разделяя его участь и жизнь, как то некогда было на севере с литовцами.
Румыны
Румынское население отделяет русское от мадьяр и болгар. У устья Дуная, на русской стороне расположен довольно большой продолговатый болгарский остров, здесь основавшийся с половины прошлого столетия до 1810 г. Справа примыкают к нему немецкие колонисты, окруженные с севера и востока русским населением, вплоть до Дуная. Вообще устье Дуная, от г. Одессы, чрез г. Аккерман (Белгород), с. Благодать и Каракуй до р. Прута, населено в преобладающем виде славянским населением. По Пруту тянутся румыны до Тарасауцев и Грозенцев где на австрийской границе малорусское население двух смежных государств сливается, имея к югу границу румынского населения, от Грозенцев до Могилева на Днестре, откуда она идет на юг на г. Сороки, с. Ольшанку, Марковцы, Окны, Армашеву, Ясски и кончаясь у Одессы. Тем не менее, румыны преобладают в этом уголке только вокруг Бендер и Кишинева, тогда как у Белец, Сорок, Оргеева и Тирасполя они образуют только крупные острова, окруженные и проточенные такими же русскими островами и жилами. Прежнее мнение, что Бессарабия исключительно румынская страна, ныне оказывается неправдоподобным; ее верх и низ славянский; преобладают же румыны только в 5 уездах: Ясском, Сорокском, Оргеевском, Бендерском и Кишиневском[21].
На севере в России славянская граница идет около финно-чудского племени, от Петербурга на Царское село, Ямбург, Нарву (Ругодив) по Нареву, Чудскому и Псковскому озерам, Каскова до Альтъ-Лейцена (Лясин). Тут начинается литовская граница, которая тянется на Мариенгаузен, Рабены, Пунцал, Швел, Полишино, Краславку, Деммен (Демин), Пеликан, Девгелишки, Козяны, Мунтуны, Коркожишки, Берново, г. Троки, Яшуны, Дзевянишки, Дубичи, Рошницу, г. Сейны, Буда, Кальвария и Виштенец (Выжайны), соединяясь здесь с прусско-польскою границею.
Таким образом литовское племя прерывает в этом месте прямое сообщение русских с немцами, причем последние тянутся по Неману (Хрону) до его устьев Росса. Узкая полоса земли между русскою границею и Хроном населена остатками поруссов, изрешеченных немцами во всех направлениях. Много через столетие речь по-руссов испустит свой последний вздох и перейдет в область воспоминаний.
Как литовцы на севере, около Вендского залива у Фриш и Куриш-Гафа[22], так и румыны на юге — чрезвычайно важные для славянства народности. Они не только мешают славянству в географически-объединительном смысле, но обе отделяют его от моря и Дуная, в особенности с тех пор, как Добруджу передали румынам, заменив приобретенное оружием узкою полосою земли по Килие, которая в стратегическом смысле всегда была бы достоянием русских. Кроме того как Литва, так и Румыния, последняя в обширном смысле этого слова, представляют весьма правильные кругло-эллиптические фигуры, которые, как ядра, не дают осколков, зато проникают в чужие тела.
Между тем та и другая страна находились когда-то под сильным влиянием и нравственным давлением славян. В население как той, так и другой вошла масса славянской крови. Славяне, смешавшись с голядью, образовали некогда венедов, или вендов, ванов, которые сидели по Вендскому заливу. Впоследствии, двигаясь к северу, литва смешалась с ливью и эстами, из чего вышла новая литва (летты, латыши), не утратившая свой санскритский корень, близкий всему славянству, и исповедовавшая когда-то православие. С XIV ст. начинается разрыхление этого ядра чисто внешними польскими соображениями, которые кончились бы таким же порусским уничтожением, если б не Екатерина II, спасшая литву от обращения в немцев. При всем том то, что сделано поляками, теперь нелегко исправить, и католичество, пустив глубокие корни, делит как бы надвое древнюю вендскую землю (Вакланд, Холмгард).
Точно в таком же почти соотношении находилось славянство к румынам, которые по Дунаю и Карпатам были всегдашними его соседями. Только с XIV ст. румыны перешагнули из Венгрии за Карпаты, утвердились в Буковине, по Быстрице в Трансильвании (Седмиградии), и по Днестру в России. Постоянные со стороны Польши нападения, в особенности при Стефане Батории, заставляли румын вместе со славянами воевать с нею. Эти войны невольно привели к сближению нравов, законов, обычаев, религии и принятию румынами славянских терминов, что породило большие последствия, в особенности в Турции, начиная с восстановления Болгарского княжества в 1186 г. Впрочем, сидение славянских родов в Валахии засвидетельствовано уже в VI ст., когда их князь Лавр с гордостью отказался подчиниться аварам и даже избил их послов впоследствии