мыслу этих-то вендов, Красс, расположенный со своим легионом у устьев Луары, неожиданно очутился в центре восстания. Цезарь, зная, как трудно управиться с морскими силами, которых у него не было, должен был предварительно употребить много времени на постройку и сооружение своей флотилии, выписав для сего с юга из Массилии строителей, матросов, гребцов и кормчих. Венеды в это время деятельно укреплялись, свозили хлеб и всякие запасы в свои приморские притоны и сносились с бриттами, которых склонили, вероятно, к общей обороне. Что союз с жителями Британского полуострова мог состояться, мы уже знаем из того, что сказано было выше о приморских жителях виндах, на южном берегу Британии. Так, на карте Англии времен Юлии Цезаря[230] оказывается старый виндский форт (Vindelis ante forte); далее Vindogladio — виндский меч (Wincburne); Serbiodonum (Shaftsbury), потом Vente Bulgarum (Winchester). Потом Segontium et Vendonum и т. д. Эти урочища подтверждают возможность союза туземцев с британскими виндами.
Только в 56 г. до Р.X. Цезарь смог приступить к осадным работам, которые велись с большим трудом, так как все укрепленные пункты были построены на мысах, косах и полуостровах. По причине морских отливов нападения с моря встречали много затруднений. Цезарь, вверив свой флот Дециму Бруту, принял сам командование сухопутными силами. Вся надежда Цезаря основана была, однако ж, на флоте, так как удачные атаки с сухого пути не доставляли римлянам пользы, ибо жители немедленно переезжали на судах в другие приморские пункты и города. Флот римский имел то преимущество перед виндским, что его снабдили косами на длинных древках, которые перерезывали снасти неприятельских судов. Когда наступила благоприятная погода, римляне понудили венедов вступить в бой; сутки продолжалось это морское сражение и окончилось совершенным уничтожением вендского флота. Цезарь всех венедов-изменников продал в рабство, а вождей казнил; урочища же прежних славян продолжают жить по настоящее время[231].
Нет сомнения, что союз галльских венедов с бритскими привел Цезаря в 55 г. до Р.X. в Британию, откуда могли бежать венеды, убоясь участи своих собратьев; об этом побеге сохранилось только предание утрехтского летописца[232], передавшего потомству кой-что о Фризской Славии.
Рассмотрев север Галлии, опустимся но Роне на юг. Здесь, по Цезарю, Страбону и другим древним писателям, мы находим следующее: между Гаронною и Пиренеями лежала Аквитания. Тут было мало кельтского, там жили и живут первобытные обитатели Европы, баски. К востоку, от истоков Гаронны до Альп, кельты повсюду, а между ними опять поселки славян. Так, по Роне, севернее Авиньона, лежал город Vindalium. От Арильяка до Валенса тянется цепь гор, которая называлась Rhuteni. Этот хребет соединялся с другими горами с юга, от Пиренеев, Се-венами, т. е. горами венов, или Каменным хребтом (Kamennon)[233], так точно как у Тигра и Евфрата Антитавр значит «горы антов»[234]. Левее устья Роны лежали местечки Утица и Пищена. Там, где у Пиринеев начинается Лионский залив, снова мы встречаем целый ряд славяно-вендских урочищ: речку и на ней город Ruscino, или Русино; ныне эта речка́ зовется Орлина и впадает в залив Rosas у города Rosas. Севернее за Пиренеями, во Франции, встречаем: местечки Сиян, Дурбан и Тухан, Сурия, Мила, Винча (Винница), Ельня (Elne), Ольта (Olette), Серет, речку Чех (Tech), Белград или Бельгард, подобно Бельгарду или Белграду, находящемуся в Северной Пруссии. Далее у моря — Еленца и ниже р. Орлины речка Тер, кавказское имя[235]. Все эти приморские местности составляют частицу провинции Руссильон, что мы объясняем русью из Лиона. Таким образом имя «Русь» со множеством других славянских имен, звучавших тут в начале нашей эры, доказывает, что римляне знали этих жителей, хотя и не обращали на них внимания по незначительности населения. Подобные встречи таких имен, как Рось, Винница, Серет, напоминают также о местах, откуда пришли эти жители, о Днестре, Дунае и Киевской Руси, т. е. о тех местах, где произошел натиск скифов с востока. Местность у речки Русино, Орлина, была описана Страбоном, причем им обращено особенное внимание на какое-то болото, в котором откапываются особого рода рыбы, и на соляные копи по соседству[236]. Древние писатели, описывая кельтов, говорят, что это был многочисленный народ, с весьма разнообразными нравами и типами. Если в настоящей Франции помещается до 40 млн жителей, то тогда их могло быть до 10 млн, и из этого числа во время Юлия Цезаря, было не менее 1/2 млн славян, которые были очень похожи на кельтов, так как они жили долго по соседству, испытали одинаковые превратности передвижения и имели по природе схожие черты в языке, верованиях и типе, как народы индоевропейские, одного корня и склада. Кельты и славяне были братья одной матери-страны.
