й старой Блахии, где зимою кормят как себя, так и свои многочисленные стада овец, мулов и волов. Население куцо-влахов не превышает 300 000 д. об. п., которые распределяются по 52 населенным пунктам, расположенным главным образом у истоков рек: Ахелая, Аракса, Каламы, Пины и Аоса. Но и кроме этого они сидят, как всегда оседлые и торгующие зажиточные купцы, севернее Охриды, в Пресбе, Монастыре, и доходят до Призрента. Их главнейшие города следующие: Томор на р. Деволе (Дявол). Массаракия под оз. Охрида и Пресба, Любушка, Самарино, Метцово и др. Их окружают со всех сторон албанцы и славяне, род радовичей. Также куцо-влахов можно встретить около Олимпа и вокруг Лариссы, но как тут, так и там славянские поселения переплетаются с ними, заходят одно за другое, представляя какую-то смесь того и другого. Оно и понятно, если куцо-влахи шли долго рука об руку с болгарами, разделяя их участь, славу и погром. В физическом отношении куцо-влахи сильны, массивны, высокорослы и красивы, напоминая во многом тех басков, которые поныне живут в Юго-Западной Франции около Байонны и которые еще за 600 лет до Р. X. были соседями кельтов, наводнивших за 300 лет до Р. X. нынешнюю Валахию, откуда спустились куцо-влахи. Путь, по которому они шли, заметен до сих пор. С одной стороны он шел по Тимоку к Мораве на Лесковац, Приштину, Призрент, Монастырь, по Сухой горе к Быстрице и оттуда к Пинду. Тут повсюду встречаются большие поселения румын и куцо-влахов. С другой стороны, они спустились по Искеру, положив основание большому острову между Плевною, Слатином и Берковацем. Приобретенная на Дунае красота может произойти от примеси славяно-римской крови, так как этим качеством вовсе не отличаются примитивные народы, какими были бритты, баски, ливы, вообще финны, угры и им подобные. Кроме занятия извозом, скотоводством и торговлею, куцо-влахи выделывают отличные ковры и очень известны на юге по резьбе на дереве. Громадные сосновые леса Пинда и Олимпа дают им хороший материал; также все их православные храмы одинаково, как и многие греческие в Янине и Лариссе, украшены единственными в своем роде резными работами куцо-влахов. Там православные алтари отличаются необыкновенным искусством и богатством отделки, а разные мелочные изделия резьбы продаются дорого и составляют хороший доход этого полукочевого населения[30].
В этом отделе нам остается сказать еще о России и повторить, что в смысле славянства она представляет сплошное тело, заключающее в Европейской России, без Кавказа и Финляндии, 82 % славян, из которых на долю одних русских приходится 75 %. Последние делятся на три наречия: великорусское, 49 %, белорусское, 5 %, и малорусское 20 %[31]. Границы этих наречий следующие: (начнем с Белорусского острова, как более округленного и определенного).
Литва и Белоруссия
У латышей в Витебской губернии она начинается возле селения Свикле и идет по северной границе Витебской губернии.
Потом заворачивает к югу по границам уездов: Бельского, Вяземского, Юхновского, Масальского, Жиздринского и Брянского. Далее направляется на Хотинск, Красноселье, Новозыбков, Юрковицы, Добрянку, Лоев и по Днепру до устья р. Припети. Здесь подымается граница по Припети до Шепеличи, Думовичи, Юревичи, опять р. Припеть, потом Ляхва, Хотеничи, Кривошин, Плянта, Сигневичи, Пружаны, Яловка, с. Сураж, Сухони, Корыцин, Сухаволя, Малышева, Липск, Оссавец, Райгород, Августов, Глубокий Ров, Переволок, Дубичи, Сурвелишки, Троки, Берново, Оркожишки, Козяны, Видзы, Веселово, Дрисса, Полишино, Удруя, Столярова, Пунцал, Шалли и Свикле.
От Свикле до Хотинска белорусское наречие граничит с северо-запада с великорусским наречием. От Хотинска до с. Суража на Нареве по своей южной границе оно соприкасается с малорусским наречием. От с. Суража до Глубокого рва, с запада, граница идет по польскому наречию; а от Глубокого рва до Свяме белорусское наречие граничит с литовским[32].
За этим пространством хотя также встречаются белорусские острова, доходящие до Харьковской, Екатеринославской и даже до Казанской губерний, но все они сохранились более как воспоминание прошлого. Излишний избыток водоемов, удивительно спорая растительность, угрюмо-суровый вид природы, малая производительность почвы — все это вместе служило непроницаемою пеленою для укрывающихся от разных угнетений, начиная с сарматского периода до появления католиков в древнеправославной стране. В Киеве население сгущалось и преследовалось то кельтами, то готами, татарами. Были и другие причины, заставлявшие жителей Приднепровья прятаться и искать спасенья в этих непроходимых дебрях и болотах. Но как только поля очищались кругом от врага, население нынешней Белоруссии (Сарматии, или Великой Сербии, Бело-Сербии) вылезало из своих нор, двигаясь во все стороны. Эта славянская ветвь двинула свое население в доисторические времена далеко на запад, а в VII ст. она перевалила через Карпаты, переплыла Дунав и ей обязана своим существованием сербская нация. Когда же образовалось Московское великое княжество, то белорусский элемент пошел на восток по сев. Двине и Волге, а при заселении степной полосы содействовал немало к ее упрочению. То население, которое сохранилось теперь в Белоруссии, невелико, зато оно прошло чрез все невзгоды человеческой жизни, крепко, как железо, и с этою волею и сознанием проложило себе далеко путь, смешиваясь с другими славянскими наречиями и относя свою национальность не к тому месту, которое заселено вынужденно, а к общей идее славянства, к идее возрождения и перерождения, чему оно и содействовало, выделяя из себя во все концы лучшие силы[33].
