[142]; здесь они поставили город Пересечен, взятый у них Русью в 914 году. По догадке Надеждина, положение этого города приурочивается в Бессарабии к теперешнему селу Пересечина, почтовой станции по большой кишиневской дороге из Оргеева (в 24 верстах). Есть известие, что борьба улучей с Русью этим не завершилась, что она продолжалась и в 20-х годах X века. Следствием ее могло быть дальнейшее передвижение улучей на запад в Бессарабию, Молдавию и Валахию, в область Прута, Кулмуцуя и Яломицы, где знает их летописец и где остатки их составляли основу славяно-русского населения Подунайской области до XIV века. Здесь память о них сохраняется в названиях населенных мест – Залучи на Пруте, в Хотинском уезде, Суличи на юго-восток от Батушан, в Молдавии, Лучиу на реке Кулмуцуе, к юго-востоку от Браилова, и, наконец, самый южный пункт, известный нам, – Улуйце на реке Яломице, левом притоке Дуная, к северо-востоку от Бухареста. Вблизи двух последних селений мы находим селения Презичени и Пресычина, напоминающие летописный Пересечен (к юго-западу от Бухареста, на реке Аржисе и на одном из его притоков). В войне с Игорем, окончившейся их покорением, улучи являются в последний раз в истории[143]. К концу XI века на Руси ходило только предание, что ими были основаны города на Поднестровье и Черноморском поморье. Весьма вероятно, что появление в южных степях кочевников, известие о которых летопись открывает рассказом об уграх, двинуло главные массы их на север, вверх по Днестру и левым притокам Нижнего Дуная, ближе к Карпатам, в теперешнюю Галицию и Северо-Восточную Венгрию, где они усилили собой славянское население хорватской ветви. Память о таком движении славян в закарпатскую область сохранилась в мадьярских преданиях о переходе Арпада в Паннонию[144]. Очень вероятно, что следы того же движения удержали доныне некоторые местности в Северо-Восточной Венгрии – два Уйлака (к северу от Сатмар-Немети), Улыч и Улыч Крива на одном из верхних притоков Унга; к востоку от Синна и по эту сторону Карпат, в Галиции – Улично на реке Олыпанке в Самборском округе (к западу верстах в пяти от Стрыя), Сулуков, к югу от Стрыя у реки Свечи, Улючь на Сане к северу от Санока, Уличне на восток от Любачева в Жолкевском округе. К востоку от хорватов и к северу от первоначальных заселений тиверцев и улучей была расположена область дулебов, которые имеют в Начальной летописи и другие равнозначащие имена – бужан и велынян, или волынян. Древнейшее и, может быть, первоначальное название этой ветви были дулебы: еще из VII века летопись сохранила предание об утеснении их обрами (аварами). Подобноименные дулебы известны и у западных славян, у чехов, на Верхней Влтаве, что также говорит в пользу стародавности этого наименования[145]. Бужане являются, как кажется, позднее, уже в эпоху составления Начальной летописи; по крайней мере, в древнейшем предании (о походе Олега на греков) названы не бужане, а дулебы. Из летописного определения видно, что название бужан совершенно совпадало по значению с названием дулебов[146]. Наконец, третье название велынян, или волынян, должно быть признано еще больше поздним. Едва ли даже замечание «Бужане живяху по Бугу, гды ныне велыняне» не принадлежит позднейшему составителю свода, ибо термины «волынь и волыняне» входят в общее употребление только с XIV века. Перемены в географическом названии этой славянской ветви не могли быть случайны, они должны указывать на перемены в ее внутренних отношениях, в ее внутреннем строе, и едва ли будет слишком смело предположение, что эти перемены совершились под влиянием городов и усиления их политического значения. Происхождение названия бужан летопись объясняет рекой Бугом «за не седоша по Бугу». Но образование этого имени противоречит такому объяснению. В древнем географическом словаре нельзя найти для обозначения поречного населения «семян, росян, сулян, дунян», но встречаются посемцы (река Семь), поршане (Рось), посульцы (Сула), дунайцы (Дунай), тогда как жители города Киева, Смоленска, Пинска носят названия киян, смольнян, пинян; Чернигова, Турова, Римова, Выгошева – черниговцев, туровцев, римовцев, выгошевцев. Это дает некоторое основание видеть в бужанах летописи не одних только жителей побережья Буга, но население области, так или иначе зависевшей от города Бужска, который, как увидим ниже, еще в конце XI и в первой половине XII века обособляется весьма часто из ряда городов Володимирского княжения или удела и который, конечно, еще до образования Русского государства мог получить центральное значение и сгруппировать вокруг себя более или менее обширную землю, более или менее обширный союз волостей. Таким же путем объясняется и происхождение географического названия волынян, или велынян, от города Велыня, или Волыня, остатки которого указывают в городище при впадении Хучвы в Западный Буг в 20 верстах ниже Володимира-Волынского[147]. В бужанах и волынянах открываются названия земель, возникавшие в эпоху образования Русского государства на территории дулебского