Поканчивая здесь с этим отдаленным временем, мы для полноты очертания славянского движения должны обратить внимание еще на Испанию, древнюю Иберию, где в крайнем углу, в Галиции, соименной с русскою, также находятся очень близкие России урочища. Так, в самом северо-западном углу жили невры (неуры), среди которых течет река Вир, а рядом жили кельты. Несколько правее, у взморья, селение Rilo (Рыло), еще правее Олина, южнее Vindius mons (Вендские горы), западнее Orol (Орел). Южнее Орла течет в океан маленькая речка Тамария, Тамароса, такая же и при таких же условиях местности, как в юго-западном угле Британии речка Tamarus, ныне Томбре, с притоком Дубы. Южнее последней течет Валга, соименная чешской Вьлге и русской Волге, ныне Улла с притоком Лерец. У истоков Миньо лежал и лежит город Луго — Луга. Еще правее на берегу встречается Скифский мыс, ныне Пинос. Как могли попасть сюда скифы, окончившие свое существование в начале нашей эры? Славянские имена поясняют, что эти скифы были славяне и что пришли они сюда раньше Рождества Христова. В углу Бискайского залива в Испании встречаем речку Деву и Куму (Cumaia). И опять среди родов, живших в Испанской Галиции, мы находим кельтов, с которыми шли славяне до крайних пределов. Имена невры, или неуры, Вир, Орел, Рыло, Олин, Виндские горы, Скифский мыс, Дева и т. п. урочища, расположенные по Бискайскому заливу от мыса Финистерре до города Сан-Себастиана, указывают путь славян от Лионского залива и р. Орлины, связывая движение венедов с Лионом. Тут, вероятно, одни пошли вверх по Луаре до Бреста, а другие вниз, до р. Русины или Орлины, и затем потянулись к западу по Пиренеям до Финистерре. Вместе с тем получается связь Британии с Бретанью и с Испанскою Галициею; здесь на удобных для мореходства местах, по косам и мысам, по рекам Тамарам, поселились венеды, сообщаясь между собою, торгуя по океану и сносясь с отдаленными родичами: на острове Фемерне, на Ране, в Рослагене и на Ладоге, где они славили своего бога Ладо[237].
Но помимо древних урочищ в Англии, Франции и Испании мы имеем положительные сведения, что венеды-славяне жили во Франции в 50 г. до Рождества Христова, при Юлии Цезаре, который о своих войнах с венедами повествует очень подробно. Следовательно, славяне уже существовали исторически до Р.Х., славились своею торговлею, мореходством и земледелием, имели города и укрепленные места. Такое положение, состоятельность и даже богатство не может появиться разом, внезапно, а требует много и много времени для своего развития. К сему прилагается перечень урочищ с корнем «рус» и «рос» от Днепра до Испании.
Примечание. Соединяя на карте эти урочища, получим движение русских до крайних пределов. Урочища Рус и Рос везде сопровождаются кругом множеством вполне понятных по смыслу славяно-русских урочищ.
Основываясь на изложенном, мы полагаем вместе с Шафариком, что за несколько столетий до нашей эры славяне уже жили в Европе у истоков Вислы, как о том говорит Гезиод[238], жили также и южнее, по бассейну Днестра, по Святой реке — Богу, по Днестру, Серету и Дунаву и далее к западу отдельными родами. Когда их погнали появившиеся на Дону скифы, то они усиленно двинулись на запад и наводнили Рин, Рону и Луару от Атлантики до Лионского залива, стеснив очень кельтов, прижав их к океану. Тогда в 613 г. до Р.Х., чрез 37 лет после появления скифов, многочисленные роды кельтов под начальством их короля Амбигата начали двигаться к востоку, предприняли поход против напиравших со всех сторон славян, которые и были остановлены и отчасти оттеснены за Одер, Карпаты и Дунав, как о том повествует Нестор, считавший Иллирику за стародавнюю славянскую землю. После вот такого-то движения в Галлии остались только отдельные роды: в Бретани, около лемовичей, в Руссильоне. Может, однако ж, было и то, что славяне вместе с кельтами, без всяких враждебных друг против друга действий, пошли совокупно на восток искать новых свободных земель, так как и тем и другим стало тесно, и что в начале для обоих соседствующих и смешанно живших народов нужно было только выбраться из своей клетки на чистый воздух.
Как бы там, впрочем, ни случилось, но кельты, как о том повествуют Юлий Цезарь и Тацит, вышли из Галлии двумя путями и колоннами. Предводитель и племянник Амбигата, Сеговеж, двинулся чрез Рейн, пошел, вероятно, по долине Майна и, поднявшись, дошел до Герцинского леса по обеим сторонам истоков Везера. С ним шли, по мнению Цезаря, тевтосаги, а по Тациту, гельветы и бои. Гельветы при Цезаре уже жили у истоков Рейна, а бои — возле лемовичей (Лимож), у истоков Луары. Тевтосаги же при Цезаре жили по правой стороне Эльбы, там, где впоследствии оказались бодричи, или ободриты. После этого похода нынешняя Богемия начинает зваться своим именем, Boihemum, или Boiheim, т. е. страна боев. Таким образом, Северо-Западная Германия вплоть до Одера заселилась кельтами, причем кимбрские и финские роды, из коих последние, как и ныне на севере России, жили по рекам, болотам и лесам, подчинились кельтам, слились с ними или истребились. Что касается славян, то пришедшие из Галлии водворились с кельтами, а сидевшие отодвинулись за Одер, и между прочим сдвинуты были со своих мест радимичи и вятичи, поселившиеся в России, по истокам Сосны, Десны и Оки