Малороссийская граница, соприкасаясь с севера с белорусскою, начинается, как сказано, у с. Суража на Нареве и кончается у Хотина на р. Бесяде. Отсюда она идет на юго-восток на Ишево, Малеч, Погор, Зноб, Марчихину Буду, Елизаветино, Путивль, Конотоп, Городище, Бырдин, Паравую, Льгов, Суджу, Обоянь, Коровино, Белгород, Корочу, Н. Оскол, С. Оскол, Н. Федоровку, Валуйки, Белый Колодезь, Бирюч, Татарино, Острогожск, Масловку, Ливенку, Козловку, Новохоперск, Никольское, Сродо-совский, Обрывский, Сухой Донец, Желобок, Терновое, Майорский, Гусинский, Таловский, Петровский, Чиков, Маркин, Марьинский, Красный Яр, Мышлыкино, Богдановку, Дубовские, Толовой, Ростов, Курнаков, Мечетенскую, Ильинскую, Темижбекскую, р. Кубань, Некрасовское, Черниговское, Тамохинское, Новороссийск, Анапу, Азовское море, Мариуполь, Александровск, Днепр.
На восток тянутся острова до Черного Яра, а севернее, — от Борисоглебска, — на Саратов, Николаев, Самару до Бугуруслана и Оренбурга.
На западе, под Елисаветградом, малороссийское население встречается с румынским, которое, все густея, отодвигает его к Хотину с севера и к Одессе с юга. Под Хотином оно сливается с галичанами, или червленорусами, а у Килии встречается с великорусским казачьим населением и с болгарами. Эта граница из Гродненской губернии, от с. Суража на Немане, через г. Бельск и с. Бойки доходит до з. Буга у Дрогичина. Здесь западная граница переходит в Привислянский край и идет по Висле до с. Стердыни. Отсюда, извиваясь к югу чрез города Седлец, Луков, Радин, Люблин, Красностав, Замостье, Янов, Белгорай, Кржешов на Сане, граница переходит в австрийские владения, в Галицию, к г. Ярославу и на Радимно, Кривче, Дубецко на Сане,
Червленые города и граница малорусской речи на западе
Березов, Риманов, Дешну, Скольник, старый Сандеч, Пивничну, Кростенку на Дуплеце, Любовну, Плавец на Карпатах, г. Подолинец, г. Кечмаров в Угрии, Блажев, Дачев, Сабинов, Рускуволю, Стебник, Зборов, Беловежу, г. Бардиев, Гапушавцы, Крестовей, Грушев, г. Михайловцы, г. Собранец, г. Ужгород, Холмы, Ракош, Гать, г. Мукачево, Бартово, г. Береги, Берегсасы, Вуйлок, Севиношу, Угочу, г. Густ в Марамароше, Виликово, Долгополье, Поляну, Росучку, Петрово, Рускову, г. Вишево, Коршу, Кирлибабу в Буковине, Русский Боул, Молдавицу, Балтин, Красную Путну, Давыдовцы, Староженец, Черновцы, Садогуру, Дыновцы и Новоселицу на русской границе, в Бессарабии.
К характеристике этой границы следует прибавить, что в Галиции, по поговорке князя Константина Острожского — «Знай, ляше, что по Сан наше», — река эта от истоков до устья составляет грань между русским и польским населением. В Угрии же русские поселки доходят, извиваясь, впадая и выступая, до реки Тиссы и по всей реке Вышевой[34].
Множество извилин в Курской, Харьковской губ., в земле войска Донского, по Кубани и около Мариуполя и Александровска указывают на полнейшее смешение великорусского и малорусского говоров, нравов, обычаев, одежды и т. п. Все глубже и глубже проникает великорусский элемент, засевший крепко по своей государственности и обработке по правой стороне Днепра у Олешек и в Крыму. Все города Новороссийского края чисто русские, а народ позабыл свои типичные малороссийские выражения, приняв 3/4 великорусских. То же следует сказать о Черномории, о казачестве на Кубани, на которое донцы и войны с черкесами имели громадное цивилизующее влияние. Да и под Киевом с Волынью и Подолиею речь не малорусская, а украинская, т. е. другая, похожая на черво-норусскую, которая в Карпатах и Угрии вполне переходит в русскую, т. е. в речь более очищенную и обработанную.
Чисто малороссийский говор сохранился еще по сегобочному Днепру, вокруг Полтавы, по Пселу и Ворскле, ниже Чернигова, по Припети и около Холма. Эту узкую и длинную полосу суживает русская речь из года в год, выходя из городов и поселяясь в деревенских школах. Жалеть и тужить тут нечего: от этого крепнет ядро и исчезают ноздреватости. Во всяком случае, древняя Малороссия со своими будами (ходобуда) по всем направлениям свое дело сделала и, как увидим ниже, ничего не потеряла очисткою от исторических плевел. С этим вместе исчезло то иноземное владычество и рабство, которое тяготеет поныне над жителями Карпат и Угрии. Следует наконец понять славянству, что, чем больше розни, тем будет хуже, тем сильнее противник. Эта аксиома доказана жизнью однородных народов, и только безмолвие некоторых славян, как исключение, может говорить другое, вредное, ненациональное, непонятное для народной политики.