племени или колена, но еще не успевшие тогда вытеснить или заменить собой стародавнее племенное название. Что в области дулебов задолго до вступления ее в состав Руси могло начаться разложение земель под влиянием городов, видно из того, что не позже как в X веке западная часть ее является обособленной, тянувшей к Червеню (теперешнее Чермно, в юго-восточном углу Царства Польского, в пяти верстах от Тышовец, к югу от Грубешова). Под 981 годом летопись говорит о нем как о представителе целой области, а несколько позднее, под 1018 годом, упоминает о червенских городах, о городах, зависевших от Червеня, следовательно, входивших в состав Червенской земли[148]. Память о прежнем земельном значении Червеня могла удержаться в ходячем названии теперешней Галицкой Руси – Червонная Русь, в названии которого, впрочем, не знают, сколько известно, наши летописи даже до XVI века. Расселение дулебской ветви славян летопись указывает по Бугу, не определяя, однако, ничем, о каком именно из двух Бугов (Западном или Восточном) говорит она. Так как нижнее течение и того и другого было занято, несомненно, другим населением, восточного – тиверцами и затем кочевыми степняками, западного же – дреговскими и кривскими заселениями, то естественно принять, что дулебы занимали верхние течения того и другого Буга, простираясь на северо-восток до области Припяти, где и теперь находятся село Дулбунов к югу от Ровна, дулибы к северо-востоку от Острога между Аннополем и Гущей и село Дулибы на реке Турьи близ Турийска в Ковельском уезде. Западные же и юго-западные расселения их могли заходить в область Вислы и Днестра. Мы видим там местности: Дулибы на юго-восток от Львова, между реками Зубрьей и Липой, Дулибы близ реки Стрипы, к северу от Черткова (Дуплиска к югу от этого города), Дулибы на Стрые; несколько выше город Стрыя и село Дулонбен (Дулубен, Dulaben) на Вислоке Вислянском к юго-западу от города Ясла.
Из четырех племен, которые занимали юго-западный угол русского славянства и которых первоначальное географическое распространение определяется при недостатке летописных свидетельств так гадательно, только население Верхнего Днестра, хорваты, и верхних Бугов, дулебы, вошли в состав Русского государства вполне, не утратив в первое время своей земельной особности, не переменяя своих первоначальных жилищ. Южные окраинные тиверцы, подобно своим соседям – улучам, должны были уступить наплыву степных кочевников, которых появление совпадает с первыми десятилетиями жизни вновь возникшего государства, и, оставив не без борьбы, что видно из их многочисленных градов, о которых упоминает летопись, свои первоначальные обиталища, они отодвинулись вверх по Днестру и северным дунайским притокам, в более безопасные земли своих соплеменников. Летопись говорит о тиверцах в последний раз под 945 годом как об участниках в походе Игоря на греков (Лавр., с. 19) в то время, когда в Поднепровье усиливаются печенеги. Почти к тому же времени относится последнее, как мы видели, известие об улучах. После того эти племена навсегда исчезают из истории, не оставив почти никакого следа в ней. Но их переселенцы усилили численность хорватов и дулебов и дали им возможность выступить с большей самостоятельностью в первые же моменты образования Русского государства.
Оба этих племени весьма рано вошли в его состав. Начало их связи с Русью едва ли не относится еще ко времени первых русских князей, до соединения Южной и Северной Руси. По крайней мере, летопись, подробно излагающая ход расширения русских пределов на юге, при князьях Рюриковичах, ничего не говорит ни о времени, ни об обстоятельствах подчинения их, а прямо называет хорватов и дулебов участниками в Олеговом походе на греков 907 года (Лавр., с. 12). Вместе с тем здесь они упоминаются в последний раз как особые племена или земли. Такое исчезновение старославянских названий объясняется, как мы уже видели, не иначе как возвышением в этих землях городов, сделавшихся центральными пунктами княжеского управления, в области хорватов Перемышля, у дулебов – Бужска, Велыня и, может быть, Червеня. Эти города стали обозначать обширные области, тянувшие к ним, и, по крайней мере, городские названия бужан и велынян в понимании летописца являются равнозначащими с племенным именем дулебов. Вероятно, или при Святославе, занятом в Болгарии, или в усобицу между его сыновьями эти области отошли под власть ляхов. Под 981 годом летопись упоминает о войне, которую вел за владение ими с ляхами Владимир: «Иде Володимер к ляхом и зая грады их Перемышль, Червень и ины грады, иже суть и до сего дне под Русью» (Лавр., с. 356). Очевидно, что под этими городами разумеется не один только город со своим округом или уездом, но вся область, которой он был административно-политическим центром. Перемышль обозначает горную Перемышльскую страну (Ипат., с. 179), область хорватов. С тех пор судьбы Хорватской и Дулебской земель надолго не разъединялись. Центром княжеского управления в них сделался вновь основанный княжеский город Володимер